Перенесусь памятью туда, под Таксимо, где бригада Бондаря ведет укладку. Пережду горячую работу, пока ребята выработают очередной пакет рельсошпальной решетки, присядут передохнуть, а я тут и переговорю с Сашей.
— Я раньше как думал, - говорит Бондарь, характера хватает, глотки тоже, и вот я уже бригадир. На БАМ приехал не совсем зелёным – строительный техникум за плечами, армия. Но когда стал бригадиром да на других посмотрел, особенно на Виктора Ивановича Лакомова и на своих ребят, понял – кичиться мне нечем. Вот Виктор Иванович – техникумов не кончал, а мне до него тянуться и тянуться. Понял главное – здесь бригадиром может быть только тот, кого ребята уважают. Народ приехал подготовленный, грамотный, понимающий, что он делает и для чего.
— Вот я, работая на БАМе, окончил институт. Инженер железнодорожного транспорта. Цену себе знаю – мог бы осилить более престижную должность, чем бригадир.
Но в душе у меня эта работа самая высокая. Бригаду я до конца стройки не оставлю, что бы мне не предлагали. А если и буду когда-нибудь руководить другим коллективом, всегда буду помнить, что всем я обязан не только бригаде, но и Зведному, Петру Петровичу Сахно, Виктору Ивановичу Лакомову, Лене Казакову.
Вячеслав Аксёнов
Славу Аксёнова я нашел в Кичере, где его бригада монтировала котельную. По виду он самый скромный из знаменитых бамовских бригадиров. Да и приехал на трассу почти зайцем – не досталось ему путёвки. Зато со следующим отрядом, пройдя школу в бригаде Лакомова, прибыл не просто бойцом, а командиром. Вот тебе и тихоня!
— Я знаю, если у меня что-то получается, это всё от Виктора Ивановича. Считаю, нам всем здорово повезло, что у нас такой командир. А мне особенно – работал в его бригаде. Он нам всем показал, как надо руководить людьми: без крика, без шума, самому работать, чтобы люди видели, как это надо делать, и шли за тобой. Важен не командирский голос, не здоровые голосовые связки, а большой опыт, уменье, но главное – уважать людей, с которыми работаешь.
Виктор Лакомов
Итак, Виктор Лакомов. На нём все сошлось. Значит, надо ехать в Осиновку, где он живет и работает на вторых путях.
Виктора Ивановича я застал… в больнице. Ничего страшного, привязалась какая-то хворь, да уже к выписке готовят, успокоил меня Витя. Он вышел ко мне в весенний сад в больничной пижаме, в тапочках, совсем не похожий на отца-командира, каким я привык видеть его на трассе. Впрочем, одно было неизменно – хорошая улыбка, приветливая, чуть смущенная. И еще – нежелание говорить о высоких материях.
— Да ладно, — отмахнулся он в ответ на мою просьбу рассказать, в чем секрет его бригадирства и почему все считают его своим учителем, - какие секреты, работаю, да и всё! Правда, постарше их, но возраст тут ни при чём. И какой я им учитель, у меня только ПТУ, а они все институты кончили. Ну не все, так многие.
Почему все знаменитые бригадиры вышли из Звездного? Что тут удивительного? Туда же лучшие ребята со съезда приехали. Была, конечно, разная шелупонь, искатели длинного рубля, алиментщики, просто лодыри, но быстро отсеялись – у нас же работать надо и все на виду. Да ладно, лучше расскажи, как там ребята, ты же с трассы приехал?
Вот с Лакомовым всегда так, больше говоришь, чем слушаешь, хотя при нашей профессии надо бы наоборот. Пришлось рассказывать…
Но как бы он ни отмахивался, авторитет его на БАМе был настолько высок, что едва ли кто-то из более высоких начальников мог сравниться с ним. Вот такие стихи написали ребята из бригады Бондаря, поздравляя его с сорокалетием (как давно это было!):
Из уст в уста, как по эфиру,
Как строчкой с телетайпных лент,
По БАМу весть, что командиру
Сегодня стукнет сорок лет.
Прости, отец, прости, учитель,
И не вели за то казнить,
Что мы посмели в день значительный
Слезу восторга обронить,
Слезу сыновьего почтения,
Хоть «сыновьям» по тридцать лет,
Давно бытует изреченье,
Что старше тот, чей глубже след.
Ах уж эти затейники из бригады Бондаря! Чего только ни не умели! Намахавшись за день «машкой», ночами репетировали спектакли в своём вагоне-театре «Молодая гвардия». А стихи писал чуть ли не каждый второй. И в этих шутливых строках столько искреннего уважения к старшему товарищу! И это только треть текста. Дальше есть такие, например слова: «Дорога в узел нас связала, его уже не развязать».
Правота этих слов, особенно про «узел», сказалась сейчас, через десятилетия, когда все они, верные бамовскому братству, достигли пенсионного возраста. Судьба не была к ним особо милостива – за тяжелую работу наградила не только орденами и медалями, но и профессиональными болячками – гастритами, радикулитами.
Она, судьба, порой не просто хлестала, а била наотмашь – многие из них пережили тяжелые трагедии, в том числе Казаков и Бондарь. Уходили из жизни близкие, родные, друзья – не стало Толи Байкова, Славы Огороднийчука, и эти потери никогда не забыть. Но они не теряют по жизни друг друга, и это их главное приобретение.
Их прошлое всегда с ними. Они никогда не забудут тот серый осенний день на разъезде Балбухта, когда сошлись рельсы запада и востока. В один из последних дней перед стыковкой Бондарь передал бригадирство Лакомову, а в бригаде у него работали Герой Социалистического Труда, управляющий трестом «Нижнеангарсктрансстрой» Феликс Ходаковский, руководитель первого десанта на Таюру Пётр Сахно, и это было им высшей наградой.
Так почему всё таки лучшие бригадиры БАМа вышли из Звездного? Почему из этого поселка вышли пять Героев Социалистического Труда (кроме Лакомова и Казакова ими стали Бондарь, Аксёнов и Огороднийчук)? Как бы к этим званиям не относились, но и нынче ясно – они зарабатывались не только тяжелой работой, но и верой в то, что эта работа нужна будущей России.
По-моему, ясно – потому, что здесь было самое большое количество последних романтиков на квадратный километр. И ещё - потому, что здесь был Виктор Иванович Лакомов. Как бы он не скромничал, ни отнекивался, это надо признать как счастливый факт.
Напомню, что это был очерк Арнольда Харитонова из книги "БАМ: люди, которых я знаю". Его начало можно прочитать здесь
Спасибо, что читаете)))
Не забывайте ставить лайки и писать комментарии. Хорошо?