И если спросят, видела ли счастье, я укажу дорогу на Восток.
Который пленял меня дважды в этой жизни (и кто знает сколько еще раз в прошлых). И если бы меня попросили описать увиденное в двух словах, я сказала бы «небо и золото».
Впервые я оказалась там в далеком 2014 году на осенних каникулах. Мои родители собрали всю нашу большую семью и повезли на четыре дня в Стамбул. В этом городе столько солнца, что даже чай в стеклянных стаканчиках, похожих на тюльпаны, напоминает жидкое золото. Мечети, площади и даже Святая София – все укрыто солнцем и от всего исходит ощущение мира и покоя.
Но даже за эту короткую поездку, в которой я чудом отвоевала у братьев отдельный номер, Стамбул явился мне дважды. Один раз днем и один - вечером. И если днем это был город Туристов, гида, экскурсий и длинный очередей. Подземелий, в которые мы спускались, и бассейнов с огромными красными султанскими рыбами. Это был город-история, город-восточная сказка.
(И это тоже было похоже на счастье).
То второй открылся мне ночью, когда мы, компания из двух неуправляемых подростков (читай: меня и младшего брата), одного совершеннолетнего оболтуса (читай: старшего брата), а так же моей сестры и её почти-мужа, вышли на прогулку по ночному городу в сопровождении самого правдивого гида по Стамбулу – моего папы. И повел он нас, разумеется, есть...
И вот тогда передо мной открылся настоящий Стамбул.
Город-приключение.
Город-загадка.
Начать с того, что самый популярный рыбный ресторан в городе называется «Афродит-дедущка ». И написано название именно так: по-русски и через «щ». И создали это название, по мнению моего старшего брата, «Боги турецкого маркетинга». Там подают самого вкусного маринованного осьминога, а в разгар вечера приходит девушка в шелестящей юбке и танцует танец живота.
После того, как мы покинули сие богоугодное за-едение, мы пошли гулять. На причалах рыбаки ловили рыбу прямо из Босфора, несмотря на столь поздний час. По улицам бродили припозднившиеся туристы. А голубая мечеть была подсвечена сотней ярких огней да так ярко, что видно их было еще из далека. В воздухе сладко пахло жаренными каштанами и соленой водой Босфора.
Ночной город был наполнен шумом, но уже не приезже-туристическим, а родным, присущим только ему одному. «Город засыпает, просыпается…город?»
Папа и старший брат играли в «Столбы». Это такая игра, когда двое стоят друг на против друга и толкаются исключительно руками. Двигаться нельзя. Говорить можно. На маленькой асфальтированной площадке, окруженной полукругом цветущими клумбами, они стояли и смотрели друг на друга. Совсем одинаковые в этот вечер. Аристократичный юноша с ямочкой на подбородке, повеса и весельчак, так похожий на тонкую и светловолосую мать, и отец, мужчина среднего роста с громким голосом, харизмой армейского старшины, моим добродушием и несгибаемым характером. Сегодня было видно, что они – одна кровь. Стоят, смеются, толкаются, а я гляжу на них и я счастлива. Аж щемит в солнечном сплетении. Смеюсь то ли от счастья, то ли от морского воздуха, который ударил в голову. Смеюсь громко, весь Стамбул залит моим смехом. А сестра обещает столкнуть их в море, если они не прекратят дурачиться, но в итоге сама оказывается в воздухе, потому что не надо злить младшего брата, если он выше тебя на две головы и может поднять на руки.
И вот это совершенно точно было счастьем.
Второй раз я вернулась на Восток уже в 2017 году и опять на осенних каникулах, правда в совсем другое время осени, с другой компанией, да и история моя к тому моменту успела знатно измениться. Узбекистан встретил запахом горячего солнца и свободы. Таким знакомым, родным, но уже чуть подзабытым запахом, который встречаешь всякий раз, когда удается в жаркий летний день сбежать из дома и почувствовать себя взрослым.
Здесь все было по-другому. Иначе, чем в Стамбуле. Остро чувствовался привкус советского прошлого, но оно, пожалуй, было и хорошо. Узбекистан успел покорить всего за первые пару дней, потому что если тебе 17, вокруг друзья и ты находишься в самой загадочной стране своего воображения - Персии, пусть и на самой её окраине, то просто невозможно остаться равнодушным к происходящему вокруг.
И было три самых разных страны, три разных города.
И каждый оставил свой след, свой горячий поцелуй.
