Начиная с горбачевской перестройки базовыми для оценки исторического периода 1924-1953 гг. на какое-то время стали работы публицистов и журналистов, затем западных советологов. Ни те, ни другие, ни третьи в государственных архивах не были.
И когда М.О. Чудакова писала «Жизнеописание Михаила Булгакова», ссылаясь на книгу «Большой террор» Р. Конквеста, полагая его данные заслуживающими доверия, она рисковала. Рисковал и Э.С. Радзинский в биографической книге о Сталине, когда наряду с документами из президентского архива опирался на сведения из «Огонька». И я не уверен, что риск тогда был ими осознаваем.
Проверять данные в середине 90-х было неэтично. Если ты сомневаешься в выводах Р. Медведева, А. Солженицына или Р. Конквеста, то не оправдываешь ли ты убийцу миллионов? Как говорит и сегодня знаменитое интро видео в Ельцин Центре:
«Сталин поставил уничтожение людей на поток. Всего за годы репрессий страна потеряла от 10 до 20 миллионов человек, так много, что до сих пор никто не знает точной цифры».
Слушаешь, и даже в голову не приходит спросить: а сколько точно – 10 или 20 миллионов? И откуда взялись эти цифры, если «никто не знает»? Разница между 10 и 20 миллионами не маленькая. Безрассудные вопросы, если вспомнить, что речь идет о человеческих жизнях. В 90-е в ходу были и 30, и 40, и 60, и даже 100. Миллионов. Убитых.
Факты – воздух истории
Безумную статистику подсвечивает луч закрытого доклада Н.С. Хрущева «О культе личности и его последствиях». И масштабная деятельность Правозащитного Центра «Мемориал».
Сравните. Вот доклад Хрущева:
Сталин «…действовал все шире и настойчивее через карательные органы, часто нарушая при этом все существующие нормы морали и советские законы. Произвол одного лица поощрял и допускал произвол других лиц. Массовые аресты и ссылки тысяч и тысяч людей, казни без суда и нормального следствия порождали неуверенность в людях, вызывали страх и даже озлобление».
А вот самый актуальный архивный историк связанного с «Мемориалом» направления, Олег Хлевнюк:
«Исключительная роль Сталина в организации этого всплеска террора не вызывает сомнений и абсолютно подтверждается всеми документами. Сформулируем эту мысль еще более определенно. Всё, что известно сегодня о подготовке и проведении массовых операций 1937-38 гг., позволяет утверждать, что без приказов Сталина "большого террора" просто не было бы, а массовые репрессии (несомненно, характерные для сталинской системы в целом) оставались бы на том "среднем" или "выше среднего" уровне, который наблюдался в середине 1930-х годов, а затем с 1939 г. вплоть до смерти Сталина» .
Хлевнюк О.В. Хозяин и утверждение сталинской диктатуры. М.: РОССПЭН, 2010. С.14.
Идея та же.
И хотя давным-давно уточнено, что миллионная статистика приговоров к ВМН не имеет отношения к реальности , деятельность «Мемориала» начальной поры и близких к нему сегодняшних историков до сих пор считается многими камертоном научности.
Рассуждают так: да, цифры уточняются. Сопротивляться напору архивных данных невозможно. Но… главный тезис доклада Хрущева никак не зависит от снижения цифр репрессий. Это же другой тезис!
Конечно, где-то в глубине сознания мелькает мысль, что если у одних и тех же исследователей вопиюще неточен один довод, то точно также может не быть точным и другой. Ведь может? Но мысль эта тут же отвергается как вредная, не хотим же мы обелять тирана! Это же строгая наука. Только это и может быть наука. Остальное – ревизионизм и желание отрицать, что вода мокрая, а солнце светит.
Мало ли завиральных теорий. Вот и О.В. Хлевнюк согласен, и другие уважаемые историки. Нельзя же им… не верить. Ведь иначе… обелять убийцу. Факты – воздух истории. Как там у Хлевнюка: «…Абсолютно подтверждается всеми документами» . И т.д. по кругу.
Не абсолютно и не всеми
Например, Ю.Н. Жуков опубликовал серию шифротелеграмм Сталина 1937 г. партийным руководителям на места. В них Сталин выступает противником репрессий против конкретных людей, которые уже начались в Воронеже, Свердловске, на Камчатке… Примерно за полгода до начала массовых спецопераций НКВД.
