Фантастическая повесть.
Оглавление: Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 5 | Глава 6
Глава 7
Третьего дня Вадим не застал Артура Станиславовича в его привычном кабинете. Спустился в регистратуру, где ему сообщили, что доктор Борунов заболел.
- Странно - подумал Вадим. Некоторые болезни, в частности простуду, они пытались лечить при помощи люмии и достигли определённых успехов. На ранних стадиях вылечивали и горло, и насморк, и ОРВИ. Вадим ещё очень удивлялся, что все эти простые заболевания у медиков называется совсем по другому: сопли – ринит, больное горло – фарингит, больные уши – отит. Скорее всего, воздействие люмии было температурным и локальным, во всяком случае Артур Станиславович другого объяснения найти не мог. А может, говорил он, люмия работала как плацебо. Это новое слово он тоже узнал от доктора. Плацебо - это имитация лекарства, без лекарственных свойств. Как витаминка. Но, Артур Станиславович никогда не болел! Как, впрочем, и Вадим с начала занятий с Боруновым.
- Значит, что-то серьёзное – разволновался подросток – он в больнице?
- Откуда я знаю? – удивилась регистратор, я же не его врач. Сказали – заболел, приёма не будет. Тебе назначено было? Время то уже позднее, никого и так нет. Я тоже ухожу.
- Он занимался со мной терапией. И как узнать, где он? – голос Вадима был растерянным.
- Как узнать, как узнать. Ну, позвони по больницам. Или завтра заведующей позвони, может она знает. Всё, я пошла, мне детей из сада забирать надо. Он доктор, вылечится, никуда не денется. Не переживай.
- А номер, куда звонить заведующей?
- Держи – регистратор быстро написала на бланке номер и закрыла окно.
- Спасибо, сказал Вадим закрытому окну и пошёл к выходу.
- Что так рано? Обычно ты у врача дольше просиживаешь – спросила мама, когда Вадим пришёл домой.
- Я у него и не был. Сказали, что он заболел. Я думаю, что очень серьёзно заболел. Мама, мне нужно его найти. Может быть, ему помощь нужна – быстро выпалил Вадим.
- И чем же ты ему поможешь? – удивилась мама – разве что фруктов принесёшь, если ему, конечно, можно. А в поликлинике не знают, что с ним и где он лежит?
- Не знают. Там уже и не было никого. Вот, номер дали заведующей, сказали завтра позвонить.
- Вот завтра и позвоним. Напрасно ты переживаешь, ну, заболел, с кем не бывает? – мама пыталась успокоить сына.
- С ним не бывает. Он не болеет – нервничал Вадим.
- Все болеют. Ты же ходишь к нему?
- В том то и дело… - Вадим оборвал фразу на полуслове – пойду за уроки.
- Занимайся,– уходя на кухню сказала мама – отец вернётся, будем ужинать.
Весь вечер Вадим был сам не свой. Лёжа в постели, он никак не мог заснуть. Он чувствовал, что произошло что-то нехорошее. Нервничая, он зажигал и гасил люмию вдоль стены. Сначала одно, потом две. И сам не заметил, как зажёг целую гирлянду, штук 10 не меньше. Он никогда больше двух не зажигал. Да и две контролировал с трудом. А тут куча. Вадим погасил их по одной и только потом смог уснуть.
- Мама, ты узнала, где Артур Станиславович? – взволнованно говорил Вадим в трубку телефона.
- Ты только со школы, уже звонишь. Пообедал бы сначала. Всё я узнала. Он в больнице МОПРа, в хирургическом отделении. Ужасно, прям не вериться. Его машина сбила, представляешь?
- Спасибо, мама. Я поеду к нему, узнаю, что нужно.
- Конечно, езжай. Только сначала пообедай – разрешила мама.
Обедать Вадим не стал. Он как стоял одетый и обутый в коридоре у телефона, так сразу и поехал в больницу.
Областная больница МОПРа была далеко, на бульваре Победы. Сначала на трамвае, потом на троллейбусе, почти час Вадим добирался.
- А вы ему кто, родственник? – спросила дежурная медсестра на посту в хирургическом отделении.
- Не совсем. Но он мне как родной. Мне бы его увидеть.
- Только родственники. Он в реанимации, после операции. К нему всё равно нельзя. Жена его с утра была, тоже не пустили. Зав. отделением запретил. Звоните, узнавайте – и медсестра уткнулась в карточки.
- Но это очень-очень важно! Может быть, я смогу ему помочь – не унимался Вадим.
- И чем ты ему поможешь, он без сознания третьи сутки? – удивилась медсестра – Мальчик, я всё понимаю, ты волнуешься. Но помочь ему сейчас ничем не сможешь, мы делаем всё возможное. Случай очень сложный – его грузовик сбил, понимаешь? Его 6 часов оперировали! В реанимацию вообще никого не пускают.
