Галя была единственной дочерью в семье, и хотя родители были простыми людьми, звёзд с неба не хватали, жили как все. Однако, глава семейства Иван Николаевич любил вечерами посидеть с бутылочкой, поучить дочку жизни, поворчать на жену Полину и горланить любимые песни.
Маленькая Галя не боялась отца, он не бил, не буянил, но чем старше она становилась, тем больше её раздражал «папочка» своими бесконечными пьяными разговорами и поучениями. Но ещё больше она злилась на мать:
- Какого чёрта ты вышла за такого алкаша, мать? Никчёмный мужик ведь, куда ты смотрела? Не могла выбрать что-то приличное?
- Галюньчик, он не был таким в молодости, пойми, люди меняются с годами, иногда в плохую сторону. Но не выкидывать же его на улицу.
- Ты тоже, мать, могла бы лучше выглядеть. Одеваешься как-то безвкусно, духи жуткие. Я стесняюсь идти рядом. Мне неудобно, стыдно за вас.
Полина плакала от обиды по ночам, не понимая, почему так сложилось у них в семье. Муж оказался пьяницей, дочь злая и невоспитанная, слова доброго никогда не скажет.
Шли годы, муж по-прежнему выпивал частенько и ещё громче орал песни. Дочь Галя почти не разговаривала ни с ним, ни с матерью. Молча, приходила с работы, садилась ужинать, потом с грохотом бросала грязные тарелки в раковину и уходила в свою комнату. Мать пыталась наладить контакт, как-то она решила поговорить по душам, постучала в её комнату, но Галя не открыла и мать, стоя у закрытой двери, долго рассказывала, как познакомилась с отцом, как он таскал полевые ромашки, клялся в вечной любви и преданности:
- Галюньчик, открой дверь, давай поговорим. Нас всего трое на этой земле, я с отцом и ты, больше никакой родни. Надо как-то вместе держаться. Может, в клинику отца положим?
Полина толкнула дверь, Галина лежала на кровати с закрытыми глазами и слушала что-то в наушниках, покачиваясь всем телом в такт музыке. Она не видела мать и не услышала ни одного слова из её проникновенной речи. Музыка из мобилы помешала услышать маму. Полина прикрыла дверь и снова тихо плакала в ночи, чтобы никто не слышал. Иван храпел рядом как всегда, напившись до отвала свежим пивом.
Как-то вечером в пятницу отец особо громко поучал дочь и орал на жену, Галине надоело это, и она в сердцах крикнула:
- Да когда же вы оба сдохнете ? От вас землёй уже несёт!
- Какой землёй? – не поняла мать.
- Кладбищенской, вот какой!
- Да ты что такое говоришь, Галочка! Мне всего 50 лет! Я ещё работаю!
- Не называй меня, Галочка! И не важно, сколько тебе лет, выглядишь как старуха! И вообще я от вас ухожу к своему парню, вы мне надоели до чёртиков. Пусть пьёт папашка сколько влезет, а ты терпи эту вонь его, раз так любишь. Я без вас прекрасно жить буду, своей жизнью.
Она хлопнула дверью, отец, еле ворочающий языком, даже не понял до конца, что наговорила Галя, а Полина как всегда зарыдала, но не тихо как обычно, а громко и уже ни от кого не скрываясь.
Через 2 месяца Ивану Николаевичу стало плохо прямо на работе, скорая увезла его в больничку и врачи сказали, что если не прекратить пить, то летальный исход вполне возможен. Иван испугался впервые в жизни и сразу бросил пить. В трезвом виде он стал любящим отцом и часто просил, чтобы жена позвонила дочери и узнала, как она устроилась без них. Полина звонила не раз и не два, но Галина не брала трубку.
Так пролетел год. И вот однажды вечером, в квартире раздался звонок. На пороге стояла бледная и похудевшая Галя с младенцем на руках и небольшой сумкой с вещами:
- Прости меня, мама. Я такая дура, что мечтала избавиться от вас. Я думала, что проживу с Колькой, что он меня правда любит. А он только орёт на меня, на дочь. Особенно ночью, когда она не спит и плачет. А я не знаю, как её успокоить. У меня же нет опыта.
Галина всё говорила и говорила, слёзы текли по её лицу без остановки, она так и не осмелилась переступить порог родного дома, с ужасом думая, что мать может не пустить её, не простив обиды. Полина так удивилась приходу дочери, а тем более с ребёнком на руках, что первые пять минут остолбенела и стояла молча. Галя вдруг перестала плакать:
- Если ты меня не простишь, мама, я тебя пойму. Ведь я желала вам смерти. Я просто уродка какая-то, оказалось, что роднее вас никого нет на этой огромной земле. Ты не поверишь, но я изменилась. Поверь мне, пожалуйста. Мне некуда идти, мама.
И тут Полину словно прорвало, она вышла из ступора:
- Господи, доченька, заходи скорее, я просто от неожиданности как-то обомлела. Проходи, Галочка.
- Мама, мы положим папу в клинику и он перестанет пить. Я поняла, что надо было не орать на него, а лечить. Помочь надо было ему!
Полина улыбнулась и крикнула: « Отец, иди, посмотри кто к нам пришёл. Ты ждал одну дочь свою, а вернулись две девочки. Возьми внучку, Ваня.
- Мама, он не уронит разве малышку? Он трезвый сегодня?
- Тебя слишком долго не было, Галочка. Отец всегда теперь трезвый, десять месяцев не пьёт уже. Приболел малость, вот и пришлось бросить.
- Мама, я так боялась идти. Думала, ты не простишь.
- Ну и хватит об этом. Пошли деду внучку показывать, видать телек громко смотрит, не слышит, какое счастье в дом пришло! Всё наладится, и на твоей улице будет праздник, и ты будешь счастливой! А уж мы с дедом рады радёхоньки и не думай больше ни о чём. Я давно простила, доченька.