Я так давно не писал, что уже забыл это чувство. Клавиатура мерно брякает в темноте. Я бы хотел писать еще тише. Чтобы ни звука. Мысли очень легко отпугнуть эхом реальности или лучом внимания. Еще я узнал, что их нельзя сформировать назло. Как бы ни хотелось ввернуть фразу, она никогда не ляжет, если музыка слога отторгает слова. Иногда и хотелось бы звучать иначе, сказать мягче или вовсе промолчать, но не поет, не складывается картина. Слова, оставленные черным клеймом, не рассеиваются в тишине, этот метод гораздо опаснее речи, долговечнее памяти. Коробок спичек циркулирует в детских руках, оставляя за собой беспорядок культурного масштаба. Потребуются года, чтобы отсортировать покрытую чернилами бумагу от книг. Отделить мысли от моды, искренность от успеха. Их выдает отсутствие рисунка и небрежность в выборе слов - они стоят рядом, но не попадают в ноту. Случается легко потеряться, когда один пазл начинает походить на другой, не хранит индивидуальности - какое слово не возьми, его заменит сосед. Это обещает, что картина пуста, финальный посыл не держит смысла, и каждый из пазлов по сути своей пуст. Я слышал, что все дело в раме.
Когда пишешь часто - не замечаешь толкотни в голове. Размышления сходят равномерным потоком в бумагу, формируя осадок, не задерживаясь, не пожирая друг друга за место. Хранить их все невозможно. Важнее список покупок, план встреч и та, бессмысленная чепуха, которую мы наделили важностью. Когда пишешь - все просто. В сознании гармония, пространство и покой. Если роскошь самовыражения непозволительна - голова набивается, раскалываясь от погоды, давление, стресса… Сознанию тесно и, чтобы не утонуть, за борт выпрыгивают мысли. В первую очередь те, которые не связаны с миром физическим - то бесконечно важное, что мы зовем бессмысленной чепухой. Без них становится пусто, но и легче. Они не растворяются полностью, остаются рядом, вокруг. Вдалеке. Но больше не требуют внимания. Уходя с каждым днем все глубже, мысли о смыслах, сути, о свете растворяются в пучине жизни. Ты забываешь о них полностью и жить становится легче. Ах, если бы «легче» значило «хорошо»! И вот на закате, сидя в пятничное пробке, после долгого рабочего дня, они всплывают в памяти - пожертвовавшие собой, уступившие место, мысли. Всплывают в памяти, превращаясь в маяк под лучами уходящего солнца, и свет их указывает путь, чтобы растаять от эха реальности с первыми сигнальным гудком.
Их можно вернуть. Вернуть, и даже вывести новые. Их вид не всегда дружелюбен, но он подвластен человеку, в этом у меня нет сомнений. В наших умах выживает удивительный мир, часть которого возможно лишь предположить, но не дано осязать. Для хорошей, глубокой мысли, нужна полная темнота и тишина. Я говорю о темноте сознания, отсутсвие фокуса внимания. В рутине жизни, изматывающей работе, усталости и невозможностью прийти в себя…за всей это игрой в погоне за овациями, жизнь происходит за кулисами, куда не падает свет. Сомнения - плоды созерцания, осознанного или нет - собираются в группы, находят друг друга, стараясь не привлекать к себе глаз. Они копят силы, формулируются, обрастают обидами, распадаются и формируются снова. Стараясь держаться в тени, они прячутся при малейшем намеке. Свет разгоняет тьму, уничтожает укромный приют. Достаточно окрепнув, сомнения посылают на сцену мысли, вопросы, а иногда и убеждения. Те не боятся света, скорее наоборот - растут под его влиянием. Когда мысль утверждается на сцене, человек может взять ее с собой в путь, в надежде, что той не придется жертвовать собой. Либо оставить ее на сцене, окликать и судить тех кто в пути.