Как-то внезапно сошел снег. Ни зеленой травинки, ни серых пушистиков на вербе, ни тебе цветочков мать-и-мачехи. Природа, как растрепанная девица после пробуждения сидит нечесаная, неряшливая, хлопает ресницами заспанных глаз.
Земля только-только начала оттаивать. Наступишь на дернину, а она проминается под ногами, пружинит, хлюпает. Идем по дороге на край села, а позади слышится в вышине многоголосое гоготание. Пригляделись - гуси клином за нами летят: внутри большого клина - малый клинышек. Высоко летят. Быстро скрылись из вида на фоне серого пасмурного неба.
Скворцы прилетели: верещат, цокают, перелетают туда-сюда, выбирая скворечник поуютнее, ведь он играет первостепенную роль в решении дамы создать семью.
Ранним утром едем по лесной дороге. Вдруг с дороги взлетает большая грузная птица и низко летит над дорогой. Раннее солнце слепит глаза, только очертания птицы и увидишь, а окраску не разглядеть. По ее размеру решили, что это самка глухаря. Почему-то сразу ощущение, что за поворотом непременно будет самец. Так и есть - стоит, завидев нашу машину, неспеша повернул в сторону леса и в раскачку пошел в чащу. Даже не соизволил взлететь.
Малые речушки разлились, далеко вышли за свои берега, а вот Сура все еще подо льдом. Столько лет мы пытались застать ледоход на ней. В эту весну мы все время в деревне, почти каждый день ходим на край села посмотреть с высокой околицы на реку. Берега постепенно оттаивают, уже бежит быстрое течение по краям реки, а в середине все еще стоит толстенный лед. С каждым днем он все темнее и темнее. В одну ночь весь лед сошел без следа, без ледохода, лишь изредка проплывают одинокие льдины.
Неспеша сложили в освободившийся дровник новую партию дров - на следующую зиму. Устали. Решили немного расслабиться прогулкой до леса.
В лесу еще снег, лишь у опушки вокруг стволов кружочками оттаяла земля. Даже почки еще не набухли. Прошлой весной мы открыли для себя, как дышит лес, но сейчас пока ни запахов, ни звуков. Лишь иногда работает в лесу перфоратор - дятел.
Идем по дороге вдоль леса по снежному насту. Идем осторожно, но все равно кое-где проваливаемся. Зернистый снег тут еще глубок. Проваливаться не очень приятно. Рядом поле, снег на нем совсем растаял, но по лугу идти еще тяжелее - высокая сухая трава спутывается, норовит насыпаться в сапоги.
На лесной опушке тепло. Новая колония муравьев строит шикарный дворец: пока одни безмолвно трудятся, "многотысячная толпа" о чем-то соображает: то ли протестуют, то ли от работы отлынивают.
То тут, то там пролетают утиные парочки. Скоро эти места наполнятся бесконечным тетеревиным бульканьем. Озеро Селивярка всего в трехстах метрах от Суры, но все еще сковано льдом. А Сура безмятежно несет свои мутные вешние воды к Волге.
Еще неделя-другая и вся эта серая картина начнет окрашиваться в зеленый цвет молодой поросли. Незримый художник небрежно раскидает незримой кистью брызги весенних цветов. И никакой бесплодной суеты...
