Продолжение из моих воспоминаний.
В школе и в юности.
Я пережила детство, юность и молодые годы, не смотря на эйфорию от влюбленностей и ожидания чего-то впереди, эти взросления были для меня трудными, серыми, мутными, и сейчас я счастливее, чем в 16. Когда ничегошеньки не знаешь и не понимаешь, куда двигаться, к какому огню прибиться.
Когда говорят: "Детство и юность самое счастливое и беззаботное время". Я удивляюсь. Для меня кошмар кошмарный. Прав нет, возможностей мало. Тебе очертили рамку, и ты пребываешь в этом квадрате.
Детство и юность для меня очень трудное время. Зажатая очень была, неуверенная, много разбирала в голове ситуаций разных. Часто думала, что вот нужно было поступить так, сделать так, сказать то и то, всегда задним числом … Важно очень было, кто что скажет, что обо мне подумают. Хотелось быть такой или такой. Всегда на кого-то равнялась и старалась делать так же. Даже почерк меняла, как у девочек - одноклассниц, более ярких.
Часто плакала. Была очень обидчивой. «Ну вот, надулась», - говорила мама.
Спасали мечтания. Вечером, перед сном, лежа в постели, всегда мечтала.
Слабо, но все же, зрело во мне какое-то бунтарство, не выплескивающееся наружу. Внутри меня было неприятие фальши, лицемерия, напяливания социальных масок, очковтирательства, многого того, что проявлялось в жизни советской школы и коллектива.
Но, делала все, как требуется. Страх был. Старалась быть для всех хорошей, - что в самом деле, пустая затея.
Да у многих так было, в душе одно, наружу другое. Но, никогда не доносила, «не пресмыкалась» перед учителями, пионерскими и комсомольскими вожаками, не до такой степени, в острых ситуациях сохраняла нейтральность. Внутри меня был протест, что мы вынуждены жить в такой несвободе и ходить строем.
Не любила всякую общественную деятельность. А меня часто выбирали, то членом совета дружины, то, потом в техникуме профоргом группы. Пустая трата времени. Эти заседания, собрания. Так я относилась.
С "общественниками" - пионерскими и комсомольскими вожаками, я просто умирала от скуки. У них огонь активизма внутри, они так собой довольны, а для меня пустое, пар. Поэтому, наверно и выглядела сонной, инертной.
Любила только танцевать. Ну и на вечерах выступать было интересно, захватывающе. В разговорном каком-то жанре участвовать или петь я не умела, даже громко и весело смеяться не могла, а в танце я себя проявляла.
Учась во втором классе, ходила в школьный хор, и петь в составе большого хора мне очень нравилось, пела я первым голосом.
"Цып-цып, мои цыплятки, Цып-цып-цып, мои касатки, Вы пушистые комочки, Мои будущие квочки..."
Солировать никогда не приходилось. Да и потом я особо и не упражнялась в пении. Дома у нас не пели. У мамы, теток моих получалось фальшиво, я это слышала и хотела только, чтобы они перестали.
Когда встречала в арке бывшего моего учителя, проходила мимо быстро, и думала, кто я такая, чтобы меня помнить.
* * *
У меланхолика внутренняя жизнь больше наружной, он постоянно анализирует свой опыт, и постепенно растет как личность.
Поэтому, у меланхолика вторая часть жизни чаще бывает счастливее первой. Разобравшись в себе, он наконец то перестает терзаться.
Если рядом с вами меланхолик, то:
- обсуждать с ним проблемные темы нужно без шума: даже повышенный голос слегка вгоняет его в ступор;
- не подшучивать над ним, в противном случае, ему кажется, что его не любят, и он замыкается;
- давать ему достаточно времени для обдумывания важных решений.
Кроме того, меланхолик трудно переносит, если срывается то, что было запланировано.