Начало https://zen.me/U4l8r
Уже по дороге в университет Джастин задумался. Сонни и раньше доставал его, правда, старался этого не делать при Мартине и никаких сексуальных подтекстов в его насмешках не было, хотя и имел привычку иногда называть Джастина девочкой. Правда, называл он так не только Джастина, но и бывало, что и Мартина, и кое-кого из своих и Мартина приятелей, и, вообще, незнакомых парней на улице, если хотел унизить кого-то или спровоцировать драку, в чём Сонни было трудно найти равного. В этот раз он не только перешёл негласную границу дозволенного, но и Мартин сделал вид, что ничего не произошло. Хотя был эпизод на памяти у Джастина, как Мартин со скандалом выгнал из дома своего очередного приятеля-сожителя, когда тот перешёл эту грань. Правда, Джастину тогда было всего четырнадцать и он явно дал понять, что ему не нравится когда его пытаются лапать изрядно пьяные дружки Мартина. Единственное объяснение было, что Сонни, чьи умственные способности были обратно пропорциональны его наглости и мускулам, как и большинство ограниченных людей, имел хорошее чутьё и довольно тонко, особенно для его натуры, чувствовал настроение людей.
Однажды во время очередной ссоры между друзьями (если ссорой можно было назвать ругань и истеричные выкрики Сонни с бессвязными обвинениями к Мартину отмалчивающемуся, с терпением достойным стоика), протекавшей по привычному сценарию (Сонни орёт и обзывает Мартина, а тот молчит) Сонни, перебрав все известные ему (а знал он их много, очень много) бранные выражения и, исчерпав весь свой обширный запас оскорбительных эпитетов в адрес Мартина, обозвал того грёбанным педрилой и грязным гомиком. В ответ Мартин молча встал, взял лежавшую на полу куртку Сонни, куда тот её бросил во время приступа гнева, также молча открыл окно и швырнул её туда, после чего указал Сонни пальцем на дверь, сопроводив это одной лишь короткой репликой: «Пшёл вон». Сонни, наряду с множеством других отрицательных свойств, обладавший громким, пронзительным голосом и способностью орать, без перерыва даже на глоток воздуха, в течение часа, сразу заткнулся. Помолчал с полминуты и вдруг резко шагнув к Мартину, порывисто обнял его и поцеловал прямо в губы, отстранился и сказал дрогнувшим голосом:
- Вот такой ты мне нравишься больше, прости, но как я ещё мог расшевелить тебя.
Мартин тут же растаял, расчувствовался, смахнул с уголка глаза слезу, по крайне мере Джастину так показалось, и позволил увести себя своему любовнику наверх в спальню, откуда они уже больше в тот вечер не появились. Порядок Джастин наводил уже в одиночестве и ни капли не поверил словам Сонни, но говорить об этом Мартину не стал. Не хотел огорчать своего опекуна и старшего товарища, да и сам он иногда не мог понять, чего больше в его неприязни к Сонни, то ли ревности к человеку, заменившему ему отца и мать, то ли недовольства от обязанности терпеть в доме, который уже давно стал для него родным, постороннего, то ли Сонни и впрямь был редкостной сволочью, так как никто из прошлых друзей Мартина у Джастина такой антипатии не вызывал. Более того, кое с кем из них у него сложились весьма дружеские отношения.
Возможно, рассудил Джастин, Сонни уловил отзвуки размолвки между ним и Мартином и решил воспользоваться моментом для весьма вольной шуточки, которую бы не рискнул использовать, будь Мартин более благожелательно настроен в этот момент к Джастину.
Вечером Джастин сидя в своей комнате перед ноутом по скайпу (жили они напротив друга друга, но выйти из дома и пройти через улицу, только, чтобы поболтать, так влом) общался с Дэном и в красках расписал утреннее происшествие. На что Дэни похихикав, особенно над тем, что Мартин рассматривает его в качестве любовника для своего воспитанника, сообщил ему, что у него, в общем-то, те же проблемы. Правда, не с родителями, а с сестрой.
- Ко мне Лайза как-то прицепилась, мол, неужели трахаться с парнями лучше, чем с девчонками.
- А ты? – не удержавшись, хихикнул Джастин, прекрасно знавший острый язык своего приятеля.
