Дробницкий: Мы сегодня договаривались поговорить о замечательной инициативе Джозефа Байдена, связанной с климатом. Пригласили и Пекина и Москву принять участие в виртуальном саммите по климату. Я так понимаю, это вот такая тема, которая всех беспокоит сейчас.
Соловьев: Такая, опасненькая.
Дробницкий: Да, да. Тут огромное количество рисков, согласен. Потому что на самом деле это один из главных постулатов Демократической партии сегодня, это программная вещь, это идеологическая очень вещь. Если ты сегодня в Америке не веришь в то, что человек повинен в гибели Матери-Земли, которая прямо на наших глазах разворачивается, то ты вообще никакой не либерала, а ты прокляты расист, трампист, а может быть даже и скрытый русский шпион. В этом смысле понятное дело, что эта климатическая повестка, она давно уже такая либеральная. Я просто напомню, что Альберт Гор, который проиграл выборы Джорджу Бушу-младшему, он выпустил книгу, которая называлась «Мать Земля».
Соловьев: Он же Нобелевскую за это получил?
Дробницкий: Он номинирован, но, по-моему, не получил за это Нобелевскую премию Мира. Он как был номинантом Нобелевскую премию точно был. И он много ездил с лекциями, показывал, его там ловили на всяких передергиваниях. Ну как и всех этих идеологических климатологов. Он тогда говорил о том, что скоро снегопады уйдут в прошлое, что ледники все растают, что к 2013 году вся Арктика будет свободна ото льда. И вообще эта истерика климатическая она достаточно давно идёт в Соединенных Штатах и в Европе. И является действительной частью большого идеологического пакета. Тут надо сразу понять, что мы здесь говорим не о науке, конечно. Потому что когда говорят о науке, говорят прежде всего о том, существует ли у неё доказательная и предсказательная сила. Что касается доказательной силы, то здесь вообще, мне, как человеку с физическим образованием смешно слышать о том, что вклад человека в парниковые некие газы, которых и так в атмосфере Земли очень немного.
Соловьев: А ты декан?
Дробницкий: Нет. Я, конечно, не декан.
Соловьев: Как не декан? Ты же деканат закончил. Ты же знаешь эту фразу Александра Емельяненко, когда он сказал, что у него два высших образования и он декан, и он закончил деканат?
Дробницкий: Да, и он закончил деканат. Я всё-таки не боролся без правил, поэтому у меня нет возможности говорить, что я закончил деканат. Если бы у меня был какой-то пояс ММА, наверное, да. Так вот с физической точки зрения это всё ерунда. Мы понимаем, конечно, что климат Земли менялся и меняется. Но ясно, что если сейчас вообще человечество выключить из баланса полностью, то есть выключить сельское хозяйство с его неизбежными выбросами различного рода азотистых окислов и метана, который производит животноводство, если выключить всю промышленность, все выбросы CO2 и так далее, всё равно климат будет меняться так, как он менялся. Потому что был на Земле так называемый оптимум. Это если даже не брать всяких ледниковых периодов. Просто на протяжении лет, которые известны из исторического знания. Например, времена татаро-монгольского ига, сражение с ордой на Куликовом поле, отражение агрессии так называемых псов-рыцарей. Судя по летописям, это очень хорошо известно историкам, оно происходило в климате в средней полосе России в гораздо более тёплом, чем даже сейчас. Тогда было теплее, это называлось климатическим оптимумом. После чего наступило временное похолодание, его иногда называют малым ледниковым периодом. Хотя научное название его климатический пессимум. То есть более низкое по температурному режиму. И сейчас мы обратно выходим на некое потепление, это вполне естественные циклы. Здесь с научной точки зрения беспокоит вот что. Поскольку все эти научные статьи сейчас, ты просто не можешь публиковаться в серьезном журнале по вопросам климата, если ты не веришь в антропогенное, то есть вызванное человеком, глобальное потепление. И стало быть никаких серьезных научных исследований не проводится в отношении того, а что же реально происходит с климатом, к чему готовиться. Это на мой взгляд очень большая проблема. Потому что все суперкомпьютеры, которые нужны для обсчета моделей климатических, все мощности научные и ученые – запуганы. Мощности все научные, они все брошены на то, чтобы по сотому разу пересчитывать несбывшиеся предсказания различного рода людей.
Соловьев: Если я правильно помню, то человеческая деятельность является настолько несущественным фактором на климат, что в принципе, можно пренебречь. Там было меньше 3%?
