Нет точных данных, сколько людей в годы массовых репрессий были осуждены как враги народа по 58 статье. Кто-то стойко принял удар судьбы, а для кого-то это испытание стало невыносимым.
Евдокимов Андрей Андреевич активно включился в события российской истории конца XIX — начала XX века. Москва, Харьков, Иваново-Вознесенск, Архангельск — с этими городами связала его судьба.
До революции Андрей Евдокимов поднялся от мальчика на побегушках до члена Правления крупнейшего в России и в Европе банка, редактора столичных журналов, известного писателя. Народник, социал-демократ, теоретик и практик кооперации, исследователь европейского Севера России. Выдающийся экономист А.В.Чаянов называл его великим пророком.
Евдокимова арестовали в Архангельске за принадлежность к Трудовой крестьянской партии в 1938 году. Два года следствия и ссылка в Красноярский край.
О последних месяцах его жизни мы имеем бесценный источник — собственные письма А. А. Евдокимова к жене и дочери Людмиле. Они красноречивы и говорят сами за себя.
"Дорогие Надя и Люда! Итак, я поселился в селе Большая Мурта Красноярского края. Дышу воздухом и рад лету. Предстоит пора трудных месяцев, пока освоюсь с работой. Прошу вас, если возможно, выслать мне телеграфом пятьдесят рублей по адресу: село Большая Мурта Красноярского края Андрею Андреевичу Евдокимову (до востребования). По этому же адресу пишите письма. Июль 1940"
"Председателю Райисполкома Большая Мурта от Евдокимова Андрея Андреевича
Заявление
Прошу предоставить мне право произвести литературную работу “Описание Большемуртинского района”. Хочу быть полезен. Работал 8 лет в Архангельском облплане научным сотрудником".
"14 августа 1940 г.
Я почти уверен, что Большая Мурта не является местом моего прикрепления. В Красноярске мне, как и прочим, предлагали выбрать из 14 районов края любой. В Мурту нас отправляли бесплатно, а так как денег у меня не было, то я как бы и выбрал ее. Мурта — село небольших размеров. Нашего брата здесь порядочно, а потому квартир нет, канцелярии укомплектованы.
В Красноярском крае надо полгода пожить, чтобы о нем писать что-нибудь. Я ведь халтурить не мастер. Итак, мое положение трудное. Я сейчас исключительно рыбачу. За 12 часов 12 маленьких рыбок и в твоей кружке варю уху. Эта моя страстишка — как она мне пригодилась".
"25 сентября 1940г.
Дорогие Надя, Люда. Сейчас послал вам телеграмму “остаюсь в Мурте”. Принял решение и успокоился. Думаю так. Если вы будете здоровы и благополучны, то и я зиму проживу, может, и без пользы и в ущерб вам. Хлеб и табак — узкие места у меня. А посему прошу не забывать: сухари, табак, бумага"
"24 октября 1940 г.
Благодаря вашей посылке я живу очень неплохо. Можно сказать — сыт, бедный человек. Не знаю, насколько трудно вам собирать посылку, а то хорошо бы получать две посылки в месяц, только бы не в ущерб вашему здоровью. Далее у меня до первых чисел ноября хватит. В первых числах ноября пошли сколько-нибудь телеграфом. Пиши теперь адрес — Советская улица, 10. На почту мы стали реже ходить — холодно и грязно".
"25 января 1941 г.
Надежда Ивановна!
Я случайно очутилась, где жил и умер Ваш муж. Когда я искала комнату, зашла в этот дом, и вот хозяйка открыла мне комнату, в которой лежал бедный такой старичок, в том виде, как умер. Мне ужасно было тяжело видеть эту картину еще и потому, что мне тоже 64 года и тоже ссыльная — на 5 лет, и тоже не знаю, вернусь ли на родину. Сапоги его драные лежат, валенки старые носит сосед по комнате, кое-какое белье и ватные брюки лежат, и хозяйка до лета не хочет их трогать, т. к. старичок делал под себя, и пока реки нет — она ни мыть, ни смотреть не хочет. Пальто его зимнее, которым он покрывался, — лежит, может, Вам за него немного заплатить, и я, может, какую юбку смогу сделать. Подушечку положили в гроб. Наволочки никогда не мыл. Спал он прямо на соломе. Никаких записей он не оставил. Он вообще был очень слаб и расстраивать Вас не хотел, болел два месяца, хоронил сельсовета. Пишите, отвечу. Гофман"
"Уважаемая Надежда Ивановна!
Ваш муж не имел хлеба, видно, плохо питался и не искал выхода, т. е. у него (по словам некоторых) было мало энергии для борьбы с тяжестью во всем. Конечно, если бы все было бы иначе, может, он бы еще и пожил.В Мурте в неделю раз базар, и все дорогое: масло топленое 60—70 р. кило, мясо воловье — 15, свиное нежирное 20—25, картофель 8 р. ведерко, кружок молока 3 р., ну, а больше на базаре ничего нет, хотя лук и капусту тоже можно купить. При таких ценах не напасешься.
Когда он болел, а болел он почти два месяца (по словам хозяйки), хозяйка просила его написать Вам и чтобы просил приехать, но он от этого категорически отказался, говоря, что у Вас на это средств нет.
А в общем — тот, кто был в тюрьме и совершил путешествие из тюрьмы до места ссылки — никогда не сможет точно описать все пережитое, так много унижения, так тяжело и физически и нравственно, что неудивительно слабому человеку уничтожиться настолько, чтобы уже не быть человеком, способным к дальнейшей борьбе, да в таких летах.
Гофман".
Выдающийся экономист Евдокимов Андрей Андреевич умер от голода в сибирском селе в январе 1941 года. Что ж это за отечество, в котором пророки умирают от голода и нищеты?