Одна из главных и уникальных прелестей Верхней Вишеры - в окружающих ее горных хребтах и вершинах, которые то и дело показываются по берегам. Самая доступная из этих гор – хребет Чувал, или Чувальский камень. Он расположен на противоположном, левом, берегу Вишеры от 71 квартала, где расположен кордон Вишерского заповедника.
Чувал – это русское название хребта. В прошлом чувалом называли открытый очаг из камней (так же это слово использовалось в значении «большой мешок»). Манси называли этот хребет Севал-Павыл-Нер, что означает «хребет поселения с чувалом». Коми называют его Линьва (Лыньва), Чувал же, скорее всего русифицированное коми Чов йол-вершина горы, то есть главная, высочайшая гора.
В.И. Вышеславцев в «Очерке из путешествия к Уралу по реке Вишере» («ПГВ», 1 декабря 1895 г.) делился впечатлениями:
«Виды с Чувала и Юбрышки, на которых мне пришлось быть, весьма красивы; на горизонте кругом видно верст за 40; в солнечный день хребет Уральский кажется в виде белоснежного облака, с красивыми овалами вершин. Река Вишера кажется маленькой речушкой. Леса хвойные, березовые, гари, болота далеко ясно видимы. Чтобы передать все, что видеть пришлось, нужно быть художником. Природа открывается глазу человеческому в больших размерах и кажется величественной, а сам человек кажется себе ничтожным насекомым-пылинкой; становиться даже несколько жутко; берет и радость, и тоска!...»
Летом 1895 года в топографической экспедиции на севере Чердынского уезда побывал Н.А. Глущук. В журнале «Записки УОЛЕ» он пишет:
«Вершина Чувальского камня представляет довольно широкое, на несколько верст, плато, сплош покрытое мхами. В летнее время на Чувальском камне стоят кочевые вогулы, - вогулы, язычники, идолопоклонники, но с христианскими именами, - если не ошибаюсь, две или три семьи. Глава одной — Степан, именуемый почему-то князем, и другой — Герман — его сын. Были, кажется, в окрестностях еще семьи кочующих вогул, но тех я не видел».
Ф. А. Мейер в очерке «По Вишере» в 1898 году писал:
«Наконец, после камня Пропащенского показался величавый Чувал; по нем лохмотьями ползли дождевые облака, вершина была в тумане. Но небо скоро прояснилось, и Чувал предстал во всем своем величии с круглой как голова и голой, без всякой растительности, вершиной».
Хребет Чувал долгое время оставался сакральным местом не только самоедских племен, но вогул. В 1900 году И.Н. Глушков в книге «Чердынские вогулы» сообщал:
«Мой помощник по службе, некто С ., случайно попал на жертвоприношение вогул на Чувальском камне (2 августа 1897 г.). Поводом к жертвоприношению, кажется, послужило ненастное лето этого года. В жертву приносились олени…»
На вершине хребта встречаются группы каменных столбов выветривания. Особое внимание хочется уделить останцам в северной части хребта – Ерн-Пуп-Ит ( с манс., ненецкие идолы) и Кундр-Ойка (с мансю., отдельно стоящий ненецкий идол). У подножья останцев, явно, просматриваются природные, каменные столы, на которых, возможно, осуществлялись жертвенные приношения. Именно это место описывает П. С. Ширинкин в «Книга легенд. Туристские легенды Пермского края».
Не шутите с северными богами.
«Место поклонения языческим богам называют капищем. У прикамских манси таких мест было множество. Без разрешения на капище может зайти только шаман, мужчины - лишь по особым случаям и праздникам, женщины - никогда за всю свою жизнь. Таковы традиции! А православные люди в Средние века могли оказаться на капище только в качестве... жертвы.
Давно прошли те времена... Большинство вогульских капищ заброшено и забыто, а действующие хранятся в секрете и перенесены подальше от туристов, в районы камня Молебный и горы Ишерим (по-мансийски - Салинг-Хум-Катэ-Пелым-Нел - «отрог, где пастух проткнул свою руку»). И все же туристам из праздного любопытства хочется не только найти мансийские капища, но и обязательно что-нибудь попросить у языческих богов. Но не все знают, что этого ни в коем случае не следует делать! Самый лучший способ избежать серьезных проблем в жизни - обходить такие места стороной...
...В паре километров от Чувальского камня находится старое мансийское капище, которое заброшено уже две сотни лет. Если присмотреться, то можно увидеть, что священное место по периметру окружают, словно специально посаженные, заросли колючего можжевельника. Визуально обнаружить капище в тундре сравнительно просто. Среди зеленого ковра мхов и лишайников стоят головы каменных истуканов, в которых выдолблены углубления для того, чтобы складывать ритуальные подарки богам. Место называется Ерн-Пупы.
Если вы хотите посетить это капище, отправьтесь туда с чистыми помыслами, без алкоголя, фотоаппарата и... представителей женского пола. Это нужно для того, чтобы отнестись к северным богам с должным почтением, иначе можно нажить себе кучу проблем...
