28 мая 1939 года у японцев был шанс быстро выиграть конфликт на Халхин-Голе, но всё пошло не по плану.
Советско-монгольские войска окапывались на спорном, восточном берегу реки Халхин-Гол. Японцы ждали этого момента уже неделю - им не терпелось испытать свои силы против русских; в успехе не сомневались. Тем более, что положение противника было довольно уязвимым - около 2000 человек на фронте в 25 километров; во фронте дыры, фланги открыты, и все это соединено с западным берегом небольшим числом мостов. Самым важным из них японцы считали мост у места впадения Хайластын-Гола в Халхин-Гол; так его и называли - Кавамата, буквально: развилка рек.
Замысел был хорош. Стремительный бросок по ночной степи сквозь брешь в построении или в обход открытого фланга противника; удар в самое уязвимое место - по переправам в тылу. А дальше, мнилось, все пойдёт как по маслу: враг будет отрезан и деморализован; не в силах сопротивляться удару главных сил, он побежит, бросая оружие, или униженно сдастся на милость победителя.
Но кому поручить захват моста? Это должен быть человек, умеющий действовать дерзко, но обдуманно; умеющий воевать без оглядки на тыл; желательно, кавалерист; и он должен быть знаком с местностью, чтобы не заблудиться в темноте. Такой человек в 23-й пехотной дивизии был один - подполковник Азума Яозо, командир разведывательного полка.
Полком его силы только назывались. Две сильно некомплектные роты - конная и моторизованная; всего 218 человек, считая писарей и горниста. Но и задача была не слишком трудная, как тогда казалось. Захватить мост и продержаться несколько часов, пока главные силы не разобьют врага. Тем более, что и держаться-то надо будет против ослабленных, неорганизованных, бегущих в панике войск противника.
Одним из факторов, придававших уверенности в благополучном исходе дела, был предыдущий опыт. Ещё не прошло двух недель с момента, когда Азума возглавил вылазку в это же самое место, к слиянию рек. Тогда все прошло без единого выстрела - противник избегал боя. Насколько простым казалось предстоящее дело, видно хотя бы из того, что в этот раз полк отправился даже в неполном составе.
Вечером 27 мая оперативная группа полковника Ямагата, которой подчинялся и 23-й разведполк, начала движение. Следовало занять исходные позиции скрытно, ночью, чтобы с рассветом устроить русским сюрприз.
Двинулись и роты полка. Моторизованная стартовала из городка Амукуланг в 40 километрах от места встречи. Неприятности начались почти сразу - два грузовика вышли из строя на марше. Видимо, машины отстали от колонны, потому что взвод, который они везли, так и вернулся в Амукуланг. Надо полагать, в тот момент это очень огорчало если не весь взвод, то его командира, ведь ожидалась славная победа.
Конная рота выходила из посёлка Чанчунь-мяо, что в 5 километрах от Номонхан-Бурд-Обо. Правда, один взвод роты получил другую задачу и дальнейшую судьбу полка не разделил. Есть смутные намеки, что взамен полку были приданы 30-40 баргутских кавалеристов.
Глухой ночью, в 2.30 28 мая Азума собрал свои роты, общим счётом 157 человек, в 11 километрах к западу от Номонхан-Бурд-Обо, и двинулся к цели всего предприятия. Однако неприятности упорно преследовали полк, хотя сами японцы об этом ещё не подозревали. Уже в 3.40 командир советского стрелкового батальона Быков получает по телефону доклад с левого фланга:
В 2,5-3 километрах от границы движется колонна мотопехоты с артиллерией и бронемашинами, которая повернула влево и начала обход левого фланга 2-й роты.
Скрытность, на которой строился весь японский план, пошла прахом.
Полковник Ивенков, командовавший всей советско-монгольской группировкой, получив доклад, выслал несколько бронемашин на перехват, а Быкова отправил к резерву - организовать оборону моста и контратаку. Однако на рассвете, около 6.00 в паре километров восточнее моста Быков напоролся на отряд Азума и едва уцелел. Вернувшись на КП, он доложил Ивенкову:
Наши части окружены, противник вышел в тыл и захватил переправу.
