Юлька, быстро домой! Где тебя носит, дрянь такая? Юлька! Ну скотина, только появись домой, три шкуры спущу. Вот же Петровское отродье, ничего моего нет, вся в папашу своего, и угораздило же так выродиться. Юлька, дооомооой! Да что ты будешь делать! Мне корову пора доить, с кем я Женечку оставлю? Ну попадись ты мне только!
Юлька , девчонка 9 лет, бежала домой, сжимаясь от страха. Ну и попадет же ей сейчас от матери. Заигралась с подружками, потеряла счет времени, своих коров направила к дому, а сама погнала коров к бабушке, думала , что успеет быстренько, да по пути домой встретила подружку. Ой, что сейчас будет...
-Мама, я пришла. Прости пожалуйста, я Вику встретила, заигралась, и совсем чуть- чуть опоздала.
-Совсем чуть-чуть? Ты опоздала на 15 минут. Ты украла 15 минут моего времени. Иди в летник, корова тебя ждет.
-Но мама, она пинается, я не смогу её доить.
-А меня это волнует? В следующий раз будешь думать головой, а не задним местом, может тогда научишься меня слушаться.
***
Да что ты за тупица то такая? Тебе уже 9 лет, а ты даже корову подоить не можешь! Совсем дура безрукая! Вот тебе, вот, получай, бестолочь такая!
Ира со всего размаху лупила Юльку оцинкованным ведром так, что бока ведра, и без того пострадавшие от копыта строптивой коровы , плотно прижались друг к другу. Юлька ловко уворачивалась , пятилась назад, словно рак, умело прикрываясь руками от ударов. Пятилась до тех пор, пока не уперлась задом в стену веранды.
-Мамочка, прости меня , пожалуйста! Я так больше не буду! Я теперь буду делать все, что ты мне скажешь, честно- честно, ты только меня больше не бей!
-Я тебе покажу, не бей! Я тебе устрою! Женщина, схватив ребенка за жиденькую косичку, потащила к колонке. Одной рукой продолжая держать девочку, второй рукой с трудом нажала на ручку колонки и сунула голову дочери под струю воды.
-Умывайся, дрянь такая, и чтобы ни звука от тебя больше не слышала.
-Ирка, а ну быстро отпусти девчонку! Что же ты творишь то, чумная баба! Пришибешь ведь её! За что ты её опять лупцуешь? За какие такие провинности ты ведро об девку сломала?
-Уйди, Гальша! Не твоего ума дело. За что надо, за то и лупцую.
-Да что же ты злобу то свою на ребенке срываешь? Она ведь дочь тебе!
-Так а я о чем? Она дочь мне, что хочу с ней, то и делаю. Может хоть я дурь Петровскую из неё выбью, человеком сделаю.
-Да как же так можно то , Ира? Две дочери у тебя, одного мужика дети, только старшая у тебя затюканная вечно, всю жизнь без вины виноватая, а с малОй ты пылинки сдуваешь!
-Тебе чего надо, Гальша? Язык шибко чешется? Так поди, штакетник лизни, махом вся почесуха пройдет.
-Ох Ирка, дай бог, чтобы и в старости ты такая бойкая была, а то Юлька вырастет, мало тебе не покажется.
Ира и Юра поженились, едва невесте исполнилось 17 лет. Хотя поженились- это громко сказано. Просто скромно зарегистрировали свои отношения в поселковом сельсовете, предъявив справку об интересном положении невесты, а вечером скромно отметили событие в кругу семьи.
Уже накануне торжества Ирина почувствовала всю силу любви своего избранника. Вечером в клубе пьяный Юра приревновал без пяти минут жену к своему другу, и , сначала помахал кулаками сугубо в мужском обществе, а потом, для профилактики, отпечатал свой кулак на лице девушки. Да что лукавить, получала по лицу Ира регулярно, так что прилетевший кулак никоим образом не отбил желания выходить замуж.
Мать Иры отговаривала девушку от этого замужества, мол, зачем тебе, доченька, такое ярмо на шею смолоду вешать? Коли уж сейчас бьет тебя, пока еще не муж, а так, не пришей рукав, а уж когда в законное право войдет, так вообще руки развяжутся.
Суровую речь двинула молодая невеста, да такую, что мать и слова не нашла, чтобы возразить.