Эти телеграммы, помимо прочего, доказывают, что единичные репрессии на местах начались без участия Сталина. Ни О.В. Хлевнюк, ни другие историки, критикующие Сталина, как правило, никак не комментируют этот корпус документов.
Доктор исторических наук Ю.Н. Жуков о шифротелеграммах Сталина партийным руководителям в начале 1937 года
Признания
Эта эффектная линия доказательств к 2012 году стала подвергаться сильным атакам. До этого ученых вроде Ю.Н. Жукова и В.Н. Земскова, которые вдруг стали предъявлять новые архивные данные, можно было просто не замечать. Или традиционно сцеживать в ответ царственную иронию сверху вниз, не вступая в диспуты. Проще всего выиграть спор, уклоняясь от него. Всего-то и надо: а) игнорировать аргументы; б) если аргументов слишком много, игнорировать их высказывающего.
Ни с того, ни с сего нарушил эту традицию основатель общества «Мемориал» Арсений Борисович Рогинский. Он вдруг заметил всех: и аргументы, и оппонентов. Еще В 2007 г. он утверждал , что за все время в СССР было репрессировано по политическим мотивам 12,5 миллионов человек. А потом, в 2012 году неожиданно сдал назад:
«…По моим подсчетам за всю историю советской власти, от 1918 до 1987 года (последние аресты были в начале 1987-го), по сохранившимся документам получилось, что арестованных органами безопасности по всей стране было 7 миллионов 100 тысяч человек. <…> Это за всю историю советской власти» .
Но это бы ладно: выше мы договорились, что в принципе не важно, 12 с половиной миллионов или 7 с хвостиком. Убитым в сталинских застенках не важно, сколько конкретно их было. Однако Рогинский продолжал:
«Что с этим делать? А общественное мнение говорит, что у нас чуть ли не 12 миллионов арестованных только за 1937-1939-й. И я принадлежу этому обществу, живу среди этих людей, я их часть. Не советской власти часть, не российской демократии, а этих людей. Просто точно знал, что, во-первых, не поверят. А, во-вторых, для круга, к которому я считаю себя принадлежащим, это значило бы, что все, что нам говорили о цифрах до этих пор вполне уважаемые нами люди, неправда. И отложил я все свои вычисления в сторону. Надолго» .
Вот так. Основатель общества «Мемориал» Арсений Борисович Рогинский в 2012 году от Рождества Христова признал, что в его деятельности как историка общественное мнение важнее исторической правды и строгой науки. Как так? Действительно ли у вас факты – воздух истории? Точно?
Это полбеды. В том же году Рогинский снимается в документальном сериале «Сталин с нами» (НТВ), в котором кроме него в качестве экспертов выступают давние оппоненты «Мемориала» – доктора философских наук В.Н. Земсков и Ю.Н. Жуков. Последнего О.В. Хлевнюк считает главным российским ревизионистом. Но после этого фильма российский ревизионизм, который раньше был маргинальным явлением, занял заметное место в российской науке. И начал набирать вес.
Всего через пару лет к Н.К. Сванидзе, автору цикла телепередач «Исторические хроники», последовательному критику сталинского СССР на одном из выступлений в Санкт-Петербурге задали вопрос, как он относится к новым данным, которые появились в исторической науке. И Николай Карлович вынужден был ответить на камеру:
«…Я не претендую на объективность, дорогие друзья. Вообще сразу вам скажу, что я не говорю от имени исторической науки, от имени истории, от имени будущего, будущих поколений… От имени прогрессивного человечества. У меня такой привычки нет, я говорю от своего имени. <…> Я субъективен. Излагаю от себя» .
Николай Сванидзе не претендует на объективность
Уважаемый читатель! Как вы считаете, безотносительно вашего отношения к СССР и Сталину, приведенные выше высказывания являются образцом научной непогрешимости? Почему же тогда историков именно этого круга считают нормой исторических рассуждений?
И если вы ответили «нет», означает ли это, что вы «обеляете» Сталина?
Другие видео по теме:
Сталин не был в курсе масштабов ежовщины: неизвестные архивы НКВД
Сталин против арестов в 1937 году: читаем архивные документы