Багдасаров: Я хочу поговорить о том, мы говорим, что Соединенные Штаты и их союзники ведут против нас гибридную войну. Но мы ведем как-то себя странно, мы ведем себя не как на войне. Сегодня есть конфликт, глядишь, завтра он заглохнет и всё будет нормально. На войне всегда есть понятия тыла, на войне есть понятия фронт, фланг и многое другое. В нынешней ситуации, когда против нас идёт война, мы в первую очередь должны обратить внимание на два фактора. Первый - внутренняя стабильность, и постсоветское пространство.
Вот я тут не согласен с Гаспаряном, когда он иногда там чересчур увлекается, что кто-то где-то сказал и так далее, и так далее. Мы должны четко понимать, что делать в этом плане. По поводу внутренней политики. Вот мы все возмущаемся и правильно делаем, заявлением, хамское заявлению Байдена. Но мы не обращаем внимания, как на фоне этого, целая группа людей от Альбац до Кашина, по сути, говорят тоже самое, ещё в более в грубой форме. Они как бы торжествует, они как бы поддерживают Бадена. Им доставляет огромное удовольствие, говорить этого.
Я даже не хочу говорить. Они говорят на соответствующих радиостанциях. Мы же делаем вид, что ничего страшного не происходит. Если мы хотим победить в этой войне, а в любой войне есть критерий победы, в нашем случае критерий победы – это сохранение государства, стабильности в стране и усиление наших позиций на постсоветском пространстве, которые за последние десять лет очень серьёзно потеряны.
Говоря о внутренней ситуации, мы должны очень жёстко работать в этом направлении, мы не можем больше делать вид, что ничего страшного не происходит. Это в конце концов, очень опасная тенденция. Это всё равно, что во время войны, разведдиверсионные группы противника, врага действовали у нас в тылу, а мы бы делали вид, что всё хорошо. Когда это закончится? Можем на это обратить внимание? Или дальше будем делать вид, что так всё очень нормально.
Образовательная система. Ты знаешь Володя, меня пригласили в одну Академию военизированную. Она не военная, а военизированная. Там люди тоже носят погоны. Ну, там пандемия, в год значит не получалось. И вот я поехал, после тщательного приглашения. И ты знаешь, что я увидел? Когда мне до начала выступления сказали, что у них уже появляются такие тенденции, когда на младших курсах ребята, курсанты, который носит погоны, я еще раз подчеркиваю, говорят в защиту известного политического деятеля, как они его называют.
И говорят, что вообще Россия не права в споре Западом, Запад хороший, надо с ними дружить. Я не поверил. Когда начал там говорить с ними, выступать, прекрасный офицерский состав, просто прекрасно, прекрасные старшие курсы, но первые – вторые курсы, они в открытую это говорят. Они задают такие вопросы, они там учатся. И это не вина этого учебного заведения, это вина всего того, что у нас происходит в информационном пространстве.
Прямо называют известные каналы, которые вот, они вот горят правду, а всё остальное, значит, федеральное, неправда. Это проблема наших школ образовательных, то есть идет штамповка это взрывного материала, и он уже проник везде и всюду. Мы делаем вид, что всё нормально, ничего страшного не происходит. Это опаснейшая тенденция, по сути, закладка мины, которая рано или поздно взорвётся с тяжелыми последствиями для нас.
Меня особенно удивляет, когда это происходит на фоне того, что, помнишь, заметая статья госпожи Нуланд, где она открыто говорила о работе среди молодёжи в регионах. То есть, нам объявили войну, кстати, еще при Трампе, до Байдена. Помпео, никто не забыл, как говорил о миллиарде долларов, который вливается суда на это дело, а потом это известная статья Нуланд и вот продукция. Продукция, значит, мы видим её. И сегодня с утра говорила госпожа Собчак. Что, это не то же самое? Она разве, не вкладывает свои усилия.
Соловьев: Да, абсолютно, то же самое.
