В 1611-м году остатки поляков, оккупировавших Москву, засели в Кремле и держали оборону от казачьих отрядов Дмитрия Трубецкого и

В 1611-м году остатки поляков, оккупировавших Москву, засели в Кремле и держали оборону от казачьих отрядов Дмитрия Трубецкого и сил народного ополчения. Город (точнее, что осталось от него после пожаров) контролировался ополченцами и казаками, а кремлевская крепость и Китай-город — поляками.
Осада длилась больше года, с мая 1611-го по осень 1612-го (представьте, год в центре Москвы в Кремле сидят иностранцы и отстреливаются). Положение поляков, как видится сегодня, было довольно безнадежным, но они проявили редкую стойкость, а может быть, просто упрямство. У ополченцев не хватало сил для штурма Кремля, а у поляков не хватало сил для прорыва блокады. Самым тяжелым испытанием для гарнизона стал голод, о котором оставил страшные воспоминания полковник Юзеф Будзило:

Ни в каких летописях, ни в каких историях нет известий, чтобы кто либо, сидящий в осаде, терпел такой голод, чтобы был где либо такой голод, потому что когда настал этот голод и когда не стало трав, корней, мышей, собак, кошек, падали, то осажденные съели пленных, съели умершие тела, вырывая их из земли; пехота сама себя съела и ела других, ловя людей. Пехотный порутчик Трусковский съел двоих своих сыновей; один гайдук тоже съел своего сына, другой съел свою мать; один товарищ съел своего слугу; словом, отец сына, сын отца не щадил; господин не был уверен в слуге, слуга в господине; кто кого мог, кто был здоровее другого, тот того и ел. Об умершем родственнике или товарище, если кто другой съедал такового, судились, как о наследстве и доказывали, что его съесть следовало ближайшему родственнику, а не кому другому. Такое судное дело случилось в взводе г. Леницкого, у которого гайдуки съели умершего гайдука их взвода. Родственник покойника — гайдук из другого десятка жаловался на это перед ротмистром и доказывал, что он имел больше права съесть его, как родственник; а те возражали, что они имели на это ближайшее право, потому что он был с ними в одном ряду, строю и десятке. Ротмистр... не знал, какой сделать приговор и опасаясь, как бы недовольная сторона не съела самого судью, бежал с судейского места. […] Иной пожирал землю под собою, грыз свои руки, ноги, свое тело и что всего хуже, — желал умереть поскорее и не мог, — грыз камень или кирпич, умоляя Бога превратить в хлеб, но не мог откусить. (http://www.vostlit.info/Texts/rus11/Budilo/text3.phtml?id=205)

Судя по воспоминаниям Будзило, сдаваться по одному голодающим было сложно, потому как большинство тех, кто бежал из Кремля, русские просто убивали на месте (редкие счастливчики попадали в плен и сохраняли жизнь). 4 ноября ополченцы штурмом взяли Китай-город стену. 7 ноября польский гарнизон, отчаявшись ждать подмоги, капитулировал с условием сохранения жизни. Тем не менее, часть поляков, попавшая в плен к казакам, были убиты.

4 ноября, напомню, празднуется как День народного единства (хотя, наверное, можно было бы отмечать его и 7 ноября, в день капитуляции).

#заметки