- А я ей говорю, конечно, мол, попробуй сама, - невозмутимо ответил Дэн.
Джастин залился беззвучным смехом, о любвеобильности и сексуальности Лайзы, судя по всему в своё время поставившей перед собой задачу переспать со всем мужским населением квартала и имевшей все шансы на успех, ходили легенды.
- Во-во, - покивал Дэн. – Она тоже ржать начала, а потом говорит, хочешь я тебе девочку организую, у меня полно симпотных подружек, чтобы ты решил с кем лучше. Я ей и отвечаю, мол, соглашусь, но только с тобой.
- А она? – подавился хохотом Джастин.
- Назвала меня извращенцем и запустила в меня своей кроссовкой, только промазала и он улетел на участок к соседу. Так ей и пришлось на одной ноге прыгать до забора, звать соседа и просить выкинуть его обратно.
- А если б она согласилась? – продолжая смеяться, поинтересовался Джастин.
-Ну, я бы согласился, а потом сказал, что это было так отвратительно, что я решил и дальше оставаться геем, - закатив глаза в потолок ответствовал его приятель.
Неожиданно лицо Дэна стало серьёзным, ухмылка сползла с его лица и Джастин понял, что он в комнате не один. Повернувшись, он обнаружил у себя за спиной сидящего тихо-мирно на краю кровати и довольно дружелюбно разглядывающего его Сонни. Когда надо, этот не умеющий тихо вести себя громила, мог двигаться совершенно бесшумно и быстро, словно кошка или барс.
Подвыпив Сонни обожал вспоминать свою юность и молодость, прошедшие в уличной банде, где он, с подельниками изнасиловал парня из враждебной группировки. Тот позора и унижения не простил и когда третьего из пяти участников группового изнасилования нашли на улице с простреленной головой, Сонни решил не рисковать и дал дёру из родных пенатов. Несколько лет помотавшись по стране, он, наконец, попал в город, где жили Мартин и Джастин. Сначала Сонни устроился работать в охрану ночного клуба для геев. Несмотря на ориентацию его посетителей, состав охраны был разнородным, имелись как гомосексуалисты-вышибалы, так и натуралы, бисексуалы, несколько лесбиянок и даже парочка трансов с накачанными силиконом губами и грудями, ходивших в коротких юбочках и легкомысленных топиках, но с такими кулаками, что даже Сонни презиравший трансов, об этих вспоминал с уважением. Через полгода хозяина клуба сделал Сонни своим любовником, но ещё через полгодика Сонни начал тяготиться его вниманием к себе, тем более, что этот старый педик (именно так и не иначе называл его Сонни) оказался не только ревнив, но и скуповат и полагал, что Сонни должен делить с ним постель уже за одно то, что он даёт ему работу, правда, хорошо оплачиваемую. В конце концов в один из вечеров Сонни познакомился в клубе с Мартином и через пару месяцев перебрался к нему. Работу в клубе разумеется пришлось бросить, но Сонни это ничуть не волновало, он вообще больше никуда не устроился и жил на иждивении Мартина, благо, что тот получал доходы не только от своего издания и мог себе позволить содержать и взятого когда-то на воспитание Джастина, и свою новую любовь. С тех прошёл почти год.
Желание продолжать дружеский трёп сразу пропало, Джастин весьма сдержанно попрощался со своим другом, затем, несколько демонстративно не обращая внимание на Сонни, продолжил свои странствия по «всемирной паутине». Сонии ещё несколько минут посидел молча, затем подсел поближе к Джастину, отчего-то тот инстинктивно попытался отодвинуться от него, но мешал стол и начал задавать вполне невинные, хотя, иногда, по мнению Джастина, дурацкие вопросы или отпускать вполне нейтральные реплики, комментируя увиденное. Желая позлить Сонни, Джастин влез на порносайт и вывел на экран довольно откровенные фото полногрудых моделей, чем привёл, к своему удивлению, Сонни в полный восторг и вызвал у него несколько пошлых шуток.
- Чего тебе надо? – не выдержал наконец Джастин.
- Да, так, - развёл руками Сонни. – Пообщаться зашёл, мы уже год вместе живём, а по-прежнему как неродные. Я у тебя даже в комнате ни разу не был.
