— Надо же! Венчались! — задумчиво произнесла Клава, глядя на небо, по которому плыли мелкие облака. — А ведь это было совсем недавно, ещё и месяца не прошло!
— Точно! — согласился Миша.
— И я была в церкви, когда вы туда приехали в свадебных нарядах, — призналась Клава. — Я там сидела в уголке во всём чёрном, как монашка. Ты не заметил меня?
— Нет, — с удивлением сказал Миша.
— А потом молодая Клава увидела меня и побежала ко мне, и мне пришлось убегать. Как я испугалась, еле успела спрятаться в машине! Клава ни в коем случае не должна была знать, что я жива. Тогда бы она могла расслабиться, и ничего бы не получилось.
— Выходит, в церкви мы были совсем рядом...
— Конечно! — ответила Клава. — Я пришла несмотря на огромный риск. Как я могла пропустить такое событие! Это же было прекрасно! Я смотрела на себя молодую и на тебя. Мне нравилось быть невестой, выходить замуж. Но, к сожалению, я воспринимала это как игру и не предполагала, что могут быть такие последствия.
— Ничего себе! Значит, ты закрутила роман с шестнадцатилетним мальчиком, а думать о последствиях не захотела! Замечательная позиция для героя! А ещё всем ребятам пример!
— Я потом всё поняла, — сказала Клава. — Видела, что ты целыми днями сидишь у памятника и куришь. И убиваешь себя этим! Знала, что ты не хочешь снимать обручальное кольцо и готов даже ради этого бросить школу. Я не знала, что придумать. Мою Иру к тебе посылала, потом Андрея. Андрею сказала, чтобы отучил тебя курить во что бы то ни стало. И он это сделал.
— А почему ты сама не пришла?
— Ну, пришла бы я, и что бы мы с тобой делали? Тебе шестнадцать лет, мне пятьдесят шесть. Да и на тот момент я была уже тридцать лет замужем.
— Ты своего Комарова любила? — спросил Миша.
— Да, — ответила Клава.
— А меня?
— Тоже.
Миша улыбнулся.
— А всё-таки жизнь ко мне возвращается! — сказал он, понюхав гвоздики. — Ты меня любила! А эти письма с фронта? Ты действительно их писала во время войны или уже позже?
— Я их писала действительно на войне, — ответила Клава. — Одно прислала маме для тебя, а другое положила в дупло. Васька, конечно, об этом забыл, но мы с Настей письмо достали. И мои ребятки передали письма тебе. Да-да-да! Теперь я понимаю, что сделала глупость. Надо было сразу прийти к тебе!
Миша осторожно встал на колени перед ней. Он отдал ей гвоздики и сказал:
— Ты знаешь, что такое любовь? Есть два варианта, которые противоположны. Есть любовь, когда другого человека ты хочешь приспособить для себя. Это неправильная любовь, это любовь к себе, а другой человек просто может удовлетворить твою потребность. А есть настоящая любовь, когда ты желаешь другому человеку счастья, потому что его счастье — это твоё счастье. Если бы я знал, что ты жива, что ты довольна, я был бы на седьмом небе от счастья! И мне всё равно, сколько тебе лет! Я вполне был бы готов тебя воспринимать как маму подружки, Иры Комаровой. Лишь бы знать, видеть, чувствовать, что у тебя всё хорошо! А теперь я счастлив, Клава!
Миша встал, одной рукой отряхнул колени, а другую, чистую, протянул Клаве.
Клава улыбнулась.
— Улыбочка у тебя, конечно, это нечто! — произнёс Миша. — Откуда такие красивые зубы?
— Настька организовала, — ответила Клава. — Дорого, чёрт возьми! Но ничего. Зубы — это зеркало души!
Миша взял Клаву за руку, и они пошли гулять дальше.
***
Мероприятие закончилось, Ирина Евгеньевна освободилась и сквозь толпу пробралась к Анастасии Максимовне.
— А где Мишка? — спросила она. — Я его не понимаю! Он даже с такого мероприятия умудрился удрать! А ведь мои пятиклассники так хорошо выступали! Ну что за человек? Мы наконец-то добились, чтобы поставили Клавин памятник!
Анастасия Максимовна с загадочным лицом показала пальцем в сторону.
— Вон он, твой братик. На футбольном поле. Прогуливается с мадам Комаровой старшей.
— Что?!
Начало книги "Подарок для героини"
Предыдущая глава "Что, действительно хорошо получилось?"