Слова испиты, как фруктовый смузи,
А губы слиплись... будто от варенья.
Я вырванным ребром Адама из столетий
Смотрю на мир сквозь раму как в витрину,
Словесный сток исполнен междометий
Бесхитростного Чебурашки в апельсинах.
Наивного и простодушного зануды,
Развесившего лоскутами свои уши,
Пугает мир из Шапокляк блошиным зудом,
Дрожу как лист, хоть создан был из плюша.
Навеет радостью хруст мартовского снега!
И луч, застрявший в чашке с черным чаем,
Под лазуритом с белым опереньем
Где жёлтый диск повис будто нечаянно.
Повис и не даёт никак покоя
В моей удушливостесненной телефонной будке,
Я в замке из стекла и безнадежно болен
Тем счастьем, что живу в нем тысячные сутки.
Прохожих топот по весенним лужам,
Спешащих бодро вдоль ручьев асфальта
В спирали жизни, так же неуклюже,
Их с каждым кругом приближает к точке невозврата.
А я упрямо жду, когда ж волшебник
В своем небесного оттенка вертолете
Раздарит горы замороженного счастья
И даст билет на первые ряды,
Но поезд мчится, я его бессменный пленник,
За годом год замкнув в круговороте
Смотрю и слушаю, как рядом друг зубастый
Поет, что "лучшее конечно впереди".