- Ну, во-первых, не со мной, а с Мартином, - ответил Джастин. – Во-вторых, не год, а десять месяцев. И, в-третьих, ты тут не был, потому, что я тебя сюда ни разу не звал. Сейчас, кстати, тоже.
-Ну, перестань, - расстроено поморщился Сонни. – Я всего лишь хочу с тобой подружиться и поближе узнать тебя.
- Не могу сказать, что испытываю тоже самое, - проворчал Джастин.
Сонни ещё полчаса донимал его своей болтовней, при чём диапазон её был широк, от шуток, анекдотов и воспоминаний о своей юности до доверительных разглагольствований о дружбе, взаимопонимании между людьми живущих под одной крышей и необходимости получше узнать друг друга, но Джастин упорно третировал его. В какой-то он момент он поймал себя на том, что монологи Сонни ему что-то напоминают и этим что-то был его собственный трёп, когда он охмурял очередную девушку или просто флиртовал с подружкой. Только ему пришло это в голову, как почувствовал на своём плече крепкую ладонь Сонни.
- Убери, лапы, - бросил Джастин, не отрываясь от монитора, но вместо этого Сонни положил ему н другое плечо вторую руку.
- Руки убери. – Джастин попытался сбросить руки Сонни, но безуспешно, ибо хватка у этого гамадрила была воистину железной.
- Это не смешно и, вообще, если Мартин узнает, что ты ко мне пристаёшь, он тебя выставит, - пригрозил Джастин, так как понял, что физически с Сонни ему не справиться.
- Его нет дома, - наклонившись, промурлыкал ему прямо в ухо Сонни. – Мы дома совсем одни.
А вот это уже было и впрямь не смешно и даже опасно. Джастин сделал попытку встать из-за стола, но опять безуспешно, Сонни крепко держал его и вскоре Джастин почувствовал, как щека Сонни скользит по его затылку, касается уха, потом вместо щеки его коснулись губы Сонни и Джастин услышал его тяжёлое дыхание. В ухе защекотало и Джастина даже передёрнуло от омерзения. Ему приходилось обниматься с Мартином и его друзьями, в шутку бороться, держаться за руки, даже спать рядом во время походов или сидеть в джакузи со стаканом коктейля, но он никогда не испытывал к ним отвращения, а вот Сонни сейчас, его руки, влажные губы, которые жадно целовали ухо Джастина, его сопение вызывало жуткое омерзение.
Джастин резко рванулся и ему удалось встать. От толчка Сонни несколько попятился.
- Пусти!
Джастин рванулся к выходу, но Сонни умело поймал его и притиснул к столу.
- Знаешь, твой опекун, конечно, ничего ещё штучка, не смотря на возраст, - держа одной рукой Джастина за футболку, а другой обхватив правую половину его лица ладонью, с расстановкой проговорил Сонни. – Но хочется, иногда, чего-нибудь помоложе, менее искушённее, я бы сказал невиннее.
- Пусти, - прохрипел Джастин, хватая Сонни за запястья.
Удара в солнечное сплетение Джасттин не заметил, просто вдруг в груди, словно бомба взорвалась, а перед глазами полыхнуло, и он согнулся пополам, пытаясь сделать вздох.
- Надо слушаться настоящих мужчин, девочка, - донёсся до него сквозь пелену наставительный голос Сонни.
Потом Джастин почувствовал как его резко развернули и он плюхнулся животом на поверхность стола. Сонии схватил его за ворот футболки и рванул её, да так резко, что ворот трёща, растянулся и настолько, что моментально сполз на руки Джастина, оказавшись где-то в районе локтей. Футболка по последней моде была с очень широким воротом и сделана из довольно крепкой, но эластичной ткани. Джастин словно оказался связан узким и прочным шпагатом поперёк туловища. Сонни одной рукой с силой ткнул его в затылок, так, что от удара лбом о стол, у Джастина опять полыхнуло перед глазами, а другой рукой сдёрнул с него рывком свободно болтавшиеся шорты, а потом и плавки.
Джастин сидел на полу. Сонни после того как всё закончилось, стянул с него обрывки футболки, а плавки Джастин, перед тем как сесть на пол, одел сам. Что-то напевая себе под нос Сонни одел штаны и потрепал по щеке, всё ещё не отошедшего от шока и боли Джастин.