Вадим не знал, что делать. В голове был какой-то сумбур. Возле медсестры зажегся огонёк люмии.
- Пойдем, тебе нужно к Борунову – сказала она и встала из-за стола.к нему попасть – и растворил люмию в голове медсестры.
Он никогда такого не делал, даже не понял, как это получилось. Как то само собой, на уровне подсознания. Медсестра замерла на мгновение, подняла глаза на Вадима.
- Пойдем, тебе нужно к Бурунову – сказала она и встала из-за стола.
Подожди – медсестра зашла в сестринскую - халат надень – вынесла оттуда белый халат.
Реанимация располагалась на другом этаже. Большое мощение, не менее 10 коек. Артур Станиславович лежал в дальнем углу, рядом с большими приборами, весь опутанный трубками и проводами.
- Ничего не трогай, побудь немного и уходи, мне на пост нужно – уходя сказала медсестра.
Борунов был почти весь в гипсе. Вадим подошёл ближе.
- Мы же лечились, Артур Станиславович был уверен, что люмия лечит – думал Вадим. Он вспомнил про гирлянду, которую он сам того не замечая зажёг вчера перед сном. И словно сами собой вокруг доктора начали зажигаться огоньки. Вадим чувствовал, как он тянет энергию из окружающего мира. Она стягивалась к парящим огоньками, но не соединялась с ними. Она обволакивала и огоньки люмии, и койку с пациентом, и стоящую рядом аппаратуру. Вадим глубоко вздохнул и отправил люмию в больного. Вслед на огоньками в Борунова втянулась и растворённая энергия. Артур Станиславович открыл глаза.
- Вадим… я знал… я ждал тебя – голос был слабый, еле слышный. – ты знаешь…
- Артур Станиславович, вы поправитесь, точно, я сейчас, я сейчас ещё – сбивчиво говорил Вадим.
- Не нужно. Это всё не то… я должен тебе рассказать… я хотел попозже, но, это уже… - он с трудом произносил слова.
- Давайте я приду завтра, я вас вылечу!
- Не вылечишь… они, они всё равно меня достанут.
- Кто они? Вас сбила машина. Это случайность.
- Это… это не случайность Вадим. Кто-то убивает управляющих люмией. Убивает, как будто несчастный случай. Они не используют силу. Но они знают, кто может её использовать.
- Вы знаете, кто это? Надо же сообщить в милицию.
- И про люмию тоже? - Борунов слабо улыбнулся.
- И что же делать? – растерянно задал риторический вопрос Вадим.
- Найди орден Люминатов. А может, они сами тебя найдут. Но только никогда, никогда не пользуйся люмией. Они… я не знаю кто… они как-то чувствуют люмию, чувствуют людей, которые могут ею управлять. Скорее всего, они не знают про тебя. Я надеюсь, что не знают.
- Этих убийц, их можно как-то увидеть, узнать?
- Не знаю, Вадим. Мы и про люмию мало знаем и про всё, что с ней связано – с трудом говорил Борунов. - Я слышал, но не придавал значения. Не думал, что они смогут тут… найди орден, Вадим.
- Орден Люминатов, что это?
- Объединение умеющих видеть и управлять люмией. Очень закрытая организация. Я не знаю, где она находится. Я о ней ничего не знаю. Знаю, что она существует. Они должны знать, нас убивают. Должны что-то предпринять… - Борунов замолчал и закрыл глаза.
Вадиму показалось, что он опять без сознания. Он начал собирать зажигать люмию.
- Не нужно, Вадим. Люмия не всесильна. Она даёт энергию, но не может восстанавливать - тихо сказал доктор. Я буду восстанавливаться сам. Меня вылечат. Если меня не добьют – почти неслышно закончил Борунов. – Спасибо тебе, Вадим. Будь осторожен. И не пользуйся люмией. Не привлекай к себе внимания. Иди… - и он снова закрыл глаза и отключился.
Вадим не заметил, как вышел из больницы. Только подходя к остановке он заметил, что всё еще одет в халат. Пришлось вернуться и вернуть халат медсестре.
- Я завтра тоже приду – сказал Вадим – я буду каждый день ходить.
- Завтра уже не я буду дежурить. Приходи, если полегчает, может и пропустят – и медсестра ушла с халатом в сестринскую.
А утром город сотрясла ужасная новость – в больнице МОПРа сгорела реанимация.
--------------------- КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ -----------------------------
Друзья, я немного выдохся с сюжетом. Задумки есть, но что-то гложет, будто бы бессмысленная писанина. Стоит ли писать дальше?