Пожалуй, мне необходимо ещё несколько дней тишины. Но сил на то, чтобы писать, немного прибавилось.
Поскольку это дневник, а комментарии всё ещё закрыты, позволю себе разные настроения. Тем более, что их на самом деле за неделю было много разных.
В понедельник мальчику Диме сняли гипс и вынули спицы. В одном кабинете сняли лангету. Мальчик сказал тихое восторженное спасибо, не веря своему счастью. А потом его повели в другой кабинет, где вынимали спицы. Впрочем, радость от освобождения руки перекрыла всё. Даже тот факт, что ручка не сгибалась и не разгибалась, не смущал. Два дня потом ребёнок всем хвастался рукой без гипса.
А дальше будет нытьё. Потому что такие настроения тоже были. И тоже есть. Параллельно со всем остальным, о котором тоже ещё будет.
О позапрошлой неделе я писала, что она одна за три по ощущениям. Что ж... Пришло время отката. Настолько жёсткого, что уже в понедельник я проснулась уставшей, а уже во вторник на этой неделе я забила на всё, кроме похода в больницу с мелким человеку и доставку младшей девицы на кружок и обратно. Час днём лежала, закрыв глаза. Среда и четверг дались чуть полегче, но состояние нестояния. Такое, в котором бесполезно себя пинать, а только смириться и ждать.
Вследствие этого финансовая яма, которая возникла в марте после того, как мелкий сломал руку, углубляется. Это не добавляет радости.
Энергии хочу. И денег. И чтобы рука у мелкого уже заработала нормально. И сил и времени на хоть какой-то спорт, потому как за минувший год мясной скафандр сильно раздулся в размерах и устал. И найти в нашем городе нормальную и недорогую доставку обедов. И чтобы мелкий вернулся в сад, а жизнь обрела какую-то упорядоченность и стала удобной и более-менее прогнозируемой в плане времени.
Пока мы лежали в марте в больнице с малым, я периодически думала о том, что окажись я там с его сестрой, я вышла бы в окно в первые же сутки. И это ни разу не преувеличение.
В понедельник мы пришли в отделение на дневной стационар. И я имела возможность наблюдать этот ад. В нём была другая женщина. У девочки сложный перелом, первые сутки после операции. А ещё у девочки отсутствует речь и присутствует диагноз в виде шифра на эф. Они сбегали из отделения. Даже не дожидаясь выписки, без которой и в поликлинику на процедуры не прийти, и платно никуда. Реально убегали. Под конец эта женщина в полном бессилии тряханула несколько раз ребёнка и даже ударила. И помочь там было нечем. Полная безысходность.
На это было очень больно смотреть, зная такое изнутри, понимая, что ты бы на месте этой женщины не смогла бы выдержать даже ночь
Дневной стационар неплохо помогает разрабатывать руку. Особенно меня там радует кабинет ЛФК. Точнее те, кто там работает. Побольше бы таких врачей, работающих с детьми. И таких, как заведующий. И вообще, медицинский персонал в большинстве своём очень нравится.
Но боль номер раз заключается в том, что я физически не могу приехать в больницу вовремя, потому что младшую нужно отправить в школу. Сделать это на полчаса раньше можно, но не на час. С учётом её проблем.
По пути в больницу ремонт дороги. По утрам адова пробка. Но такая... Короткая, если смотреть на протяженность. Но этот километр на карте, закрашенный красным, заставляет взлетать цены на такси. Нет, на автобусе мы не успеваем, до нужного автобуса с малым идти полчаса, а потом от него до больницы — через парк с аттракционами.
Так ещё и никто не едет на вызов. Я по полчаса жду, пока кто-то возьмёт заявку. Остаётся загадкой, как успевают другие. Приезжаем вечно впритык.
А теперь математика.
С утра мы тратим на то, чтобы доехать почти вовремя, почти четыреста рублей. Назад — сто пятьдесят-двести. Последние два дня ходили через парк. Мой ребёнок там ни разу не был. Теперь дорога назад стала дольше, длиннее и даже чуть дороже.