-Ты, мама, просто мне завидуешь. Сама без мужика всю жизнь прожила, и мне такую же судьбу хочешь? В деревне с парнями и так не густо, спасибо , что хоть Юрка на меня посмотрел. Уж не моя вина, что такую страшную вы меня с папашкой родили, рыжая, конопатая, выше всех в классе всю жизнь была. Не особо то парни на меня внимания обращают. А ничего, что я беременная? Как прикажешь ребенка без отца воспитывать? Или хочешь, чтобы я как и ты, всю жизнь за копейки горбатилась? Сама отца выгнала, одна жила при живом муже, а я сиротой при живом отце была, и хочешь, чтобы мои дети так же росли, на отца издали любовались?
-Иринка, да что ты такое говоришь то? Отца твоего выгнала, потому, что пил всю жизнь, и нас с тобой смертным боем бил, забыла уже, что ли? И Юрка твой, коли уж сейчас руками машет, а дальше то что будет? А ребеночек что, да разве же он помешает? Воспитаем.
-Вот уж спасибо, мамочка, не такой поддержки я от тебя ожидала. Замуж я выйду, и точка.
________________________________________________________________________________________
Частенько Ира битая ходила, да пока ребенка носила не сильно трогал, так, немного для профилактики, а как Юлька родилась, первое время вообще романтика была.
Родилась девочка, вылитый отец, вот как есть, один в один, как под копирку. Радовался молодой папаша- ну надо же так, не Ирка, а ксерокс прямо, хорошо, что не в Иркину породу пошла дочка, у жены то что бабка, что мать, что сама Ирка, все рыжие, да конопатые были, это у них, у Петровых, все в роду видные, чернявые, глазастые, Юлька им под стать родилась.
Только не радовалась молодая мать красоте дочери, как глянет, так в душе что то переворачивается. И кормить через раз подходила, а как подросла малышка, так и вовсе, то подтолкнёт побольнее, то ущипнет, пока никто не видит. Девочка тоже не питала большой любви к родительнице, как завидит мать, так и начинает кукситься да плакать, хоть и невелик возраст, а понимает маленькая, что опять больно будет.
Вскоре эйфория от рождения дочери у Юры прошла, и снова он стал поколачивать молодую жену. Юра бьет Иру, а та, в свою очередь, в отместку мужу поколачивает маленькую дочку. Так и жили до тех пор, пока однажды Юру на работе не придавило лесиной.
Юльке в ту пору только исполнилось 6 лет, но очень уж девочка плакала, когда не стало любимого папы. Ирка тогда снова в положении была, вот-вот должна была родить. Даже слезинки не проронила молодая вдова на похоронах мужа, только на рыдающую дочку волком смотрела, да все цыцкала, чтоб замолчала Юлька, не позорила семью своим воем.
Вскоре родила Ирина вторую дочку, Женечку, внешностью под стать себе, такую же рыженькую да конопатую. Росла младшая дочка в любви и заботе, окруженная лаской , залюбленная и зацелованная за двоих. Ни на минуточку мать не оставляла свою кровиночку без присмотра ни в месяц, ни в год, ни в 3 года. Везде ходила следом, как та наседка, все самое лучшее- Жене, самое вкусное, красивое, модное ей, любимой маминой девочке.
Юльке же, с тех пор, как не стало отца, очень тяжело жилось. Самая тяжелая работа на ней, на грядках всё лето- Юлька, полы, посуда, все на Юльке. За сестрой поглядеть- тоже Юлька.
Очень уж свекровь бывшая просила после смерти сына, чтобы Ира Юлечку к ней жить отпустила, да только и слышать Ирина об этом не хотела. Ещё чего не хватало, а кто дома помогать будет? Как она одна все успеет, еще и Женечка очень маленькая, за ней глаз да глаз нужен.
Мать Иркина, пока в деревне жила, хоть как то могла на дочь повлиять, да за внучку старшую заступиться, да только за год до смерти зятя вышла замуж и уехала к мужу в город жить.
Так бы и страдала девочка, если бы не помог случай, не то счастливый, не то несчастный...
Затеяла Ира ремонт дома. Ремонт не ремонт, а потолки побелить, освежить перед зимой это святое, тем более, что погода позволяет. Умаялась женщина так, что к вечеру еле ноги от усталости передвигала. Глянула на часы- скоро коров пригонят, дочки домой придут, весь день у свекрови гостили, чтобы под ногами не путались. Пора бы баню прокинуть, ополоснуться перед сном.
Вышла Ирина из предбанника, аж напугалась. Вечернюю тишину деревни нарушил просто нечеловеческий детский крик. Кричала Юлька, так страшно, словно режут её, окаянную. Следом Женечка закричала, а потом все звуки смешались, и собачий вой, и детский крик, и люди где то закричали: - Собака ребенка загрызла! А потом выстрел, и снова вой и крики...
Продолжение следует...
Пишите комментарии, ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал.
С уважением, Язва Алтайская.