Сегодня в канун замечательного 60 летнего Юбилея Дня космонавтики, когда 12 апреля 1961 года действительно весь мир взорвался рёвом “ГАГАРИН”, не только СССР и “страны соц. лагеря”, а действительно весь мир, включая США и Великобританию, Корею и Зимбабве, Индию и Монако, Бразилию и ЮАР, когда миллионные толпы плотно прижатых друг к другу людей, на всех улицах и площадях, в едином порыве ревели “Гагарин”, я, с чувством особой зависти, вспоминаю те далёкие дни, когда “бок о бок” со мной, как зачумлённые, с раннего утра и до позднего вечера, трудились практические исполнители этого чуда….
Воспоминания о Сергее Павловиче Королеве и его команде, Юрии Алексеевиче Гагарине (которому я как-то выписал пропуск на наш завод) - отдельная и дорогая веха. Удивительные люди удивительного поколения. Вспоминая их почему-то хочется сказать нынешним руководителям Роскосмоса - "богатыри - не вы!"
Но Королев и его сотрудники работали в таком режиме постоянно, каждый день, а я и мои коллеги отдела противопожарной и противовзрывной защиты самолётов, лишь изредка, “по мере надобности”, от случая к случаю. Почему “как зачумлённые”? Да потому, что больших денег они не получали, (только премии, в среднем--как во все Авиационной Промышленности страны в те годы, и не более того). Когда прямо напротив завода “хоз. способом”.... (т. е. на условиях, что каждый претендент на получение жил. площади в этом доме должен был после рабочего дня собственноручно и без оплаты отработать на строительстве дома несколько сот часов), построили и сдали в эксплуатацию первый жилой дом, многие сотрудники завода, москвичи, были счастливы получить в нём квартиру (с кухней, площадью 5,4 м кв. и совмещёнными ванной и туалетом, с комнатками площадью по 10-12 м кв.), переехав в Томилино.
Моя жена, “коренная москвичка”, живущая в Москве с 2х лет, на жил. площади родителей до 30 лет,-- ни разу не приехала даже посмотреть квартиры, которые мне завод выделял дважды, в 1-ом и во 2-ом заводском доме. Она хотела жить только в Москве. А обменять их даже на 1-комнатную квартиру в Москве--не удавалось.
Так вот, большинство заводских специалистов, переезжавших из Москвы в Томилино, были рады тому, что теперь они могли работать на заводе с 8 ми до 10 вечера, а то и позже. А домой--только улицу перейти! И не надо тратить на дорогу по полтора- два часа в один конец!!! Теперь это многим трудно понять и даже трудно в это поверить. Но в те годы покорители космоса действительно жили как пелось в одной из советских песен об авиастроителях чуть раньше:
“Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор!
Нам разум дал стальные руки--крылья,
А вместо сердца--пламенный мотор.!”
Гениальные фанаты типа С.П. Королёва, В.П. Глушко, В.Н Чаломея и нашего С.М. Алексеева, талантливо вовлекали в этот вихрь безумия: покорения космоса, тысячи своих сотрудников (мечтавших о реальных квадратных метрах в “хрущёвках” и ”Запорожце”(это “автомобиль” был такой), и при этом опережавших в борьбе за освоение космоса и Америку, и Германию,--первую страну в мире, создавшую за 10 лет до этого реальные пороховые и жидкостные ракеты для современной войны ( ФАУ-1 и ФАУ- 2, Шметтерлинг и Вассерфаль и др.), и весь остальной мир.
Так вот эти, увлечённые вихрем покорения космоса специалисты, обращались к нам в НИО-7 периодически, например за рекомендацией оптимальных параметров состава и давления атмосферы в кабине корабля по соображениям максимальной пожаровзрыво безопасности, за рекомендациями по особенностям диффузионного горения при пожаре в обитаемых отсеках корабля в условиях невесомости, и с экстренными проблемами по огнезащите тормозного фала при приземлении кабины спускаемого аппарата, гарантии пожаровзрывобезопасности статического электричества при прохождении А.А. Леоновым шлюза-аэробалки при его выходе в открытый космос, и другим экстренным вопросам пожаровзрывобезопасности объектов покорения космоса.
Единственным долгосрочным заданием для НИО-7 по космической тематике, с которым отдел также успешно справился, было создание негорючих материалов для производства скафандров космонавтов. Особенно остро этот вопрос встал перед нами, когда решалась конкретная проблема: проект создания совместного Советско-Американского корабля Аполлон-7.
Но, это тоже отдельная история.