- Вот видишь, а ты боялась. Теперь ты настоящая девочка. Надеюсь, тебе понравилось? Я не прочь повторить. Но если нет, то мне глубоко наплевать, хоть и приятно было распечатать молодого-неопытного, да ещё натурала.
Сонни вдруг наклонился над Джастином и совершенно серьёзным тоном, глядя ему прямо в глаза, сказал:
- Думаешь, что старина Сонни сволочь, да? Но я не разеваю рот на чужой кусок, но если уж мне что-то дали, я это возьму обязательно. Скажи честно, а Мартин тебе в трусы не лазил, пока растил тебя? Хотя мне и на это наплевать.
Сонни вразвалку дошёл до двери и вышел.
Мартин приехал поздно. Он открыл дверь в прихожую, прошёл в гостиную, где возле камина, в темноте сидел Джастин, одетый в тёмно-синие джинсы, чёрную рубашку с длинным рукавом, так, что Мартин его не заметил, пока не включил свет.
- Джастин? Ты, что здесь делаешь? – удивился Мартин, чуть пошатнувшись. От него сильно пахло алкоголем.
- Жду тебя, - ровным голосом объяснил Джастин.
- А где Сонни? – встревожился Мартин.
- В спальне, - всё тем же бесстрастным тоном ответил Джастин.
- Странно, - вновь удивился Мартин. – Он так рано обычно не ложится, а если бы не лёг, то сейчас его было бы слышно на весь дом. Как прошёл день?
- Сонни изнасиловал меня, - бесцветным голосом сообщил ему Джастин.
- Что? – не поверил своим ушам Мартин.
- Твой друг меня изнасиловал, - повторил Джастин.
- Этого просто не может быть, - опять не поверил Мартин.
- Твой друг меня изнасиловал, - упрямо повторил Джастин.
- Ты… Ты что-то путаешь, - растерянно заговорил Мартин. – Ты что-то не так понял. Сонни, конечно, грубоват и резковат, но он не мог. Ты просто неверно истолковал его поступки.
Мартин замолчал, собираясь с мыслями.
- Ты сообщил в полицию? – осторожно спросил он.
- Нет, - покачала головой Джастин. – Я ждал тебя.
- Это хорошо, - суетливо начала бормотать Мартин. – Это очень хорошо, что ты решил дождаться меня.
- Что хорошего? – закричал Джастин. – Твой трахарь поимел меня силком, а ты говоришь «хорошо»!
- Да он не мог! – заорал в ответ Мартин, абсолютно не обращая на непристойное слово в устах своего воспитанника, чего в обычной ситуации ни за что бы не спустил. – Он не мог, я не знаю, что у вас тут было, но он не мог.
- Он начал приставать ко мне, - дрожащим голосом начал рассказывать Джастин. – Сначала просто с разговорами, потом сказал, что хочет познакомиться со мной поближе, начал обниматься, пытался поцеловать. Я начал вырываться, а он отмудохал меня, повалил на стол, стянул с меня штаны и…
Джастин заплакал.
- Успокойся, мой мальчик, успокойся - попытался его обнять за плечи Мартин, но Джастин продолжая плакать, дёрнул плечами и отстранился. – Не надо плакать. Видишь, ты сам виноват. Сонни он вспыльчивый, резкий. Он очень гордый и самолюбивый. Он не любит когда ему отказывают.
- Что-о? - Слёзы сами собой перестали течь у Джастина. – Я виноват, в том, что не дал твоему дружку? Не захотел ложиться под него, чтобы потешить его похоть и самолюбие?
- Да, что в этом такого? – повысил голос Мартин. – Я не понимаю, что в этом такого страшного? В тебе просто сидит этот иррациональный страх гомофобии. Секс между людьми, независимо от пола, нормален, а ты вбил себе в голову…
- Это моё дело с кем мне трахаться, - злым голосом ответил Джастин. – Я не вызвал полицию только потому, что хотел сначала известить тебя. Я хочу, чтобы этого скота упекли в тюрягу и на как можно дольше.
- Нет, - тихо, но твёрдо произнёс Мартин. – Это исключено. Никакой полиции, никаких обвинений.
