Вспомнилось детство... Нет, не детство, я уже подростком была. Жили мы в небольшом шахтёрском посёлке за полярным кругом. Даже скажу где - город Воркута. Этот город состоит из посёлков, расположенных по кольцу, на каждом шахта. Шахты под номерами, посёлки с названиями.
Почта в нашем поселке была, но в штате всего один человек, маленькое помещение в одну комнатку. Телеграммы, которые шли к нам, не принимались как принято по телеграфу, а привозили их с остальной корреспонденцией. То есть письма, газеты, журналы и телеграммы в том числе доставляли с центрального почтового отделения , которое было в соседнем более крупном посёлке .
Но если телеграмма была срочная "молния", то работник почты приносил домой получателю в любое время. Потому как у него был установлен служебный телефон в квартире специально для экстренного случая. Вот как ревностно относились люди к своим служебным обязанностям. Многие скажут "так не было". Или "у нас было не так, значит это не правда". А зачем мне врать? У нас было так, вот я так и рассказываю. Север есть Север, бывают такие метели, такие снежные заносы, что не всегда добраться транспортом получится. А человек ногами везде дойдет, если надо что-то срочное сообщить то непременно сообщит. Добавлю, что не то что мобильных телефонов не было, стационарные домашние редкость. Только у руководящих работников на случай производственной необходимости, ЧС. А обвалы в шахте не редкость, к большому сожалению порой с человеческими жертвами.
Поздно вечером, чуть ли не ночью, хотя ночь на Севере даже днём, принёс почтальон нам телеграмму. Не привычная для многих с телетайпной лентой, а на простом тетрадном листке от руки был написан текст. Словами почтальон добавил, что сама телеграмма будет доставлена завтра или сами зайдите рано утром, если срочно понадобится.
Выражение лица почтальона было прискорбное и мы поняли, ничего хорошего в этой бумажке нет. И действительно:
"Мама умерла Виктор"
Виктор...дядя Витя... Это мамин дядя, родной брат маминой мамы.
Такого душераздирающего крика я больше никогда не слышала в своей жизни. Мама кричала, она не плакала, а выла. Я глядя на неё тоже начала плакать, даже не зная что случилось. Мама еле выговорила, глядя на меня:
- Бабушка умерла...
Что тут со мной случилось! Я упала на диван и начала рыдать во весь голос. Мама испугалась и притихла.
Моя бабушка, моя любимая бабуля, самая родная и близкая. Как мне жить без неё. Я жила с ней во втором классе, я проучилась весь пятый класс у неё, в маленьком домике в небольшом поволжском городке. У меня в голове не укладывалось, как можно жить дальше, если её больше нет. Я как будто осиротела. Да, есть мама, отчим. Но это всё не то. То это моя бабуля, добрая, нежная. Единственная бабушка. Нет у меня другой бабушки, нет у меня дедушек. Теперь я внучка-сирота.
Я сейчас посчитала, бабушке на тот момент было пятьдесят восемь лет. Это тогда мне казалось, что бабушка старая. А сегодня я знаю, это не возраст, тем более не старость. Это зрелость. А бабушка и жить то не жила. С тридцати шести лет вдова, на руках пятеро детей, помощи никакой, ни от кого. Небольшие пенсии на детей за потерю кормильца, её маленькая зарплата и всё. Работала, огород сажала. Всех детей подняла, дочерям образование дала.
Возвращаюсь к той трагической ночи. Всю ночь мы не спали, плакали, переживали. Мама собирала вещи, чтобы утром улететь на похороны. Родители улетают, а я оставалась дома, потому что школа, экзамены. Потому что так надо.
Утром мама пошла на почту чтобы забрать телеграмму. Телеграмма была очень нужна. Объясню почему. Не знаю как сейчас, а раньше в таких случаях телеграммы заверялись врачом. То есть, врач такой-то подтверждает смерть такого-то: фамилия, имя, отчество. По заверенной телеграмме предоставляли отпуск без сохранения зарплаты на несколько дней. А также можно было по ней купить билеты на поезд или самолёт. Для экстренных случаев билеты резервировали, а вот в таких случаях продавали.
Вскоре мама пришла с телеграммой. И глядя на неё, я сразу поняла что-то случилось, что-то изменилось. Мама не была радостной, но и вселенской печали не было на её лице. Она подошла к отчиму и молча подала ему телеграмму.
Текст был тот же. Но фамилия, имя, отчество умершего были не бабушки, а другие.
Оказывается, умерла старшая сестра отчима, её смерть подтверждал врач. А Виктор это племянник отчима. То есть Виктор сообщил о смерти своей матери. Если бы он подписался не только именем, а добавил фамилию, все было бы понятно с первой минуты. Но его понять можно, такое горе - смерть матери. Не до того, чтобы обдумывать как написать, как подписать. Женщине было под пятьдесят, инфаркт.
Конечно было жалко сестру отчима, жалко как человека, как родственницу. Но я ее видела раза три в жизни. Толком то и не знала, и не помнила.
Стыдно, грешно но я подумала:
- Как хорошо, что умерла не моя бабушка, моя бабуля жива и здорова . Летом я приеду к ней, обниму и расцелую.
Моя бабушка дожила до 85 лет, то есть прожила ещё 27 лет после этого случая.
Говорят же, что долго проживут те люди, которых на словах похоронили.