Уже к обеду я успеваю задолбаться настолько, что иду в магазин за готовой едой к ужину. Или за сосисками-пельменями... Это поднимает стоимость ужинов, но спасает мою психику настолько, чтобы даже не орать в процессе сидения над домашкой со средней и спокойно выносить некоторые закидоны подростка, за которые меня в моём детстве убили бы.
Сколько мне удаётся заработать за день в таком режиме? Хм... Примерно двести пятьдесят рублей.
Внимание, вопрос. Как я буду закрывать долг по кредитке, если мы и в более удачные времена чуть уходим в минус, а почки у меня так себе — их не продать?
Засим нытьё завершаю.
Мальчик Дима ожил. Он и в гипсе был тот ещё живчик, но теперь совсем оправился.
Правда, на каждой процедуре, где что-то нужно примотать к руке эластичным бинтом, вопит похлеще младенца. Подозревает, что снова закуют в гипс.
Очень интересно наблюдать за восстановлением. И вообще, за тем, как быстро дети ко всему адаптируются. Как быстро происходит компенсация. Как все дети остаются детьми. Живыми. Радующимися жизни. Это я сейчас не только про мальчика.
У нас весьма странная погода. Так в понедельник мела метель, а на завтра обещают плюс девятнадцать. Но весной пахнет. Особенно после дождя. Листья распускаются. Красота. Свежесть. Жизнь.
И жить, действительно, хочется. Только отдохнуть бы немного.
Когда между больницей и автобусной остановкой расположен парк, такси оказывается очень экономным способом передвижения. Но на третий день мы, всё-таки, пошли на автобус.
Стоит отметить, что до этого Димон не был ни в одном парке с аттракционами ни разу. Вот совсем ни разу. Сначала маленький был, а потом коронавирус этот, после не сезон... И вот свершилось.
Заходим мы в парк, доходим до аттракционов. Мальчик с восторженным придыханием восклицает:
– Это же моя мечта!
Что ж? Мечты сбываются.
Маленький человек счастлив. По крайней мере, пока катается.
И просто погулять по парку ему нравится.
Так и выходит, что из дома мы выезжаем около восьми, а возвращаемся примерно к часу, а то и к двум. В три приходит моя мама сидеть с мальчиком. По вторникам и пятницам в три мы выходим с младшей девицей на её занятия. По пятницам я потом два часа гуляю в ожидании девицы. Во вторник успела домой. Полежать и поумирать.
Сегодня ходили покупать Димону кроссовки. Купили, но он не рад этому событию совершенно. Мальчик Дима тот ещё ретроград. Была б его воля – никогда бы не менял ни верхнюю одежду, ни обувь. Разве что футболки и штаны обновлял бы. Но чтобы непременно синие. Ох-ох...
А ещё сегодня мы три часа гуляли теми самыми маршрутами, как в конце прошлой весны, когда карантин официально ещё был, но следили уже больше формально. Даже мелкие вспомнили. Каждый своё, правда.
Я потом своё вспоминала. Начало локдауна, когда в супермаркете играла мелодия из Иронии судьбы, у людей были тележки, забитые доверху, будто на дворе конец декабря, а не марта. Тревожно, безысходно, растерянно. Разрешаешь себе плакать прямо в магазине. А в аптеке, куда приходишь за пустырником, понимают и разделяют твои чувства после выступления главы государства. И Сплин с их новой песней в наушниках на полную громкость, как микропротест, угу. А в соцсети выкладываешь творческое, кулинарное, позитивное. У меня был пик творческой активности по всем фронтам. Потому что нельзя тонуть в тревоге. И топить других в ней нельзя. И как-то всё плохо, безденежно, непривычно, но есть какое-то единение с многими, и оно очень важно и ценно. У меня даже рассказ об этом был. Черновик. Не успела закончить. Потеряло актуальность. И вот, вроде, чувств было много разных, и мрака много, а воспоминаний больше светлых и уютных.
Такие дела.