- И если ты заявишь, - после краткого раздумья добавил он. – Я скажу в полиции, что ты сам и уже давно пристаёшь к Сонни, что между вами и раньше бывал секс и что между вами после полового акта произошла ссора и ты, таким образом, мстишь ему.
Джастин слушал его и не мог понять наяву с ним это происходит или это бред, это кошмарный сон.
- Но почему? – только и смог выдавить он.
- Потому, что я люблю Сонни, - не глядя ему в глаза ответил Мартин.
Джастин растерянно молчал.
- Я и тебя люблю, - торопливо прибавил Мартин.
– Мне жаль тебя и я вовсе не думал, что Сонни сделает это силком, я вовсе не об этом его просил, - сказал и осёкся Мартин.
Джастин внимательно посмотрел ему в глаза.
- Так это твоя работа? – утвердительно спросил он. – Да? Вот почему этот бездельник и альфонс так осмелел. Ты, не знаю, приказал или разрешил ему, поэтому он не испугался, что ты выгонишь его на улицу? Верно?
- Не совсем, - отвёл взгляд Мартин. – Я всего лишь попросил его быть твоим наставником, научить тебя, помочь сделать первый шаг.
- Я тебя об этом не просил! - закричал Джастин.
- Я его тоже об этом не просил! – закричал в ответ Мартин. – И, вообще, подумай, каково мне было, когда я тебе своими же руками отдал самое дорогое, что у меня есть.
- Я т-е-б-я о-б э-т-о-м н-е п-р-о-с-и-л, - по буквам произнёс Джастин.
- Прости, меня, прости, пожалуйста, - вдруг виновато зашептал Мартин и попытался обнять Джастина за плечи.
Джастин отшатнулся от него и вдруг со всего размаха ударил Мартина по лицу. Удар ушёл впустую, только чуть-чуть задев Мартина по лицу, всё же Джастин был воспитанным юношей из уважаемой семьи из благополучного района, тайскому боксу, джиу-джитсу и прочим единоборствам он предпочитал плавание, велоспорт и теннис. Зато Сонни драться умел и сейчас он это опять доказал. Сокрушительный хук в правую скулу со спины сбил Джастина на пол. За его спиной стоял разъярённый Сонни. Подкрадываться бесшумно было одним из его немногочисленных талантов, другим его умением было наносить молниеносные и молотоподобные удары.
- Ты не слишком много себе позволяешь, а сестрёнка? –задал Джастину вопрос Сонни и, не дожидаясь ответа, пнул его в живот. Ступня была босая, но Джастину от этого легче не стало, наоборот. В глазах его опять вспыхнуло, резкая боль в животе согнула его пополам и следующие удары уже сыпались ему на голову, спину, плечи.
- Ах, ты маленький… опущенный… гадёныш!
Сонни бил и бил лежащего на полу Джастина, пока ошеломлённый и застывший в испуге Мартин не закричал:
- Прекрати, Сонни, пожалуйста, прекрати!
Сонни остановился. Презрительно сплюнул через губу на распростёртого на полу Джастина и внезапно отвесил ему ещё одного пинка:
- Ничего, немного поучить не помешает. Только на пользу пойдёт.
- Ты-то как? – повернулся Сонни к Мартину.
Если напрячь фантазию, то в его голосе можно было услышать тревогу. Именно её Мартин услышал и, опёршись одной рукой на спинку дивана, другой помахал, мол, всё окей. Сонни отвернулся к бару, достал бутылку, плеснул себе пол стакана виски и в несколько глотков осушил стакан. Подошёл к Мартину:
- Ну-ка, покажи, куда эта мразь заехала тебе.
Прежде чем Мартин успел ответить, кое-как поднявшийся на ноги избитый Джастин шагнул к бару, взял бутылку и размаху опустил её на затылок Сонни. В кино обычно бутылка при ударе о голову эффектно разлетается на мелкие осколки, а получивший бутылкой по голове персонаж падает после короткой паузы, иногда, успевая что-нибудь сказать. Ничего такого не произошло, бутылка осталась целой, а Сонни молча рухнул ничком на пол, из его коротко остриженного затылка потекла кровь. Мартин с ужасом смотрел на них обоих.
- Ты его убил, - только и смог пролепетать он.