Багдасаров: Она вкладывает свои усилия в деградацию молодёжи и, по сути, подготовку взрывного материала. Вопрос тогда, если мы говорим о ней, почему ей это всё позволяется? Почему позволяется тем людям, которых я назвал? Почему появляется этому Венедиктову, то же самое нести и так далее. Пойми, это не шутки уже. Это уже не может быть борьбой, по принципу, вы это сказали, а мы вам скажем это, нет, тут должны вступать законы. Есть они нет - законы принимают люди. Обязательно надо принимать. Вы не хотите побеспокоиться?
Соловьев: А тебе удалось их перековать? Ответить на вопросы молодежи.
Багдасаров: Ты знаешь, как я разговариваю, так сказать. Можешь не сомневаться, на короткое время, я думаю, они почувствуют свою неправоту. На короткое время. Чтобы их перековать…
Соловьев: Да, да, я согласен.
Багдасаров: Их надо долго-долго перековывать.
Соловьев: Я в том плане, что тебе удалось им объяснить?
Багдасаров: Я привёл массу фактов, значит, и по этому политическому деятелю, как они его называют и по Западу. И у них контраргументов не было, но извини, я поговорил и ушёл, с ними работают офицеры, и так далее, преподавателя и прочее, но извини меня за откровенность, они потом приходят домой, залазят в интернет или прямо там ВУЗе, потом они слушаются все эти радиостанция «Эхо Москвы», «Дожди», точнее «Дождь». Она там у них любимая. Любимый телеканал, чтобы ты понимал, прямо на него ссылаются. Говорят: «Там правду говорят».
Всё, что ты можешь им сказать? Да? Ты говоришь всё? Но пойми? Это системная работа должна быть. Это мы не можем позволить себе подобные вещи. Если мы будем думать, что какой-нибудь полковник, полковник перевоспитает…
Соловьев: Ну, если говорить серьезно, то надо анализировать, откуда они пришли, школы, преподаватели. То есть, ну слушай, если мы должны проводить контр активность, то дальше надо идти, расследую любое правонарушение, любое преступление, идти по цепочке. Мы же с тобой понимаем, что в школе, это должен говорить кто-то.
Багдасаров: Преподаватель.
Соловьев: Конечно.
Багдасаров: А значит, если люди это с разных регионов говорят так, значит у нас система образования, что-то совсем уже неважная.
Соловьев: Совершенно верно.
Багдасаров: Извини меня за откровенность. Я уж не говорю о влиянии интернета и этих телеканал. Поэтому недооценивать ситуацию нельзя. Ты часто говоришь об идеологии, а если ли она у нас? Мы много говорим. Где наша идеология?
Соловьев: Официально не только нет, а еще и запрещена.
Багдасаров: Да, запрещена. Это первое. Она может быть даже запрещена, по факту она может существовать. Она должна существовать в культуре, в информационной политике, в образовательной политике. Это единственная идеология, имперская российская идеология, которая привела Россию к величию, но ее даже близко нет. Поэтому, и детишки так думают. Они не верят, что Запад хочет нас расчленить, они не верят, что Запад объявил нам войну. Не верит. Для них Запад хороший. Почему? Да, потому что они находятся под влиянием вот того, что я говорил. А государство? Что делает государство?
Как можно работать без идеологии в школе? Извини меня, в детском саду, в школе, в вузах и так далее. Это абсурд. В такой большой стране. Мы уже один раз обращались к общечеловеческим ценностям, никто не забыл, чем это закончилось? Печально. И сейчас снова семимильными шагами идём туда. Так вот, вместо того чтобы возмущаться там, чьими-то словами, хотя это тоже нужно, может быть нам пора системно подумать и о идеологии, и о образовательной системе, о культуре нашей.
Недопустимо, когда ты говоришь, Собчак берёт интервью у монстра какого-то, и нормально, ей ничего с этого не будет. А её мама сенатор. Какой сенатор, мы все прекрасно понимаем, благодаря чему. Дальше нельзя, это уже, извините, огромная страна со многими проблемами, а не детский сад, где можно поиграть в игрушки. Плачевно это может закончиться. Это первое.
