Москва притягивала людей словно магнит. Потеряв близких, многие не видели смысла возвращаться с фронта в родные края и ехали в поисках лучшей жизни в столицу. В то же время сюда стремились элементы, желавшие прокормиться за чужой счет. Да и эвакуированные москвичи тысячами возвращались домой.
Жить стало лучше?
Центр Москвы в те годы напоминал оживленный базар: галдеж, толпы народа, снующие туда-сюда грузовики. В некоторых местах сидели с кружкой искалеченные солдаты — просили милостыню. Кое-где фронтовики с гармонью в руках. Несмотря на бедность, люди кидали им медяки, а бывало, отламывали хлеба. И это было неплохое подаяние, ведь карточки на продукты отменили только в декабре 1947 года. Одновременно правительство объявило денежную реформу: старые 10 рублей отныне приравнивались к одному новому. При этом вклады до трех тысяч рублей остались 1:1, то есть не тронуты. Получалось, что вкладчики Госбанка становились в 10 раз богаче, а те, кто копил рубли в кубышке, — в 10 раз беднее. Но большинство к денежной реформе отнеслись равнодушно — денег-то все равно нет. Когда в Москве распахнулись двери магазинов, люди были поражены. После жалких продуктовых наборов военной поры прилавки изобиловали товарами. Однако высокие цены не давали впасть в эйфорию. Зарплата составляла от 500 до 1000 рублей в месяц. При этом килограмм ржаного хлеба стоил 3 рубля, гречки — 12, сахара — 15, масла сливочного — 64, бутылка водки «Московская» — 60. В столичных магазинах, словно издевка, висел плакат: «Кетовая икра полезна и вкусна, продается повсюду!» Правда, московские фронтовики имели льготы. За орден и медаль ежемесячно получали от 5 до 25 рублей и право ежегодного бесплатного проезда на поезде. Также ветераны могли бесплатно ездить в трамвае. Льготы фронтовиков касались пенсий и квартплаты. Чтобы их получить, требовалась московская прописка, а вот с этим было намного сложнее. В марте 1949 года кусачие цены были снижены на 10%: на хлеб, крупу, макароны, рыбу, мясо, яйца. Водка подешевела на 28%. Больше всего, на 30%, уменьшилась цена патефонов и часов. В следующем году цены понизились на вино и водку, а также на ряд промтоварных изделий. И все же покупать вещи и предметы быта москвичи предпочитали на барахолках, где ценник был намного ниже. Здесь продавали все: от ржавой подковы до трофейного «мерседеса». Самыми ходовыми товарами были предметы ежедневного быта: бидон для керосина, труба самовара, кастрюли, чайники, пальто, прищепки, чугунные утюги.
Сталинский ампир
Во второй половине 1940-х власти решили вернуться к масштабу грандиозной перестройки «купеческой» Москвы. Согласно генплану, узкие улочки и старинные здания должны были уступить место широким магистралям и высотным зданиям. Новые проспекты планировались не менее 30-40 метров шириной. Наиболее грандиозным изменениям подверглись нынешние площади Охотный Ряд и Манежная, а также улица Горького (Тверская). Тогда погибли десятки памятников архитектуры, хотя для наиболее значимых придумали технологию передвижения здания по рельсам. В 1948 году стало возможным продолжить программу строительства высотных зданий, начатую еще в 1930-х. Из семи знаменитых сталинских высоток только одна была жилой. Это знаменитый дом на Котельнической набережной. Высотка предназначалась для ученых, деятелей партии, артистов и сотрудников силовых ведомств. По замыслу архитекторов, это был «город в городе», где имелись своя почта, банк, ателье, магазины, кафе, детская площадка. По всей длине внутреннего двора располагались ряды крытых гаражей. В 1953 году дом заселили. Среди его жильцов числились актриса Фаина Раневская, балерина Галина Уланова, поэт Александр Твардовский, физики-ядерщики, офицеры НКВД-МВД. Впрочем, дома в стиле ампир строились по всему центру Москве и заселяли их представители творческой, научной и чиновничьей элиты. В 1951 году был принят новый градостроительный план Москвы сроком на 10 лет. Именно он дал импульс строительству домов в таких районах, как Текстильщики, Черемушки, Измайлово, Октябрьское поле. Это были величественные здания с барельефами, колоннами и статуями. Реализовать проекты удалось лишь частично. Под одной крышей Совсем иная жизнь была у простых москвичей. Иметь отдельную квартиру в те годы было немыслимой роскошью. При нехватке жилплощади на всех желающих самым очевидным казалось решение: расселить людей не по квартирам, а по комнатам в них. В итоге в одной квартире проживало порой 10, а то и более семей, деля между собой общую кухню, санузел, коридор. Со временем народ принял коммуналки как данность. Случалось, что соседи по коммунальной квартире становились дружны настолько, что доверяли друг другу больше, чем родственникам. Атмосфера «хорошей коммунальной» жизни хорошо передана в фильме Михаила Козакова «Покровские ворота». Но чаще все же коммунальные квартиры были источником ссор и серьезных конфликтов.
По улицам слонов водили
В послевоенной Москве горожане жили в ожидании большого праздника — 800-летия города. Юбилейные торжества состоялись 7 сентября 1947 года. Центральные улицы были украшены иллюминацией, транспарантами, портретами вождей. По проспектам гуляли сотни тысяч москвичей, перемещаясь от буфета до концертной площадки, другие наблюдали выступления артистов и физкультурников. Американский писатель Джон Стейнбек, находившийся в те дни в Москве, писал, что по московским улицам водили слонов из зоопарка, в сопровождении клоунов. Везде была масса народу. Столпотворение было в театрах, музеях и на стадионе "Динамо”. Из еженедельных развлечений горожанам были доступны походы в кино, где часто показывали трофейные немецкие и американские фильмы, а также — футбол. Команды мастеров «Динамо», ЦДКА, «Спартака» или «Торпедо» выдавали невероятные матчи.
Самовары - в утиль
Некоторое время столичные власти смотрели сквозь пальцы на тысячи инвалидов войны, просивших милостыню. Но город преображался, а изуродованные язвами и увечьями нищие изрядно портили впечатление от «города-сада». В июле 1951 года, по инициативе Сталина, Совет министров СССР принял постановление «О борьбе с нищенством и антиобщественными паразитическими элементами». Столичные милиционеры принялись «чистить» город от нищих и калек. Фронтовики-калеки советскому государству оказались не нужны. Те, кто был трудоспособен, привлекались к ответственности или высылались за 101-й километр. Другое дело — инвалиды ВОВ. Тех, кто не имел или не был нужен родственникам, отправляли в дома инвалидов. Особенно «прославился» такой дом на острове Валаам, где в бывшем монастыре собрали сотни калек. Многие были без рук и ног — их прозвали «самоварами». Москва должна была выглядеть городом здоровых и счастливых людей. Фронтовикам, положившим здоровье на войне и ставшим инвалидами, в нем места не оказалось. Замысел удался. Для приезжих образ советской столицы, упорно создающийся в фильмах и песнях, внешне соответствовал реальности. Побывавшие в Москве хранили воспоминание об этой поездке всю жизнь.
В наших коллекциях "Антиквариат Германия 1933-1945" и "Антиквариат Германия 1914-1918" представлены элементы военной экипировки, личные вещи, наградные медали, ордена, значки и элементы экипировки солдат. Экспонаты бережно сохранены в отличном состоянии и подготовлены к дальнейшему хранению. Вы можете приобрести частичку памяти об одной из самых значимых войн в истории, которая год от года становится только ценнее.