Дробницкий: Да, я думаю, что даже и 3% - это оценка сверху. То есть, на самом деле, когда мы говорим 3%, мы понимаем, что мы попадаем в статистическую погрешность. С верху оценено, что не больше 3%, но на самом деле никто не знает насколько мал этот вклад. А зачем это нужно? Когда разговоры о климате приобретают глобальный характер, а тем более такой глобальный истерический характер, вот сначала были разговоры о квотах на выброс CO2, а сейчас говорят о том, что вообще все производства и вообще все индустрии должны проходить климатическую экспертизу. Что ни один проект серьёзный в мире не должен осуществляться, если не пройдёт климатическую экспертизу. Как он комплексно будет воздействовать на глобальный климат. Это отличный инструмент, просто прекрасный инструмент управления международным разделением труда. То есть, кому что строить, кому чего не строить, кому использовать какую энергию, кому развивать сельское хозяйство, кому не развивать сельское хозяйство. Это на самом деле очень серьезный инструмент. Внутри Соединенных Штатов уже примериваются к тому, как его использовать. Например, введены в долларах, прямо вот номинирована в долларах, так называемая социальная цена на предприятиях различного рода климатических, или влияющих на климат выбросов. Там любопытно, что находятся все необходимые выбросы, которые определяют сегодняшнюю промышленность. Начиная от нитрата азота, который являются побочным продуктом производства азотных удобрений, метан, который имеет прямое отношение к животноводству, а дальше уже идут выбросы CO2 и прочих газов, которые формируются в промышленности. Когда вы устанавливаете социальную цену уже даже просто в долларах на соответствующие выбросы, вы можете регулировать кто и какой штат в Соединенных Штатах чем может заниматься. Соответственно, там где живут избиратели, которые вам не нравятся, вы можете их промышленность легко прижать. Уже в Соединенных Штатах даже идут суды по этому поводу, потому что указ Байдена, который вводит социальную цену за выбросы, он совершенно очевидно направлен на то, чтобы регулировать, где в Соединенных Штатах будет экономика, а где нет.
Соловьев: Не только экономика. Жизнь! Потому что как ты сказал, выбросы метана, это значит не только сельское хозяйство, этот просто наличие животных. То есть получается, для спасения экологии, формально логически, необходимо уничтожить всё живое на Земле?
Дробницкий: Да. Я бы так же сказал, что климатическая тематика она, неверно называть ее экологической. В таком мире мы сейчас живём, такой мир сейчас для нас строит вот это либеральная глобальная элита. Она стоит вот такую шизофрению, и считает, что это и есть моральное основание жизни. Вы должны спасти планету ценой чего угодно. Мы можем удавиться, но планету должны спасти. При этом, что касается экологии, часто говорят, что это экологическая тематика. Нет. Климатическая тематика это совершенно отдельная вещь, потому что то, что связано с экологией, вообще там не рассматривается. Это совершенно другой вопрос. Я просто приведу пример. Широкое развитие промышленности, связанное с так зеленой энергетикой, а именно электромобили, ветряки, солнечные батареи, они требуют огромного количества хранимой энергии электрической, то есть аккумуляторов. И для производства этих самых аккумуляторов, мало того, что они и так активно используются в смартфонах, в ноутбуках, в планшетах, во всех гаджетах, мало того, что требуется огромное количество аккумуляторов для них, и требуется огромное количество аккумуляторов для автомобилей. Кстати говоря, Федеральным проектом при Байдене предусмотрено, что вся Федеральная почтовая служба перейдёт на электромобили. Это сразу огромное количество сотен и тысяч тонн этих новых аккумуляторов. При этом для них нужны ещё редкоземельные металлы.
Соловьев: Экологически крайне вредные производства.
Дробницкий: Совершенно верно. От добычи и до утилизации. Вся цепочка экологически крайне грязная.
Соловьев: Это в Гренландии самые большие залежи? Это может уничтожить Гренландию как раз?
Дробницкий: Да, уже и посчитано. Но проблема там состоит сейчас вот в чем, там сейчас конфликт вот какой, там же выборы сейчас состоятся, выборы автономии. Это же территория Дании, и Дании считает, что у них ситуация с деньгами плохая, мы готовы отдать концессию австралийским фирмам. Австралийцы в этой плане одни из самых серьезных лидеров в мире по разработке и добыче месторождений щелочных и редкоземельных металлов. Они готовы освоить Гренландию за 50 лет, потому что там обнаружены огромные залежи тех самых элементов, необходимых для производства аккумуляторов. Но сами люди, которые там живут в Гренландии, известно что там и сепаратизм некий гренландский существуют, они в ужасе. Для того, чтобы удовлетворить треть потребностей растущей зеленой энергетики, нужно для этого перекопать всю Гренландию, и в этом случае этот заповедник, практически это заповедник, и неплохое хранилище питьевой воды в леднике. И, кстати говоря, она богата питьевой водой и из источников. Это такой ледниковый остров, удивительный с точки зрения природы и всего на свете. А вообще говоря, он превратится в одну большую шахту. Зеленая энергетика ведет к тому, что экология целого огромного острова, который чуть до континента не дотягивает, большой остров…
Соловьев: А что, добычу сланцевого газа это остановило? Просто смешно, когда на полном серьезе американцы заявляют об экологии, учитывая, как они разрабатывали и лоббировали тему сланцевого газа.