Второе, мы должны четко понимать, что без дружественного окружения на постсоветском пространстве… И даже не так, я неправильно говорю. Контролируемые отношения с теми или иными государства постсоветского пространства, мы долго не выдержим. Вот сейчас, мы часто возмущаемся Украиной, вот только сейчас я смотрел. Извини, а мы что-то делаем по Украине?
Соловьев: Нет.
Багдасаров: У нас есть какая-то программа действий по Украине? У нас есть программа действий по постсоветскому пространству? Нет. И нет даже близко. Почему по Украине? Потому что, это для нас, это наиважнейшая страна на постсоветском пространстве. У нас есть комплекс мероприятий, которые включают идеологическое, информационное воздействие на юго-восток Украины. У нас, наверное, есть некая программа, значит, выдачи гражданства, не только населению в Донбассе, которая ни шатко, ни валко идёт.
Соловьев: Да нет у нас ничего.
Багдасаров: Но для всего, для других районов юго-востока Украины. У нас есть какая-то экономическая программа, да, в том числе. У нас до сих пор, никто не может сказать, куда делись санкции. Вот, когда собирается там разные, это все депутаты сенаторы, спросите их, что о санкциях, никто ничего не знает, и знать не хотят. Зато некоторые кричат: «Вперед на Киев, вперёд на Львов». Слушайте, хватит дураков из себя делать и из нас тоже. Как некоторые мечтают наши, завтра проснёшься, а в Киеве дружеский режим. Да, не будет такого никогда.
Соловьев: А с чего он там появится?
Багдасаров: Значит, за последнюю современную истории было 2 случая, когда проамериканские режимы, которые теснейшим образом контролировали Соединенные Штаты, сносились. Они сносились в результате революций и страшных потрясений. Это Куба и Иран, все больше ничего не было. Поэтому, ничего там не изменится, всё контролируются Соединенными Штатами и их союзниками, как там вы хотите поменять? Тем более они работают в соответствующем направлении.
Соловьев: Нет, ну как поменять? Ясно, что есть специалисты, но они использованы? Мы же не определяем свои позиции.
Багдасаров: Так и есть.
Соловьев: Вот, например, смотри, когда мы говорим про Америку, ну, что, ты специалист. Но только их до работы, что допускают? Нет. Мы когда говорим о стратеги американцев, мы видим документы, видим все, а у нас, какая стратегия, какой подход, по какому вопросу?
Багдасаров: Ничего нет.
Соловьев: Вот именно. Где дискуссия в профессиональной среде, в обществе? Ничего нет.
Багдасаров: Давай тек, вот тоже, по той же Украине, да. При всём уважении к нашим людям, которые интересы Украины, но считать их людьми, которые в состоянии выработать стратегию по работе России по Украине, не скажешь. Это кто что стащил, кто куда побежал. Ребята, для нас это не главное, для нас главное безопасность нашей страны и та угроза безопасности нашей страны, которая исходит из территории Украины.
Соловьев: Конечно.
Багдасаров: Ничего подобного нет. Мы даже невоспитываем кадры, которые могли бы на юго-востоке Украины работать в наших интересах. Есть ли в наших вузах, крупных вузах квоты специальные?
Соловьев: Слушай, три с половиной миллиона украинцев находится в России. Да уже давно могли сформировать сколько угодно корпусов, армий, сформировать правительство в изгнании со своей повесткой, со своей работой. Какие-то в начале попытки были, какой-то был комитет спасения Украины, все заглохло, вообще ничего нет.
Багдасаров: То же самое, по другим государствам на постсоветском пространстве. Ты правильно как-то сказал: «Кто-нибудь из руководителей постсоветского пространства, осудил Байдена?» После этого речи. Никто. Даже руководитель союзного с нами государства, господин Лукашенко, ни слова не сказал, а ведь господину Лукашенко была оказана огромная финансовая помощь в разгар кризиса в Белоруссии и была оказана информационная и другая помощь. Он даже слова не сказал. Почему?
Так и руководители других государств. Это плачевное положение, это даже уже не колокольчик, это огромный колокол бьёт, что происходит вокруг нас и внутри страны. Отсутствие понимания нашей деятельности в этих двух важнейших направлениях, это тревожнейший сигнал. Мы не готовы, оказывается, к этой войне, а война-то идет, война происходит.