Но это было не так. Судьба и вообще-то дама с причудами, а на войне тем паче. В двух километрах от моста полк Азума остановился не ради засады на советского комбата, а для разведки, чтобы не лезть к переправе вслепую. Спасаясь бегством после внезапной стычки, Быков бросил в своём бронеавтомобиле карту (скорее всего, просто забыл планшетку). По карте Азума понял, что на западном берегу реки его поджидают вражеские резервы (две роты) и артиллерия. В этих условиях подполковник решил не ходить к мосту, а занять оборону на достигнутом рубеже. Таким образом, невезение Быкова косвенно спасло переправу.
Впрочем, вполне вероятно, что стоявшие в резерве 1-я рота батальона Быкова и сапёрная рота успели занять позиции у моста ещё до рассвета - в конце концов, телефонная линия на западный берег должна была проходить. В пользу этой версии говорит скорость, с которой по японцам ударили контратакой.
Полк Азума едва успел сосчитать первые трофеи - две бронемашины и грузовик (видимо, Быков ехал не один, что разумно) - и наспех занять круговую оборону, как начались артобстрел и советские атаки. Уже около 7.00 полк отбил атаку с запада силой в 100-150 человек при поддержке десятка единиц бронетехники. В этом бою японцам даже удалось захватить советский Т-37.
Подполковник Азума не переставая вызывал по радио командующего операцией полковника Ямагата; связи не было. Попытаться взять мост своими силами он не рискнул; оставалось держать оборону и ждать, когда же враг побежит под ударом главных сил. Но враг всё не бежал.
Около 8.00 на высотах в двух-трёх километрах к северу была замечена японская рота, но ближе она не подошла. Около 10.00 с востока началась атака пехоты и кавалерии; было похоже, что они отступают под нажимом главных японских сил... Однако сами главные силы так и не явились.
Советские атаки следовали одна за другой. В промежутках между ними полк окучивала артиллерия - 122-мм гаубицы, 76,2-мм самоходные "полковушки" СУ-12 и даже 45-мм пушки отметились. Для справки - "сорокапятка" была до 1941 года не только противотанковой, но и батальонной пушкой РККА; она имела осколочный боеприпас, хоть, надо признать, и слабенький.
Потери росли. К полудню насчитывалось уже не менее 14 убитых, в том числе два младших офицера. В строй поставили и водителей, и коноводов, и раненых, способных держать оружие.
В полдень Азума провёл совещание с офицерами. Связи не было; посыльные, отправленные к Ямагата, не вернулись; было ясно только, что главные силы задерживаются; противник обложил полк со всех сторон кроме северной. Рассматривался вариант пробиться на юг, через Хайластын-Гол; там слышалась стрельба и была надежда встретить своих. Однако подполковник принял решение продолжать удерживать позиции. Он верил, что главные силы придерживаются плана, а значит, нужно и дальше осложнять противнику жизнь.
В час дня Азума направил своего адъютанта капитана Канэтакэ Мицусигэ верхом на лошади искать штаб Ямагата. Следовало доложить, что в случае необходимости полк сможет отбросить врага и уничтожить мост Кавамата, но для этого нужно быстро подкрепить его одной ротой или хотя бы взводом. На ближайшую ночь планировалась атака.
Как пошли дела дальше, расскажем в другой статье, а пока отметим несколько характерных деталей в этом докладе. Оговорка "в случае необходимости" и намек на подкрепление указывают на то, что Азума считал атаку к мосту очень рискованной затеей. О том же говорит отсылка к ночной атаке, этому фирменному блюду Императорской армии. Любопытно, что в этот же день и сам Ямагата, видя что сбить противника с позиций не удаётся, тоже заговорил о ночной атаке.
Словом, есть основания думать, что подполковник Азума сомневался в осуществимости плана.
Мост Кавамата был слишком далеко.