«Пока чарующая весна пришла на луг,
О, весна мечтаний, осени меня своей тенью»
— такие строки стихотворения Бижана Тараги в песне Рухоллы Халеги прозвучали в эти апрельские дни в Москве, Ярославле и Пушкино на концертах иранской музыки научно-творческого центра «Музыкальные культуры мира» Московской консерватории. Программа концертов состоит из двух совершенно разных частей: иранской классической музыки и вокальных шедевров программы «Гольха» («Цветы») Национального радио Ирана 1960-1970-х годов.
Автор программы, певец Хосейн Нуршарг на протяжении более десяти лет неустанно даёт российской публике возможность познакомиться с многообразием традиций одной из древнейших и богатейших музыкальных культур мира. Каждый проект и каждая программа открывают новую грань иранской музыки, и на этот раз в одном концерте представлены «чистая» традиция и такой культурный феномен как эстрада прошлого века. В первой части концерта голос певца сопровождают каманче и канун (впервые звучащий в программах Хосейна Нуршарга), а во второй к этим классическим иранским инструментам присоединяются струнный квартет, гобой и фортепиано.
«Пишдарамад (Вступление)» — читаем в программке. Это вступление не просто открывает программу. С первыми же звуками каманче оно вмиг меняет атмосферу и, кажется, даже состав воздуха в зале становится не тем, что был только что. Переборы сопровождающего каманче кануна звучат отголоском мудрой старины, рябью на воде озера времени.
Сел в баркас я без паруса, бесприютный скиталец.
Куда же снова тянет тебя, о сердце-путник?
— начинается монолог певца аваз, от которого веет задумчивой, светлой грустью, и вот каждый в зале уже несётся в своём баркасе, открывая в своём сознании новые пространства и наполняя их свежим воздухом.
Дивная первая часть программы берёт в плен и уносит далеко — так далеко, где можно встретиться с самим собой и поразмышлять, находясь внутри музыки, не нарушающей тишину.
Неожиданно и как из другого мира звучит после этого первая песня из программы «Гольха»: после зачарованных ладов иранской классической музыки вдруг оказываешься в до миноре и первые несколько минут внутренне противишься тому, чтобы так ясно ощущать простые гармонические последовательности. Характер фортепьянного аккомпанемента — бас-аккорд — в сочетании с подчёркиванием басов пиццикато виолончели невольно вызывает улыбку.
«Так знакомились иранцы с европейской музыкой» — вспоминаешь комментарий перед началом программы, начинаешь привыкать к своеобразному стилю и замечать ритмические и гармонические «сбои» — в них проступает иранская классическая музыка, так или иначе лежащая в основе песен, написанных под влиянием знакомства с европейской музыкальной культурой. Фортепьянный аккомпанемент и подголоски в фактуре (особенно у гобоя) поначалу поражают своей наивностью, а потом эту же наивность начинаешь слышать как абсолютно искреннее музицирование в новых для того времени культурных условиях.
И тогда понимаешь, что именно в этой точке сходятся две разные части программы концерта «Те бархатные голоса»: в искренности, чистоте, неподдельности — и в музыке, и в исполнении, и в самом желании донести до российского слушателя свою прекрасную культуру.
Анастасия Новоселова