Соловьев: Да, мы пытаемся делать вид, что ничего нет. Что всё рассосётся.
Багдасаров: Да. Мы вот бла-бла-бла, Байден сошел с ума, сошел с ума.
Соловьев: Где законы внутри страны, запрещающие выдвигаться иностранным агентам на должности? Ну, вообще, с ума сойти. Слушай, у тебя здесь проповедники и проводники вражеской, по большому счёту, идеологии. Страны, которой ставит своей задачей уничтожение нас, который напрямую спонсирует всю эту сволочь и ничего. Они все спокойно ещё будут пытаться регистрируется и идти в Думу. Где закон, который вводит ответственность за призыв к санкциям против России и те, которые способствуют принятию? Нет закона. Где дело по статье измена Родине, против Ашуркова? Где дела, вот против этих всех людей?
Багдасаров: И не только против него.
Соловьев: Ну конечно, ну нам зачем в прямую.
Багдасаров: А против Навального не надо было вводить? Против Волкова, не надо водить? Слушай, нет ничего подобного.
Соловьев: А против Кара-Мурзы не надо вводить?
Багдасаров: Да слушай, а против Венедиктова не надо вводить?
Соловьев: Давно надо.
Багдасаров: Который, в открытую обвиняет наше руководство и президента страны во всех страшных грехах и так далее. А потом, мы с удивлением говорим: «Почему на Западе так говорят?» А потому что, отсюда идут сейчас часто посылы. Посылы вот такого, негативного плана.
Соловьев: Я смотрю с интересом, это опять этот «Голос», непонятная структура, что-то рассуждает о российских выборах. Кто они такие? Кто их допустил? Кто позволяет этому? То они были иностранный агент, теперь они нигде не зарегистрированы, неясно на что живут. Серверы находятся в Америке у них? Почему их вообще подпускают к любым выбором?
Багдасаров: Такое невозможно представить себе в Соединенных Штатах, согласись. Вот некие аналогичны российские структуры так бы себя там вели или американские структуры.
Соловьев: Можно ли вернуть суверенность российской внутренней политики? Можно защитить российскую внутреннюю политику от влияния откровенных агентов Запада?
Багдасаров: Поэтому, если заговорили о войне, давайте вести себя, как на войне, давайте обеспечим тыл. Давай зачистим тут всю ситуацию. Стоит что-то говорить, тот же Рашкин начал говорить 1937 год. Кто бы говорил, только не этот деятель.
Соловьев: Да, ну.
Багдасаров: Во-первых, он ни черта не соображает в этом плане. Человек не понимает, что 1937 год, это последствия любой революции. Он не понимает. Во-вторых, ну кто бы говорил. Ну, слушай, совесть то имей. Нет, не надо запугивать нас 1937 годом, нужна реальная работа, нужна реальная чистка. Чистка, не в плане той, которая была Иосифе Виссарионовиче, при всем том, не дай Бог, что называется.
Но надо отнестись к этому более чем серьезно, в том числе в кадровом составе и исполнительной, и законодательной власти. Ну, недопустимо, чтобы деятели, подобные маме Собчак, находились в Сенате. Но, это дискредитация Совета Федерации. Давай вещи своими именами называть. Недопустимо, чтобы люди типа Рашкина, находились в Государственной Думе.
Соловьев: Это же новая аристократия, это князья новой России, Нарусова и Собчак.
Багдасаров: Да. Поэтому, это очень всё серьезно. Сейчас вот, канун выборов в сентябре, мы же снова можем так посмотреть, и в Думе окажутся какие-то странные люди или окажется огромное число болота. А что такое болото? Болото это, сегодня на одной позиции, а завтра на другой, если его подкупить и подпугнуть, да и всё. Вот что происходит.
