Загранкомандировка
(рассказ рабочего).
Это вначале 80-х было, я тогда в ЭРО (эксплуатационно – ремонтный отдел) завода работал, а завод авиационные радиостанции выпускал. И приходит к нам указание из Москвы: отремонтировать две гарантийные радиостанции. Всё бы ничего, дело обычное, но радиостанции были на вертолёты установлены, а вертолёты проданы в Республику Чад, это в Африке. А нам значит надо их по гарантии восстанавливать, и сроки были указаны. А не успеем – штрафные санкции, в валюте. Делать нечего, придётся кому – то ехать. Но вот кому, это вопрос. Москва требования к ремонтнику выставила: чтобы партийный был, морально устойчивый, хороший семьянин, в технике разбирался, иностранными языками: французским (английским) хорошо владел, положительно характеризовался на работе. Ну, насчёт знания иностранных языков они переборщили. Откуда такие люди в нашем отделе возьмутся? У нас и русским то не все хорошо владеют, т.е. все конечно понимают, а вот сказать что – то путное, не у каждого получается. А всё остальное решаемо. Вот и решали на заводском партбюро. Остановили выбор на Пете, по всем параметрам подходит, и в школе английский проходил, товарищ перспективный. Москва согласилась, Петя так Петя. Оформили ему загранпаспорт, визу, загранкомандировку, валюты дали на дорогу, запчастей столько, что две радиостанции можно собрать, и вперёд. Но из Советского Союза самолёты почему - то в Чад не летали. Пришлось ему через Германию, ФРГ, значит, добираться. И только из Франкфурта туда лететь. Но Петя справился, долетел до этого Чада, хотя и нервов в дороге потратил немало: народу много, а по-русски никто не говорит, хоть плач. Но зато когда прилетел, понял, как ему повезло, вертолёты на этом же аэродроме стояли, дальше ехать никуда не надо. Пошёл он начальство местное искать, чтобы командировку предъявить, и к работе приступить. И тут ему второй раз повезло. Оказалось, что многие военные местные, те, кому вертолёты принадлежат, сносно по-русски разговаривают, потому, что в Советском Союзе учились. Дали Пете сопровождающего, тот его в бунгало прямо на аэродроме устроил, поесть принёс. От заботы такой размяк Пётр и достал из саквояжа бутылку водки «Столичная». В то время за границу разрешали вывозить две бутылки водки, не больше, ну он и решил взять две на всякий случай. Когда местный товарищ увидел водку, глаза у него загорелись, а когда узнал, что у него две бутылки совсем обрадовался. Взял одну бутылку и убежал своё начальство обрадовать. А через полчаса, к нему в бунгало толпа человек десять завалилась, водку пробовать и вспоминать время учёбы в Советском Союзе, как они там этот напиток потребляли. Понятно, что одной бутылки на такую толпу мало, поэтому принесли с собой своей водки, - пальмовой, и дали Пете попробовать. Он сначала отказаться хотел, как учили, а потом решил всё – таки попробовать: - экзотика, потом будет, что рассказать.
Проснулся он только утром на следующий день, и хотел приступить к работе, но местные товарищи сказали, что у них так не принято, торопиться некуда, сначала надо отдохнуть с дороги, похмелиться, а работа никуда не убежит. Через несколько часов, Пётр вновь занял устойчивое горизонтальное положение, из которого уже не выходил.
А после обеда на аэродроме совершил посадку для дозаправки советский Ил – 62, какой - то спецрейс. И помня Петины рассказы о трудной дороге, местные товарищи уговорили командира корабля взять с собой соотечественника, и, получив согласие, занесли Петино тело в салон. В общем, проснулся он в Москве в помещении таможни, совершенно не понимая где он, как сюда попал, и всё порывался ремонтировать какую – то радиостанцию.
Руководство отдела встретило Петю, молча, оно всё знало, и уже другой товарищ оформлялся в загранкомандировку, чтобы завершить начатое дело. - Только водки с собой не бери, напутствовал коллегу Петя.