Когда я начал выставлять на Дзене свои воспоминания о службе, едва не к каждой публикации появляется комментарий, а то и не один, в которых авторы нелицеприятно проходятся по поводу того, что я служил политработником.
По этому поводу я на днях помещу отдельную публикацию. А пока – вот эта реплика.
За свою более чем тридцатилетнюю службу в армии, равно как и в последующий период, я повидал много людей на самых разных должностях. И имел сколько угодно поводов убедиться, что не должность определяет значимость человека, а тот фактор, насколько человек соответствует занимаемой должности, насколько добросовестно и компетентно он выполняет свои функции. Для большинства людей это аксиома, ну а для кого-то, судя по всему, откровение.
Но не для банальностей я взялся набирать этот текст.
Суть моего текста вот в чём. За свою долгую жизнь я встречал много людей – как соответствовавших занимаемой должности, так и занимавших должность чужую; как попавших, что называется, «в лузу», так и явно переросших свой пост, да и задвинутых незаслуженно тоже хватало…
Если оставаться на военной делянке, продолжу мысль: я знал сколько угодно честных тыловиков, умнейших командиров, бескорыстных судей и прокуроров, понимающих комендантов, входящих в положение представителей ВОСО, адекватных особистов… И политработников, поскольку с них начался разговор, которые добросовестно исполняли свои обязанности и пользовались безусловным уважением как со стороны командиров, так и подчинённых.
Не перестану повторять истину: никогда и ни к кому нельзя относиться по формальному признаку принадлежности к той или иной структуре. Напомните, пожалуйста, кто из великих сформулировал эту истину: к человеку следует относиться хорошо, пока он не докажет, что это ошибка.
Вот лишь несколько примеров – безоценочно, просто из числа тех, которые не вписываются в привычные рамки.
Итак, я знавал…
…Командира дивизии, генерала, который запретил приносить ему получку в кабинет, и 13-го числа лично поднимался в финчасть и становился в очередь, отказываясь пройти вперёд.
…Командира дивизии, генерала, который не побоялся вступиться за подчинённых, совершивших должностное правонарушение, взяв на себя ответственность за это, чем вывел их из-под «статьи» и подставившись под серьёзное взыскание.
…Начальника штаба дивизии, полковника, который выписывал много военных и научных журналов, изучал их, и на память цитировал Клаузевица или Мориса Саксонского, и при планировании учений поощрял у подчинённых стремление использовать реальный опыт боевых действий, почерпнутый в литературе и периодике.
…Секретаря парткомиссии дивизии, полковника, который не побоялся пригласить на очередное заседание начальника политотдела своей же дивизии в связи с его несдержанностью на язык.
…Замполита полка, щепетильно честного и порядочного человека, который пользовался у афганцев, в том числе у душманов, таким авторитетом, что всегда ходил на переговоры без оружия, и его никто тронуть не смел; он – один и без оружия – сумел замирить несколько крупных бандформирований.
…Пропагандиста полка, которого в Афгане называли «капитан, который ищет смерти», невероятной отваги офицера, пользовавшегося таким авторитетом, что за право отправиться на боевой выход с которым рядовые солдаты буквально соревновались между собой.
…Замполита батальона, излюбленной темой разговора у которого были вшитые ему в ту самую головку шарики.
…Командира роты, капитана, который навёл у себя на «точке» настолько жёсткий образцовый порядок, что (можете не верить, но это факт) попасть к нему в подразделение служить считали за удачу даже «дембеля» из других батальонов – ибо порядок он навёл хоть и жёсткий, но человечный.
…Командира взвода, старшего лейтенанта, беспросветного пьяницу и бывшего капитана, который оставался непревзойдённым чемпионом дивизии по сборке кубика Рубика в период повального увлечения этой головоломкой.
…Техника самолёта, старшего лейтенанта, который своими трудовыми, короткими и вечно побитыми и в заусеницах пальцами с не всегда стриженными ногтями великолепно играл на пианино.
…Старшину роты, прапорщика, для которого самым суровым наказанием было лишение боевого выхода – это тоже в Афгане.
…Старшину роты, прапорщика, который приручил и выдрессировал крысу, которая ему указывала, в какой солдатской тумбочке припрятана принесённая из столовой «пайка».
…Лейтенанта-«двухгодичника», у которого было интересное хобби: он ловил мышей, сам выделывал шкурки, из которых потом шил перчатки.
.
Да, я служил замполитом. И не стыжусь этого. Потому что замполитом был добросовестным. И свои обязанности выполнял, и за командира роты по многу месяцев оставался, и старшинские функции выполнял, и производством занимался…
Когда я уезжал из подмосковной части в Афганистан, мне командир части предложил такой вариант: задним числом перевести меня на вышестоящую должность, с которой меня «за речку» уже не отправили бы… Уже по этому факту могу судить, что не был в части обузой.
И заключение. Давайте судить человека по делам его, а не своему представлению о должности, которую он занимает.
К себе данное требование я тоже предъявляю, ибо человек есть и сам не всегда справедлив в суждениях. Но об этом уж как-нибудь в другой раз.