- Чёрта с два, - выдавил из себя Джастин и на негнущихся ногах приблизился к телу Сонни, наклонился и попытался, как в кинобоевиках, нащупать у того пульс на шее.
Пульс не прощупывался и тогда он опустился на колени, наклонился над головой Сонни. Сердце его бешено стучало, а в голове прокручивался кадр казни Эдуара Делакруа из «Зелёной мили» на электрическом стуле.
- Господи, он дышит, - раздался прямо над ухом голос Мартина, который тоже стоял на коленях, но с другой стороны от тела.
Сонни и впрямь дышал. Ещё от него разило виски, словно Джастн разбил о его голову, по меньшей мере, ящик бурбона.
- Его надо перевязать, - заволновался Мартин. – Неси скорее, а я вызову «скорую помощь».
Джастин опрометью метнулся в ванную и приволок оттуда целую охапку полотенец. Мартин, уже успевший дозвониться, отложил мобильный и не жалея ни полотенец, ни оставшего виски, обильно полил их из бутылки и прижал к голове Сонни с той стороны откуда у того обильно сочилась кровь.
- Твою мать, - заворочался махом очнувшийся от соприкосновения раны со спиртным Сонни – Сейчас я поднимусь на ноги и доделаю то, что должен был сделать ещё днём, когда трахнул тебя.
- Только попробуй хотя бы встать, - пообещал Джастин. – Я забью тебя этой бутылкой насмерть.
- Успокойтесь, пожалуйста, - взмолился, испуганный перспективой новой, ещё более яростной драки, Мартин.
- Мартин, - позвал Сонни. – Вызови копов, пусть отправят его в каталажку.
- Не надо, Сонни, - ещё больше испугался Мартин, помогая тому встать и добраться до дивана. – Мы всё можем решить и без полиции.
- Вызывай, копов, Мартин, вызывай, - нехорошим тоном отозвался Джастин. – Думаю, им будет любопытно, кто участвовал в драке три месяца тому назад на стоянке возле мола. Парень, которого там избили, умер в больнице.
Глядя на потерявших дар речи от удивления Мартина и от испуга Сонни, Джастин язвительно произнёс:
- Я всё слышал, Сонни. Я был дома, занятия в тот день закончились раньше обычного и когда ты явился, я был у себя и всё слышал, как ты обсуждал ту драку со своими дружками.
- Ты в курсе, что твой любовник водит домой своих дружков? – обратился уже к Мартину Джастин. – А-а, я вижу ты всё знаешь или догадывался. Так вот он месяц назад заявился домой с парочкой своих корешей, пьяные. Добавили у нас дома, потом стали обсуждать как встретили на парковке и избили парня, с которым за день до этого поссорились в баре и ещё спорили остался ли он жив. Я потом специально посмотрел уголовную хронику, тот умер по дороге в больницу. Ты неровно дышишь к этому подонку, да и парень, которого он убил, судя по тому, что раскопали журналисты, ничуть не лучше, поэтому я не настучал на него, но обязательно это сделаю, как только приедет полиция.
- Мы всё можем решить, - повторил свою мантру уже окончательно успокоившийся Мартин. – Всё можно исправить, кроме смерти, но к счастью все живы. У нас.
- Знаешь, воспитатель, - горько усмехнувшись продолжил Джастин. – Мой отец всегда казался мне великаном, самым большим, самым сильным. Однажды мы с мальчишками сперли бутылку колы из уличного холодильника, возле магазинчика. Она нам и не нужна была. Так нервы пощекотать, вроде экстрима. Я был самый младший и, вообще, в первый раз пошёл с ними. Короче я попался. Продавец меня сцапал, отвешал мне подзатыльников и сказал, что сейчас вызовет полицию и сдаст меня ей. Тут откуда-то появился мой отец. Он сказал, что я его сын, попросил объяснить, что случилось. И тогда я увидел, что мой отец не такой уж и большой. Этот продавец по сравнению с ним был здоровяк, у него были такие мощные плечи, что мне казалось, что если отец попробует его обнять за них, то не сможет сцепить руки. Он стал орать на моего отца, что тот не следит за своими детьми, что они выросли шпаной и жуликами, что я украл у него бутылку из холодильника. Я ревел и клялся, что ничего не брал, что только стоял и смотрел. Отец сказал, что возместит ему весь причинённый мною ущерб. А продавец орал, что отдаст меня только полицейскому. Тогда отец сжал зубы и сказал, что купит у него всю воду в холодильнике и сам холодильник в придачу, а потом подарит ему обратно, лишь бы тот, чёрт его бери, отпустил меня. А тот стал поносить его на чём свет стоит и обещать, что не только сдаст меня в полицию, но и проследит, чтобы меня упекли в детский исправительный центр на перевоспитание. Он был такой огромный, а мой отец казался таким маленьким и слабым рядом с ним, что я решил, что он сейчас испугается и уйдёт бросив меня. И тогда я не просто заплакал, я завопил во всю глотку. Продавец отвесил мне пинка, чтобы угомонить, и тут отец ударил его. Резко, сильно, без замаха, я даже не успел толком заметить удар, а этот здоровила моментально перестал кричать, отпустил мою руку, сел своей чёртовой жирной задницей прямо на грёбанный грязный пол в своём долбанном магазине и тупо уставился на нас. После этого отец взял меня руки и унёс оттуда.
