Согласно общеустановленному воззрению, конкуренция — краеугольный камень рыночной экономики. Предполагается, что она работает на качество, достаток и разнообразие товаров и услуг и в конечном счёте приводит к снижению их себестоимости. Но эта аксиома — для простецов. В реальности при свободных , не регулируемых государством экономических отношениях сей краеугольный камень есть камень преткновения, который хозяева частных предприятий старательно дробят на куски и пускают на забутовку глухой стены отчуждения между собой и человеком общественно полезного, производительного труда.
Пока миром правят деньги, каждое психически адекватное физическое и юридическое лицо на подсознательном уровне будет заинтересовано в ситуации, когда представители его профессии разоряются и оказываются не у дел, а сознание прямо укажет, что не трудолюбием и мастерством можно того вернее всего достигнуть, но перенаправлением части оборотных средств на рекламу и продвижение товара, на всемерное наращивание индустрии упаковок, не говоря уже о промышленном шпионаже, лоббировании частнособственнических и узкокорпоративных интересов, манипуляциях с тендерами и спонсировании чиновников из контролирующих органов, и всё это за счёт качества производимого товара.
«Конкуренция — это грех», — регулярно цитируют западные журналисты Джона Рокфеллера , обнаруживая в первом среди рождённых женщиной официальном долларовом миллиардере тонкое чувство юмора и парадоксальность мышления. Похоже, недосуг выяснять им, жертвам пулитцеромании, что данная фраза вовсе не остроумный афоризм, но строго конфиденциальная, просочившаяся из сáмого ближнего круга сверхтолстосума, констатация факта, если вообще не вступительные слова из стратегической установки на будущее.
И он прав, Джон Дэвисон, с младых ногтей «натасканный отцом на обогащение» (уже по его гласному, мемуарному признанию). Вот, к примеру, компания «Пан Американ», некогда лидер пассажирских авиаперевозок мира, о чём не дают забыть кадры из неувядающих блокбастеров студии «Метро-Голдвин-Майер». Наблюдался ли после финансового крушения флагмана воздушных путей сообщения соответствующий, обусловленный единственно данным обстоятельством взлёт уровня сервиса на конкурирующих линиях? Никак нет, а его владельцы не только не разрядили коллекционные револьверы, как в старые доиндустриальные времена, в свои разом поседевшие виски, но и с лихвой восстановили личное благосостояние, мягко спланировав на «золотых парашютах» в советы директоров следующих на очереди дочерних структур единой в своём брендовом многообразии транснациональной воздухоплавательной корпорации.
В вящее доказательство непротиворечивости названия заметки позволю себе задаться рядом других, теперь уже риторических, вопросов.
Может ли кто в относительно трезвом уме и твёрдой памяти утверждать, что достоинства современной голливудской кинопродукции обеспечены ничем иным кроме банкротств «Тачстоун пикчерз», «Нью Лайн Синема», «Юнайтед Артистс» , «Каролко Пикчерз», той же «Метро-Голдвин-Майер»? Много ли выиграли конечные потребители от поглощения нефтегазовым «Эксоном» отраслевого антагониста «Мобил», фармацевтическим «Пфайзер» взаимопоглотившихся ещё раньше « Уорнер » и Ламберт» и пока что не поглощённого транснациональным гигантом «Джонсон и Джонсон»? Заметно ли снизились европейские тарифы на сотовую связь от слияния воедино немецкого телекоммуникационного «Маннесман груп» с британским «Водафон груп» под маркой последнего? И не вразрез ли декларативным рыночным принципам глашатай свободных экономических отношений «Гугл» завладел контрольным пакетом акций другого не менее ярого поборника здорового духа соперничества «Ютуб»? А с какого такого коллективистского угара ведущий игрок на рынке компьютерных жёстких дисков «Вестерн Диджитал» мягко, софтово поглотил «Макстор» и «Хитачи» с их более долговечной продукцией, автомобилестроительный концерн «Фиат» финансово‑географического антипода «Крайслер» и далее по списку, коль скоро конкуренция — нормальное, естественное состояние общественно‑экономических отношений? Ан нет, каждый норовит монополизироваться, захватить мировой рынок от полюса до полюса, выжить конкурентов всеми доступными и недоступными средствами, принуждая демократические власти диктаторски налагать многомиллиардные штрафы на передовиков товарного перепроизводства и победителей капиталистического соревнования с вручением малопочётных предупредительных грамот о неполном налоговом обложении.
Сколько их не раскармливай пряниками и не стегай кнутами, современные чистокровные жеребцы по линии Боливара ещё хуже выносят лишнего седока, тем более что конкуренция теперь не только изнуряющая марафонская скачка длиною в жизнь, но ещё и конкур с многочисленными препятствиями в виде «объективных законов рынка», преодолевать которые лучше с запасом, чтобы не нарваться на штрафы или даже на досрочную дисквалификацию с автоматическим переходом из списка «Форбс» в список наиболее разыскиваемых Интерполом и Европолом преступников.
