Во время путешествия по Чукотке мне очень хотелось побывать в стойбище настоящих оленеводов и увидеть, как они живут. Для такой поездки нужен проводник из местных, который договорится о визите и покажет, где остановилась кочующая бригада.
Такой человек нашёлся. Женщина, родившаяся в тундре, а теперь работающая в городе, посоветовала перед поездкой купить оленеводам определённые продукты, которых тем не хватает вдали от цивилизации. Размер "корзины" зависит от собственных возможностей и желания, но такие "подарки" являются традиционными при посещении стойбища. Я взял соль, сахар, чай, печенье и сладости для детей и отправился в путь. Дорога от Анадыря заняла 6 часов.
Оленеводство – основа традиционного уклада жизни для коренных народов Чукотки. Северный олень даёт людям пищу, транспорт, жильё, одежду и обувь.
С советских времён здесь прижилась форма бригад, когда несколько семей живут вместе под одной крышей и содержат большое стадо оленей. Обычно это около 2000 голов. Бригада, в которую приехал я, состояла из двух семей, а их стадо насчитывало порядка 1800 оленей.
Вопреки расхожему мнению, чукчи не живут в чумах. Их жилище называется «яранга» и представляет собой большой шатёр, крытый полотнищами из оленьих шкур. На одну ярангу их уходит около 50. Вход обычно смотрит на восток, чтобы солнце сразу после восхода попадало внутрь. Заглянем внутрь и мы.
У яранги нет определённой формы, в каждом новом месте её выстраивают по-новому в зависимости от направления ветра, который в тундре бывает очень сильным. Именно из-за него конструкция жилища отличается от домов других кочующих народов. Каркас удерживают специальные "жерди-вертолёты". У них есть чукотское название, но "вертолётами" местные их также называют.
Внутри устраивают место под очаг, а у задней стенки сооружают полог – специальное протапливаемое помещение для сна. При этом сверху яранги нет отверстия-дымохода, поэтому дым циркулирует внутри и выходит через входной проём.
Нас встретили дети и старший мужчина бригады. Ему за 65, работать уже тяжело, и для остальных он выступает в роли наставника.
Меня сходу потряс аскетичных быт и суровые условия, в которых живут и работают эти люди. На десятки километров вокруг одинокой яранги только тундра, ветер и стадо в пару тысяч голов.
На улице было -30, в самой яранге при этом не теплее, разве что нет ледяного ветра. А ведь здесь бывает и -40 и -50! Настила какого-то внутри не предусмотрено, всё лежит на вечной мерзлоте. Даже в помещении у меня уже через двадцать минут начали обмерзать ноги. Чукчи же носят торбаса — традиционную обувь из меха с подошвой из шкуры лахтака. Думаю, только такие унты и могут спасти от обморожения.
Ещё меня удивил тот факт, что каждый из оленеводов раз в пару месяцев (а то и чаще) ездит по делам в город, видит другую жизнь, но сознательно возвращается в тундру.
Дети одной из семей учатся в посёлке в нескольких часах езды от стойбища в специальной школе-интернате. На выходные их забирают в тундру: мне как раз повезло, я был в бригаде в воскресенье и смог поговорить с мальчишкой 13 лет. Он хорошо учится, уже неплохо говорит по-английски. Но в посёлке ему не нравится, и он с радостью возвращается к родным. С его слов, среди оленей ему интереснее, больше простора, можно везде гулять. В будущем парень мечтает стать начальником бригады и жить в тундре, как родители.
Надеюсь, вам было интересно узнать о жизни коренного народа Чукотки. Спасибо, что дочитали до конца!
________________
Читайте также про посёлок саамов-оленеводов в Мурманской области.
Все фотографии в статье сделаны мной. Ставьте лайк и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации.