Самарканд обвился вокруг шеи пёстрыми платками, закружил теплым солнечным ветром и бросил в самый водоворот кипящей неуловимо-прекрасной жизни настоящего персидского базара.
Это было похоже на слайдшоу из пестрых фотокарточек – мгновений жизни.
Вот наткнулись на традиционную помолвку в костюмах .
Вот долго гуляли и много ели.
Вот громко, от души и во весь голос, смеялись, чего давно уже не делали в Москве, ведь все как-то недосуг было, и отчаянно пытались сойти с ума хотя бы на эти две недели.
Да и как тут было не сойти с ума от количества сладостей, острых и пряных специй и ярких хлопковых тканей, которые так и просились тебе в руки рассказывать древние сказки?
Бухара обволокла медом, напоила молоком, что «из кувшина через край льется в небо». Обветрила лицо сухим ветром и показала ночные огни, похожие на звезды. В Бухаре мы праздновали день рождения одной десятиклассницы, а меня учили останавливать время с помощью фотоаппарата. Ели торт и я думала, что эти ребята слишком классные, а мне с ними невероятно повезло.
В Бухаре есть удивительные люди, готовые дать тебе перемерить весь магазин платьев только за то, что у тебя глаза красивые. В переносной лавочке продаются сережки. Влюбляюсь в серебристых русалочек на тонкой проволоке и покупаю. Ну как тут не быть девочкой при таком обилии украшений? На задворках рынка стоит лавочка с украшениями из натуральных камней, и женщина, работающая в ней, уступает тебе браслет из лунного камня со словами «Носи на счастье», а он в погожий день оставляет у тебя на руке тысячу маленьких солнц и ощущение чуда в душе. В оружейной лавке дамасская сталь и гравировки. Смешные истории про выходки наших предшественников в их поездку сюда с классом и песни во весь голос по дороге в гостиницу.
Рано утром торговцы, продающие все на свете, возле памятников тебя спрашивают, если ты первый покупатель за день: «Рука легкая?». И, когда ты вежливо сообщаешь, что вроде как раньше не жаловалась, посылают семь благословений тебе на голову. Вот правда цвет заката мы так и не смогли сфотографировать – не так просто передать волшебство сквозь стекло объектива.
А еще в Бухаре самый дружелюбный черный рынок. А занесло туда случайно. Хотели поменять деньги, а до обменника шагать «семь пар железных сапог износить». Наш экскурсовод предложил поменять деньги у его знакомого. А там такой дяденька улыбчивый, толстый, ну сущий паша. В комнатку нас заводит, дверь закрывает. Когда поняли, где мы, стало как то не по себе за родные органы. Уж очень не хотелось, чтобы их распродали. И холодок по спине такой неприятный: стоишь и все оглядываешься то на закрытую дверь, то на этого улыбающегося дядечку, и как никогда радуешься, что с вами тут мальчишки, которые (возможно) не дадут вас в обиду. Но ничего выбрались. Посмеялись. Передернулись от мурашек. Разошлись все по своим делать, и вдруг поняли, что подруга оставила кошелек в отеле и так и не поменяла деньги, и нам снова надо идти к тому дядечке – на этот раз одним…
Хива встречала пустыней.
Долгой и чуть-чуть бесконечной дорогой через пески и редкий кустарник.
Песнями в наушниках, которые доступны лишь тебе и немного кому еще, но каждая несет в себе бесконечное количество воспоминаний.
Новыми друзьями и долгими прогулками.
И сама Хива была чуточку серая, желто-зеленая, словно пустыня потихоньку заходила в город по ночам и раскрашивала его в собственные оттенки. А из пустыни доносился ветер. Такой пронзительный, что невольно верилось в сказки про джинов, которые плачут от горя, заточенные в свои лампы.
Там мы много гуляли, а по вечерам писали частушки под гитару, в которых были строчки про каждого из нас. По ночам прятались от руководителя экспедиции в чужих номерах, стараясь не дышать стоя за вешалкой у него за спиной. Ведь если он обернется и заметит, как блестят в темноте твои глаза, то будет много серьезных разговоров и саркастических шуток, которых совсем не хотелось. Немного плакали от недопониманий и писали друг дружке письма в будущее в заметках на телефоне.
И были дороги.
И были истории.
И были отвесные стены, на которые мы забирались в поисках солнца, смеха и удачных фотографий, увидев которые мама с ужасом спрашивала: «А здесь тоже высота пять метров?!»
И каждая секунда в этом небольшом городе была наполнена адреналином, чувствами и зашкаливающими эмоциями.
И все это было так похоже на счастье, что просто не могло им не быть.