Дробницкий: Да, то есть сланцевый газ – нехорошо. А вот это – хорошо. Понятно, к сланцевому газу там тоже есть вопросы, потому что гидроразрыв пласта это такая затратная по экологии вещь, по экологическим всяким индексам. Конечно, зеленая энергетика, важный аспект состоит в том, что она совершенно никак с экологической точки зрения не проходит. И самое главное состоит в том, что мы помним, как развивалась всемирная климатическая повестка. Был Киотский протокол, был Парижский Аккорд, но видно, что в демократической партии США и примкнувшие к ней все международные акторы, они готовят совершенно новые нормы. То есть соответствие Парижскому Аккорду вас не спасает от того, что вы не будете обвинены что вы губите Мать-Землю, что вы губите человечество и всё живое на Земле. Нормы будут другие, гораздо более жёсткие. Климатическая цена, социальная цена, она будет оценена прямо в деньгах и оценена для разных регионов мира по-разному.
Соловьев: Вопрос, какие будут штрафные санкции за несоответствие и не соглашение. Какие будут меры воздействия.
Дробницкий: Тут самая главная опасность состоит в том, что это будет не похоже ни на Киотский протокол, ни на Парижское соглашение по климату. Это будет такой диктат из центра мира, из Вашингтона. На мой взгляд вся идея саммита она именно в этом и состоит. Что это такая штука, которая будет [брак звука] . Вот мы же встретились, поговорили, вот у нас есть Джон Керри, которого называют царём климатическим в Америке, вот он будет эту самую политику и проводить. У него уже есть комиссия, которая работает, просчитывает социальную стоимость этих климатических вещей. Оттуда и будут исходить чёткие и ясные указания, в соответствии с наукой, кто и что делает неправильно. При этом понятно, что наблюдения «учёных», так называемых, которые занимаются глобальным изменением климата, они каждый год могут меняться. Поэтому эта вся штука она будет диктоваться оттуда. Но есть еще одна бомба здесь, которая серьёзная, которую Джон Керри уже заложил под всю эту тематику. Выступая на Вашингтонском Политическом Форуме Института мировых финансов, он заявил о том, что ни одно государство суверенное не в состоянии решить вопросы, связанные с климатом. Что решать эти задачи должны компании, которые действуют глобально. Более явного саморазоблачения климатической программы я уже давно не видел. По сути дела Джон Керри, представитель Вашингтона, ясно на официальном форуме, и это было опубликовано в американской прессе, заявил о том, что работать над противодействием изменению климата должны крупнейшие международные транснациональные корпорации. Ведутся уже и рабочие встречи этим аппаратом Джона Керри с мировыми финансистами и промышленниками, как написано, правда, там имена почему-то не называются с кем он встречался. По поводу того, чтобы создать единую инклюзивного программу по противодействию глобальному изменению климата. И это уже очень серьёзно. Когда это отдаётся даже не на уровень каких-то межгосударственных отношений, а отдается на уровень транснациональных корпораций, у которых здесь собственный интерес. Во-первых, они стоят за Демпартией США. А второй важный аспект связан с тем, что именно в их интересах и проводится вся эта климатическая повестка. Потому что задача этих корпораций выжить в новых геополитических и технологических условиях. Их задача состоит в том, чтобы сохранить собственную власть, собственное влияние. И чтобы сохранить контроль за международным разделением труда. Получается так, что тот, кто эту повестку инициировал, в Демократической партии США, тот сейчас по поручению самого Джона Керри, климатического царя Соединенных Штатов, и будут разрабатывать те меры, которые необходимо предпринимать во всех частях света для спасения нашей планеты. И эта конструкция уже очень опасна. И надо особое внимание обращать на то, как на этом ломберном столике передергиваются карты. Я уже не раз говорил, моя гипотеза состоит в том, что как раз не столько даже права каких-то меньшинств, хотя они тоже будут использоваться, не столько эта тематика, сколько климатическая сейчас будет самая жесткая в плане структурирования.
Соловьев: А что они будут делать с вулканами? Извержение одного вулкана, типа Йэяййютмякель [Эйяфьядлайёкюдль], или второго его брата брюдююкельякель [Фаградальсфьядль] они приводят к тому, что все человеческие факторы практически ничтожны. Они что, прикажут вулканам немедленно прекратить извержение и забрать все назад?
Дробницкий: Владимир, что вы такое говорите, это расизм, это просто климатический расизм, то что вы сейчас говорите.
Соловьев: Точно, да.
Дробницкий: Мать-Земля знает, что выбрасывать. А вот мы не должны. Это первая вещь. Во-вторых, понимаете, люди которые говорят о вулканах - это просто отрицатели. И в Соединенных Штатах стало модно говорить, что отрицателей глобального антропогенного изменения климата, их надо приравнять к отрицателям холокоста. Нормально? Это пока смешно.
Соловьев: Как я сегодня поставил, когда гражданочка говорит, что пора прекращать называть детей babies, их теперь надо называть theybies, и до 4-х лет не надо акцентировать внимание на их пол, уже можно ничему не удивляться.
Дробницкий: И то и другое является исключительно идеологически заряженной вещью, и несет под собой решение конкретного вопроса о власти в мире, во всяком случае, о власти индустриально-технологической и торговой. Всё это не просто как они сходят с ума. Это гораздо опаснее. Это не они сходят с ума, это они пытаются подломить весь мир под себя, под свою модель развития, так чтобы нигде других суверенных моделей не возникало.
Соловьев: Они прагматичные и жёсткие.
Фрагмент эфира программы "Полный контакт" от 30 марта 2021 года.