Рассмотрим проблему с других, для нынешних поколений палеонтологических, вероятно, позиций. Согласно современной антисоветской пропаганде, руководители фабрик и заводов, колхозов и совхозов плановой Совдепии как один думали только о личной выгоде и абсолютно не были заинтересованы в развитии производства, в повышении качества продукции, сиднем сидя на фиксированном окладе и убивая время до гарантированной персональной пенсии союзного или республиканского значения.
Спору нет, всякого рода паршивые овцы в обобществлённых рабоче-крестьянской властью стадах тоже попадались. Однако применительно к главам советских предприятий нетрудно понять, что их казённо-бюрократический подход к делу автоматически исключал противоположный, более тлетворный, стиль руководства, а именно направленный на максимальное умножение количества товара за счёт максимального снижения его себестоимости в ущерб качеству, на замещение дорогостоящих компонентов более дешёвыми, на выпуск недостаточно апробированных лекарств и продуктов питания, на внедрение инновационных, неизвестно как отражающихся на окружающей среде и геноме человека, технологий, на экономию цемента при возведении жилья и объектов соцкультбыта, на перепроизводство внезапно вышедших из моды вещей, которые на рыночном Западе и посейчас выгоднее сжечь, чем объявлять о бесплатной раздаче неимущим путём самоуноса . За всю историю капитализма не припомнить случая, чтобы снижение себестоимости товара само по себе приводило к снижению цены на него, без влияния сиюминутной экономической и политической конъюнктуры, чтобы рыночные законы как таковые диктовали меньшую из двух возможных цен, чтобы хоть один производитель стоически пренебрёг частнособственническими интересами и тем не менее продолжил уверенно держаться на плаву, ибо даже за благотворительностью типа Соросовской скрываются банальные реклама, лоббирование корпоративных интересов и стремление к налоговым послаблениям, а то и подрывная деятельность в пользу глобальной капитализации и коммерциализации. Только при национализированной промышленности и плановой экономике наблюдался феномен устойчивого снижения цен и нулевого роста инфляции, наперекор законам физики и в ущерб государственной казне, но ради искоренения обывательской зависти и жлобства и на благо семейных бюджетов. Может ли неравнодушный, озабоченный судьбами современного мира человек осуждать экономический строй, где цены на продукты питания и предметы быта, упоминаемые героями фильмов тридцатилетней давности и добавляющие им реализма, не требовали лихорадочного пересчёта на сегодняшние деньги, а чисто символическая стоимость духовной пищи — книг, газет и журналов — указывалась ещё в типографиях, макетируясь и набираясь одновременно с текстом, и дальнейшей корректировке не подлежала?
Бесконкурентные кухонные ножи и сковородки производства СССР не отличались изяществом дизайна и многофункциональностью назначения, зато безотказно служили человеку всю его жизнь и частенько переходили по наследству, тогда как теперешние, красивые как из игрушечного набора для девочек, как игрушечные же эфемерны и ненадёжны и меняются домохозяйками едва ли не ежегодно. Воистину, теперь практически на каждом изделии массового спроса лежит отпечаток презрения производителя к рядовому потребителю, выраженное через низкосортицу материала и топорное исполнение, и лишь начиная с товаров розничной ценой от пятисот долларов это презрение идёт на спад, сменяясь на полное раболепие в штучных, эксклюзивных предметах роскоши.
Что примечательно, западные экономисты давно уже не похваляются здоровой конкурентной борьбой в условиях свободного рынка. Отчаявшись продолжать увязывать изначально ошибочную, мягко говоря, теорию с действительным состоянием дел, они приневолены были запустить в официальный оборот новый, на сей раз всецело релевантный, уместный рыночный термин — M & A ( Mergers and Acquisitions — Слияние и Поглощение), правда, ради усыпления бдительности органов антимонопольного контроля преподнеся его как «взаимодополняющее сотрудничество двух или более компаний с целью увеличения капитала, ресурсов и других важных показателей эффективности бизнеса» (красивая, надо признать, упаковка для старой как спекулятивно-коммерческий мир погони за личной наживой). Для тех, кто в танке «Абрамс», «Челленджер» или там « Леопард» , главный мотив сделок M&A объяснён ещё более лаконично и доходчиво, буквально двумя словами – синергическим эффектом .
И как после всего сказанного не возгласить в сердцах: «Свободу тоталитаризму!» и не уловить в том, как и в словах полутриллионера по сегодняшним меркам старины Рокфеллера, ничего парадоксального?