- Так, вот Мартин, - безжалостно закончил Джастин. – Ты мне никогда не казался великаном и никогда бы ради меня не ударил ни того продавца, ни Сонни, ни кого другого ещё.
Мартин хотел, что-то ответить, но раздался дверной звонок и в окне замелькали сполохи сигнального маяка, приехала «скорая».
Старший из медиков, сильно пожилой, сухопарый мужчина с коротким ежиком седых волос на голове и резкими, будто вырезанными из дерева чертами лицами, в сидящей как влитой форме, осмотрел рану Сонни и пришёл к выводу, что рана не опасна, скорее всего череп не пострадал, без более глубокого обследования он поручиться не может, но вероятно сотрясения мозга тоже нет. Рану они сейчас обработают, но он рекомендует проехать с ним в госпиталь и обследоваться.
Пока его напарник, молодой, щуплый парень с дредами, в кончики которых были вплетены бусины и с многочисленными фенечками на тощих, узких запястьях, кстати, форма на нём в отличие пожилого, висела как на вешалке, занимался раной Сонни, старший расспрашивал Мартина при каких обстоятельствах Сонни её получил и довольно недоверчиво выслушал версию, что тот сам упал и приложился головой обо что-то из мебели. Подозрения судя по всему полностью развеять не удалось, но скорее всего не столько рассказ Мартина, сколько запах спиртного, распространяемый Сонни в радиусе десяти метров, его убедил, что ничего криминального в ране нет, хотя он и проворчал, что работники госпиталя могут сообщить полицию. Предупреждение это ни Мартина, ни Джастина особо не напрягло, не смотря на ситуацию, так как Сонни не реже раза в месяц посещал и полицейский участок, в качестве задержанного за драку или очередную выходку, и местный госпиталь, ибо часто напивался в стельку, после чего либо переоценивал свои силы и лез в драку с явно превосходящим противником, либо его совсем не держащегося на ногах «избивали» ступеньки, дверные проёмы, асфальт, бордюры, столбы, стены и прочие препятствия на долгом пути домой.
Наконец перевязка закончилась и Сонни, отказавшийся от каталки, в сопровождении медиков отправился к карете «скорой помощи». Метавшийся до этого по дому Мартин собирал ему вещи, потому, что Сонни спустился из спальни в одних трусах и суматохе не успел переодеться, потом подписывал какие-то бумаги и созванивался с ночным дежурным в редакции, чтобы предупредить, что завтра он задержится или вовсе не явится на рабочее место, тоже было присоединился к ним, но вспомнив вернулся с пол дороги к Джастину.
- Джастин, я тебя очень прошу, - беря его за рукав и заглядывая ему в глаза попросил он. – Ты только ничего не предпринимай без меня. Я очень прошу, дождись меня. Хорошо?
- Мартин! – раздался от входной двери недовольный голос Сонни.
- Иду, иду, - заторопился Мартин и снова взял Джастина за руки. – Ты только дождись меня.
Дождавшись когда щёлкнет дверной замок, Джастин окинул гостинную взглядом и направился в свою комнату, собирать вещи. Мартин не прав, не только смерть нельзя исправить, но и некоторые другие вещи.