У нас нет концентрированной воли государства, нет концентрированной воли элиты. Нет этого. Это все равно, что на войне не иметь нормальный тыл и расхлябанный фронт. Конечно, будет поражение. Конечно, они будут нас довить, а мы будем на это все смотреть и думать, и все возмущаться. Вот тот сказал, вот тот всё сказал. Хватит говорить, действовать пора. Всё, ситуация, так сказать, уже не до смеха, что называется.
Но надо четко понимать, что они взяли курс на то, чтобы окончательно разделаться с нами и сворачивать они не будут. Они завтра не затормозят и не сядут за стол переговоров.
Соловьев: Они это не скрывают. Они ставят своей основной задачей уничтожение России.
Багдасаров: Да. Апеллировать к международному праву бессмысленно, потому что цель их войны, уничтожение окончательно Российского государства. Наша цель какая в этой войне? Отстоять свою территориальную целостность и обеспечить безопасность по периметру нашего государства. Пора действовать, пора работать в чём-то. Я не вижу такой работы. Вот в Армении сейчас будет, вроде бы, пойдёт, будут выборы, мы будем спокойно смотреть, искренне полагая, что кто бы не победил, будет за нас?
Примитивизм полный. Непонимание того, что происходит, в этом небольшом государстве. Не понимание национальной психологии, непонимание истории этого народа. Мы должны поддержать тех, кто будет ориентироваться на Российскую Федерацию, реально, а не тех, кто еще недавно бегал с русофобскими заявлениями, да и сейчас, ближайшее окружение делает русофобские заявления.
Те, какого ещё понатыкал везде, господин Сорос со своими структурами. А он будет говорить: «Ну, ребята, кто победит, тот победит, и всё, но вы будете делать, как мы скажем». Нет, ребята, хватит в облаках витать. Мы уже с такой политикой, что завтра, послезавтра, что-то изменится, потеряли практически всё постсоветское пространство. Само собой ничего в этом мире не делается. Или побеждаем, или побежать наш враг, со всеми для нас тяжелыми последствиями.
Я не вижу, пока такой работы, не внутри страны, не в ближайшем, что называется, зарубежье. Нет. Я не говорю по отношению к США, Евросоюза и Китая, и ещё куда-то. Мы очень любим иногда апеллировать, мы искренне полагаем, что вот мы сейчас разберёмся с Соединенными Штатами. Когда я слышу о неких наших санкциях против США экономических, я говорю: «Ребята, возьмите, посчитайте, если мы введем санкции на тот же титан, кто больше проиграет американцы или мы?» Мы лишим работы часть своих работников.
Соловьев: А «мы», это кто?
Багдасаров: Российская Федерация, ты слышал такое. А давайте введём санкции по поставке титана, по поставке того, сего. А сколько мы тогда потеряем рабочих месть?
Соловьев: Нет. Нет-нет. Я еще раз говорю, «мы» это кто?
Багдасаров: Государство.
Соловьев: Потому что, дальше за этим… Вдруг нет. Я к тому, что очень часто вдруг под «мы», оказывается конкретный предприниматель, конкретно заинтересованный в том, чтобы даже национальные интересы были преданные. Который будет прикрываться чем угодно. У нас большая проблема, что многие из тех, кому принадлежат, благодаря преступным 90-м, национальные богатства, тихо и аккуратно давно уже слились на Запад. Поэтому они работают, чисто как компрадорская буржуазия. Сами живут там и перекачивают всё туда.
Багдасаров: Но, для того чтобы этого не происходило, тогда в таком случае, да в девяностых годах, это произошло. Когда нам рассказывают, что сто агентов находилась в системе, которую возглавлял Чубайс, распределения преимущества, я поневоле задаю вопрос, а Чубайс не был завербован? Это вот 100 агента было, он не был? Да? Но он до сих пор у нас занимает, какую-то странную должность. Все непотопляем.
Соловьев: И будет занимать. И будет бегать, жаловаться каждый раз, когда его имя звучит в СМИ. Будет бегать на самый верх, стучать и жаловаться, потому что Чубайс боится слова правды, его корежит. Я, когда брал интервью, никто никогда не требовал столько сделать исправлений и вырезать неудобного, как его команда. Человек правды боится. Правду ненавидит.