Был случай, когда группа туристов посетила капище, причем, нарушая табу, в ее составе были девушки. Пребывание на капище не отличалось строгостью: молодые люди залезали на каменные истуканы, а девушки обнажились до купальников и загорали. Все громко хохотали, разговаривали и веселились. Видимо, все это прогневило вогульских богов: ясный и теплый день на Чувальском плато вдруг неожиданно сменился грозой с ураганным ветром. Ерн-Пупы мгновенно заволокло черным облаком, из которого вместе с проливным дождем били молнии такой силы, что все металлические предметы на одежде туристов трещали от атмосферного электричества! Пришлось немедленно покинуть священное место и спасаться бегством. Интересно, что по прогнозу дождя и грозы в тот день не ожидалось. Буря мгновенно прекратилась, как только незадачливые туристы покинули капище...
...Однажды путешественник направился на капище манси, прихватив с собой дорогой цифровой фотоаппарат. Проводники предупредили, что капище, возможно, действующее и ходить туда и тем более делать фотографии категорически не рекомендуется, но турист-экстремал настаивал. Погода была пасмурная, накрапывал мелкий дождь, и ему пришлось подниматься в одиночку прямо сквозь кучево-дождевое облако! Достигнув вершины, названия которой мы специально не упоминаем, проигнорировав запрет, мужчина нажал кнопку включения фотоаппарата. И тут же из туманной дымки облака получил удар... молнии! ... Настал вечер: обеспокоенные друзья поднялись на капище и обнаружили товарища, рядом с которым лежал фотоаппарат с... расплавленным объективом (!), а сам турист чудом остался в живых, перенеся стресс и сердечный приступ...»
Раньше для охраны своих капищ манси устраивали лесные завалы, волчьи ямы и закрепляли на деревьях самострелы или жерди-копья. Даже сегодня это могут быть старые кремневые ружья, снаряженные дымным порохом и привязанные где-нибудь к дереву, точно нацеленные на тайную тропинку, где вы собираетесь пойти...»
О пребывание в этом крае самоедов описано заметках Н.А. Глущук «Записок УОЛЕ», т. XXIII за 1902 год о происшествии на севере Чердынского уезда Пермской губернии – в верховьях реки Вишеры, война между вогулами и самоедами. «В одно из таких моих посещений, управляющий заводом – Александр Михайлович Кребер рассказал мне о бывшей незадолго пред тем (4-5 л.), в тех странах, войне, напоминающей по началу троянскую. Присутствовавший при рассказе заведывавший разведками Г. Оборин дополнил его: постараюсь передать его приблизительно их словами. амоеды, кочевавшие где-то на границе Пермской и Вологодской губернии, украли у вогул бабу. Бабу живую – вогулку. Какое было ее положение в семье, неизвестно, но такого оскорбления вогулы не могли снести, кликнули клич, собрались все, сколько их было, вооружились – по большей части луками – и отправились выручать свою «прекрасную Елену». По не сообщительности вогул и малому знанию языка с той и другой стороны, подробности этой войны неизвестны, но война была по всем правилам военного искусства, так как на стороне вогул оказались раненые. Все атаки и приступы вогул были отбиты самоедами, превосходившими их в численности. Оставив свою бабу в руках неприятеля, вогулы возвратились на свой Чувальский камень залечивать раны: и телесные и душевные. На все вопросы и соболезнования заходивших к ним охотников из ясачных вогул, - (крестьян, живущих по Вишере ниже Усть-Улс) – разводили только руками и в виде утешения рассказывали, что у самоедов гора (на которой те кочевали с своими оленями) «маленький-маленький», а у них у вогул, «Чувал – большой – большой» (Чувальский камень). Так прекрасная Елена из вогулок и осталась в руках новых троянцев – самоедов».
Постоянных поселений на Верхней Вишере не было, прослеживаются летние кочевья самоедов, остяков и вогул. Н.П. Белдыцкий «Очерки Вишерского края» пишет:
«г. В прекрасно изучил Чердынский Урал и его кочующих инородцев. Он совершил путешествия по всем вершинам здешнего Урала и сделал массу интересных фотографических снимков местной природы и жизни. Есть у него снимки оленьих стад, чумов и инородцев: самоедов, остяков и вогулов».
«- Привольные у вас здесь места. Тундра большая, много оленей можно пасти, сказал я.
- Теперь нам здесь тесно становиться. Остяки и самоеды выживают нас. Вот мои олени съедят на Пропащем мох, куда я пойду? Везде занято: на Чувале мой сын, на Мань Юру – остяк, на Муравье – остяк, везде остяк…» беседа Н.П. Белдыцкого с Изосимом - проводником-ижемцем. Стада самоедов и остяков были не большие мобильные, до 100 голов, а у ижемцев стада доходили до 1000 голов. Небольшие стада и хорошие охотничьи навыки позволили остякам и вогулам выиграть конкуренцию и вытеснить самоедов и ижемцев.