Одна из трагических страниц начального периода войны относится к началу 1942 года, когда 33-я армия, под командованием генерала Ефремова, попала в окружение в районе Вязьмы.
Особенность биографии командарма заключается в том, что Михаил Ефремов, в отличие от большинства военачальников РККА, постоянно учился.
Призвавшись в императорскую армию на втором году Первой Мировой войны, 18-летний новобранец был направлен в школу прапорщиков, а после ее окончания участвовал в Брусиловском прорыве, в составе артиллерийского дивизиона.
К сожалению, это было время, когда армия, усилиями большевистских агитаторов, быстро разлагалась, и Ефремов уже в апреле 1918 года перешел на сторону красных.
За последующие 20 лет он прошел обучение по всем ступенькам: от факультета единоначальников военно-политической академии им. Толмачева, до Главной Военной Академии им. Фрунзе.
Примечательно, что в годы большого террора, когда Ефремов командовал Орловским военным округом, он не подписал ордера на арест группы офицеров, добившись пересмотра дела в Москве, у генерального прокурора А.Я. Вышинского.
В те годы мало кто мог себе позволить такую дерзость.
Однако очень скоро трудности по линии органов госбезопасности начались и у самого генерала.
В 1938 году, его сначала обвинили в связях с изменником родины Тухачевским, а потом устроили очную ставку с Павлом Дыбенко, утверждавшим, что завербовал Ефремова с целью проведения диверсий еще год назад.
Тогда ему помог тов. Микоян, с которым они вместе участвовали в молниеносном рейде на 4-х бронепоездах, в 1920 году, очистив Баку от мусаватистского правительства, за что Ефремов получил золотую саблю и вазу, инкрустированную драгоценными камнями (сабля, через много лет оказалась в коллекции Гейдара Алиева, вазу украли махновцы).
Через два месяца после начала войны, Ефремов назначен на должность командующего Центральным фронтом, но очень скоро получает под свое начало 33-ю армию.
Причиной такого понижения стал конфликт с членом Военного совета комиссаром Понтелеймоном Пономаренко, в ходе которого будущий член брежневского Президиума одержал верх.
В ходе контрнаступления под Москвой, армия генерала Ефремова успешно продвигается вперед, освобождая от захватчиков ряд населенных пунктов, последним из которых становится Верея.
Здесь войска надеялись отдохнуть, получить подкрепление и пополнить боезапас, почти полностью израсходованный за время боев.
Но, неожиданно для всех, 17 января 1942 года поступает приказ о наступлении на Вязьму, подписанный командующим западным фронтом. Генерал армии Жуков выполнял, таким образом, волю Главнокомандующего, противоречить которому не рискнул ни один офицер Генштаба, хотя многие из них понимали, к какой катастрофе приведет такое решение.
Отец народов, видимо, вспомнил свои подвиги во время гражданской войны, увиденные им в кино, и твердо решил оттеснить фашистов к стенам Берлина не позднее Первомая.
Очень скоро, в результате несогласованных действий измотанных частей, не получивших должного обеспечения, немцам без труда удалось провести ряд успешных ударов с флангов и отрезать 33 армию от основных сил.
Попытки вырваться не получили достаточной поддержки с внешней стороны кольца, по мнению многих историков, и Ефремов, нарушив субординацию, напрямую обратился к Председателю Ставки.
Пока, оскорбленный таким поведением Жуков, доказывал вождю неправоту подчиненного, возможность деблокирования попавших в котел дивизий была упущена.
Войска продолжали сражаться почти в полной изоляции, так как транспортная авиация в те годы была слабо развита и не могла обеспечить окруженцев даже десятой долей необходимого им объема боеприпасов и продовольствия.
Через месяц упорных боев, когда стало окончательно ясно, что армию спасти невозможно, генерал Ефремов получил приказ прибыть в Москву на присланном за ним самолете.
Это была обычная практика первых двух лет Великой Отечественной войны – как только соединения попадали в котел, командование срочно эвакуировалось, покидая обреченные полки, чтобы возглавить новые.
Русский полководец Михаил Ефремов, соблюдая традиции воинской чести, отказался выполнить приказ Ставки и погрузил на борт несколько раненых и боевые знамена.
Еще через несколько дней, генерал, получив три тяжелых ранения, застрелился, чтобы избежать плена.
Его смерть имела последствия, о которых сам Михаил Григорьевич так никогда и не узнал.
Дело в том, что как бы мужественно не сражались советские бойцы, то и дело попадавшие в окружение, под командованием прославленных маршалов, оставлявших войска накануне их гибели, никто из прорвавшихся окруженцев не имел права на правительственные награды. Отношение к ним, со стороны компетентных органов, тоже было недоверчивым.
Особенно остро это испытали на себе солдаты 2-й Ударной Армии, под командованием печально известного Андрея Власова.
Однако, благодаря мужеству и верности солдатскому долгу генерала Ефремова, все вышедшие из окружения военнослужащие его армии получили награды – от медали «За отвагу» для рядового состава, до орденов, присвоенных офицерам.
Это был первый и последний случай за все четыре года войны.
Сразу после Победы, в 1946 году, в Вязьме открыли памятник, посвященный бойцам 33-й армии и ее командиру, но в Москве, на улице получившей имя генерала Ефремова, долгое время висела табличка, напоминавшая только о его участии в революционных событиях.
Вторая мемориальная доска появилась на стене другого дома только три года назад.
ПОСТАВЬТЕ "ЛАЙК", ЧТОБЫ УВЕЛИЧИТЬ ОХВАТ СТАТЬИ. ПОДПИШИТЕСЬ НА КАНАЛ, ЕСЛИ ПОНРАВИЛАСЬ ПУБЛИКАЦИЯ.
Экипаж капитана Йорка - бомбардировка Токио, побег из СССР и возвращение домой
Стриптиз-клуб в Сочи. Эпоха застоя
Художник звука, разработавший сигнализацию для тюрьмы Алькатрас и оказавшийся в сталинской шараге