Ян открыл глаза. В казарме тихо и душно, все мирно спят. Отчего же ему не спится? Сегодня закончится его обучение, а что дальше? Пойти в городскую стражу? Или стать наемникам и убивать нечисть за золото? Для начала стоит посетить родной дом.
Семь лет Ян не был дома. В то утро, когда бабушка исчезла, пришли люди в доспехах и забрали его в один из сиротских домов, коих в стране было великое множество. Последствия той, никому не нужной войны. Войны, где маги мерились силами, забыв про простой народ.
Теперь все это в прошлом. Возможно мир таким был всегда. Никто не видел изнанку мира, никто из ныне живущих не видел Якуба Безумного. Так что возможно все это просто сказки, рассказанные когда-то давно одной милой старушкой.
В приюте почти не учили грамоте и другим наукам, но учили военному делу. Не рыцарскому конечно, но вполне подходящему для службы на страже. По концу обучения выдавались рекомендации, в которых подробно описывались все умения, усвоенные выпускником
Забрав бумагу Ян покинул стены приюта и отправился в родной город вместе с торговыми обозами.
Уже на следующий день он стоял и смотрел на стены, заросшие диким плющом, которые когда-то были его домом. Войти внутрь он не решался. Тоска, будто клещами, давила на сердце так сильно, что было трудно дышать.
Он бы еще долго мог так стоять, но старый сосед — Мешко, заприметил паренька.
— Доброго дня, уважаемый. Вы из этих мест?
— Да, прямо из этого дома.
— Неужели внук мудрой Златки?
— Неуверен, что она была мудрой, но истории рассказать умела. Не знаете, что с ней тогда случилось?
— Тебе не сказали? Ее разорвала на части какая-то тварь, прямо при свете солнца. Ее голову с пустыми глазницами нашли на поляне у реки, там где женщины рвут травы для отваров. А безрукое тело через несколько дней прибило к берегу ниже по течению. Мы похоронили останки на местном кладбище.
— Отведите меня к ней.
— Конечно, сынок, только дом запру.
Всю дорогу до кладбища сосед болтал без умолку, но Ян его не слушал. В голове роились воспоминания: гроза, тени и добрый бабушкин голос.
— Вот и пришли.
Сосед указал на заросший мхом могильный камень. Никаких опознавательных знаков, табличек и выбитых рисунков на нем не было, так всегда хоронили безродных.
— Оставьте меня одного!
— Конечно, сынок, конечно. Пойду пока навещу свою Жданку, двадцать лет вместе прожили.
— Иди уже!
Старик умолк, поджал губы и побрел по тропинке вглубь кладбища.
Ян опустился на колени, принялся ногтями сдирать мох. И все время повторял:
— Я вырос, бабушка. Я теперь взрослый. Я убью их всех, как обещал тебе когда-то.
