Валя ждала его на обед с накрытым столом, потом начала звонить ему на сотовый. Абонент был не абонент. Дети на звонок ответили, сказали, что папа уехал еще в десять утра, то есть он должен был приехать примерно в половине двенадцатого дня.
День прошел в хлопотах по хозяйству и в думах о муже. Когда в очередной раз женщина позвонила мужу, Валера был доступен, но оборвал звонок. Валя писала ему сообщения, муж их читал, но не отвечал. А когда вечером вышла встречать корову, увидела в тупике их переулка припаркованную машину мужа.
Валя его уже не ждала, но Валера пришел домой в одиннадцать ночи. Зашел в дом, шатаясь и бормоча себе под нос. Пнул кота, который соскучившись по хозяину, встречал его у порога. С силой открыл дверь в спальню, где в кровати притворялась спящей его жена. Видимо, решив не будить жену (как будто кто-то мог бы спать при таких звуках, особенно после ора кота), Валерий пошел в гостиную, упал там на диван и затих. Минут через пятнадцать Валя тихонько прокралась туда посмотреть, заснул ли муж. Тот спал сидя, похрапывая, откинув голову на подголовник. Валя стояла около дивана – слезы непроизвольно и бесшумно катились из усталых глаз прямо на ночную сорочку, и долго вглядывались в родные как будто черты, сейчас неуловимо другие. Лицо, прежде такое дорогое, показалось ей неприятным, резким. Валя ушла спать, и усталость взяла свое – она проспала как убитая до звонка будильника.
Когда Валентина уходила на работу, Валера все еще не проснулся, просто теперь уже лежал, а не сидел на диване. На обед женщина осталась на работе, пообедала с девчатами. А вечером Валера опять не пришел с работы домой. Переделав все дела, Валя села ждать мужа, чтобы, наконец, поговорить. И сама не заметила, как чугунная от мыслей голова склонилась к диванной подушке, и она заснула. Утром еле шевеля застывшим телом, неудобно переночевавшим на диване без одеяла, а потому замерзшим, Валя выключила свет в комнатах, не выключенный с вечера. Валеры не было. Он не пришел. Валя подоила корову, дала корм голодным животным, отогнала корову на пастбище. И на обратном пути сделала крюк через школу. Рядом со школой сиротливо стоял одинокий дом, заново побеленный, с занавесками на окнах, тихий и сонный. Валя подошла к крыльцу, постояла в раздумьях, но решившись, постучала. На стук никто не шел, но женщина решила не отступать, раз уж пришла. Минут через пять в окно выглянула Света, увидела Валю и резко отступила от окна. Еще минуты через четыре, дверь открылась. Валя посматривала на часы, нетерпеливо шагая по двору дома. Ее обуревали титанические в своей разрушительной силе чувства, которые давали ей решимости не уходить, дождаться, и уже что-то предпринять.
Валерий показался ей маленьким нашкодившим школьником, за которым пришла мать. Он спросонья был растерян, не смел поднять взгляд. Светлана не вышла. Да она пока и не интересовала Валю. Ее интересовал только муж, который прятался от нее у любовницы, не смея поговорить по-человечески, нормально.
- Домой пойдем или здесь поговорим? – спросила Валя каким-то чужим, стальным голосом, который от нее Валерий не слышал ни разу, а потому поднял голову и посмотрел жене в глаза. – Ты же директор школы, что ж стоишь, как школьник? – голос Вали крепчал с каждым словом.
- Пошли домой, - Валерий зашагал в сторону дома размеренным шагом, а на шаг позади него шла Валя. На улицах никого не было, но Валя не обольщалась насчет безлюдности. Уверена, все кому это надо, уже все видели. И к обеду поселок будет знать, что директор ночевал у новой учительницы, а жена их застукала. Обрастая все новыми подробностями и небылицами, завтра вернется к самой Вале, ошарашив своей неправдоподобностью.
Дома Валера с ходу начал обвинять Валю во всех смертных грехах, видимо решив, что нападение - лучшая защита. Кричал, что жена такая мегера, все пилила, все чего-то заставляла его делать. Он, типа, пять лет назад и директором устраиваться не хотел, жена сказала: «Что ж ты, Валера, такой шанс упустишь? Да и зарплата выше в два раза, чем у учителя, а с ипотекой это было бы кстати». Что она, жена, заставила его покупать квартиру в городе и оформить на детей. И вкалывать как проклятый. Она заставила. А может, он, Валера, сам хотел в город переехать, пожить по-человечески. Но нет, оказывается, Валентина не давала ему жизни, все время заставляя работать больше и больше. Вот и хозяйство такое большое, - зачем им? А чтобы Вале хватило денег. То квартиру дарит детям, а могли бы и сами купить, уже работать вон начинают.
Валера ходил из угла в угол, жестикулировал, орал, вставал перед женой, которая сидела на диване, как изваяние в шоковом состоянии, и смотрела на мужа пятирублевыми глазами, не узнавая, но прозревая.
- Ты меня всю жизнь использовала! – Эти слова, как пощечина, заставили Валю очнуться. Она встала, как грозовая туча, пошла на Валеру как танк, и твердо сказала ему прямо в некрасиво и злобно кривившееся лицо: «Довольно! Пошел вон!»
Валера хотел еще что-то предъявить ей, но Валю этот человек больше не интересовал. Она сказала ему единственное, что так сильно зацепило ее в его гневном монологе:
- Это ты сказал, что за матерью надо присматривать, а в город она не хочет. Ты решил строить здесь дом. А я просто не перечила тебе. Я в город учиться из-за тебя не поехала. Мучилась в заочном. Из-за тебя!!! Ты сказал! что не отпустишь меня на учебу в город. Это ты использовал меня! А я так тебя любила, дура молодая, что не видела, какая ты сволочь! Все проходит, и это прошло! – Валя бросила на него его рубашки из шкафа, у которого стояла.
Зарыдав, женщина ушла в спальню, в ее голове билась одна мысль: как хорошо, что родители не увидели это предательство. Ее родители в прошлом году друг за дружкой с разницей в два месяца ушли в мир иной. Сестра далеко, живет в Питере с семьей, приезжает раз в несколько лет. Главное, надо оградить детей от этой грязи, подумала она, лежа ничком на кровати, устало
Хлопнув дверью, Валерий стремительно прошагал по двору к калитке. Он был в ярости. Как это жена, которая всю жизнь голоса на него не повышала, посмела его в чем-то упрекать!? Его, который работал не покладая рук всю жизнь! Учил ее в институте, отправлял на сессии. С детьми возился в ее отсутствии. Там мать сильно помогла, конечно. Но ведь и он, Валера, свою лепту в воспитание внес. И все у нее детям, а он, Валера? Не человек, что ли?
Буря бушевала у Валерия внутри. Он хотел крушить, ударить. Но не мог, все же, никогда сам не начинал драки. И только желание увидеть свет очей – Светлану, быть для нее самым лучшим, удерживало мужчину от того, чтобы на все наплевав, поехать в отдел образования и положить на стол начальника заявление об уходе с должности. Ему так хотелось досадить Валентине, что он был готов жить в нищете, лишь бы она не могла пользоваться благами, которые, как он думал, создавал для быта. Его разум был помутнен от страсти, не принимал никаких разумных доводов сознания. Наоборот, он подначивал себя против жены, вспоминал, как она как-то на заре юности не вышла его провожать на ответственную командировку (забывая о том, что в тот момент жена мучилась от сильнейших головных болей). Но вспоминать особо нечего было. Валя всю жизнь оставалась приветливой со всеми, спокойной женщиной. Она еще в школе была активной, позитивной девочкой. Много парнишек хотели бы с ней встречаться, да Валя сама уперлась в Валеру, и все. Она виновата, что Валера не погулял в юности. Она женила его на себе сразу после школы. Мужчина не вспоминал, как боялся, что, если Валя уедет в город на учебу, он может потерять ее. Поэтому уговорил пожениться осенью после школы, а учиться она поступила заочно. Сам Валера после свадьбы отслужил в армии полтора года, тогда на суше можно было служить уже не два года, а полтора. Потом поступил на факультет технологии провинциального пединститута, благополучно окончил. Почти всю жизнь работал учителем технологии в родной школе, пока не освободилось кресло директора. И по прихоти Вали он впрягся в это ярмо! Это она говорила: «Ты сможешь! Попробуй!»
Валерий, постепенно остывая, шел в школу.