Предыдущая глава - Дворовой 26: Первая ведьма в моей жизни
-Ты б хоть представился, что ли… - ворчал домовой, - А то ворвался, набросился сразу…
-Вадим. – ответил я, - Я теперь тут дворовой!
-Да, это-то понятно. Знаешь чего, не плохо б тебе со всеми домовыми тут познакомиться, чтоб больше казусов вот таких не случалося, я ж тебя чуть… Так и до беды недалеко... ты, извини, если чо…– домовой развёл ручками, на пальчике блеснуло что-то. Неужели кольцо? Домовые носят украшения… За Кишем я такого не замечал.
Я кивнул и улыбнулся. Этот домовой за жизнь и здоровье своей хозяйки сражался отчаянно, серьёзно повредить мне он конечно не смог, но покусал здорово. Даже через рукав куртки оставил на моей руке следы своих зубов, в четырёх местах. Этот маленький комок шерсти вцепился в мою руку не хуже бойцовского пса и не отпускал, пока старушка ведьма не хлопнулась в обморок.
Домовой бросился к хозяйке, а я к серому туманному смертоносному шару. Помахал руками, стараясь снова его поймать, но только отогнал от себя ещё дальше. Комок проклятий вылетел в окно. Я беспомощно наблюдал как туман расползается в воздухе над моим двором, матерился, конечно. Весь двор теперь проклят, и я надеялся от всей души, что не очень сильно. Всё-таки туман был жидким и почти прозрачным, вряд ли проклятие в такой концентрации может кому-то повредить.
Убивать ведьму больше было нечем, да и я к тому моменту уже передумал. Если кто-то, пусть даже мелкая мохнатая нечисть, так любит человека, что готова за него зубами грызть, то наверняка есть в нём что-то хорошее. Значит нужно постараться его спасти, то есть её.
Ведьма лежала на диване и сладко посапывала во сне. Я сам поднял её и положил туда, понаблюдав, как домовой мечется, пытаясь ей помочь. Теперь старушка не представляла для окружающих никакой опасности, она спала и выглядела мило, даже улыбалась вроде бы. Домовой сидел мохнатой глазастой кучкой у неё на груди и лечил больное сердце, если я правильно понял. Я устроился в кресле напротив.
Детям этажом выше ничего не угрожало, самое время обсудить, что делать дальше. Ведьма ведь когда-нибудь проснётся и снова начнёт говорить.
-Тебя самого-то как зовут? – спросил я.
-Люся! – буркнул домовой.
Я так удивился, что не мог ничего сказать примерно пол минуты. Даже про злодеяния ведьмы забыл ненадолго.
-Так ты… – я мямлил, подбирая нужное слово.
Как называется домовой женского пола? Вот феминитивы никогда мне легко не давались, всегда какая-то нелепая фигня получается: домовичка, домовая, домовуха, домовица…
–Ты девочка! – в итоге решил я.
-Сам ты девочка! – огрызнулась Люся, - Мне уже за 170 перевалило!
-Ну да, возраст солидный, как тогда тебя называть? Домовушка? – я попробовал угадать, из всех названий это подходило ей больше всего.
Она фыркнула и произнесла:
-Люся я!
Я пригляделся повнимательнее, искал какие-нибудь признаки пола, но этот домовой внешне ничем не отличался от Киша. Странное подозрение у меня возникло, может Киш тоже… того… Я тряхнул головой - да не может быть!
-Ладно, Люся, что с хозяйкой твоей делать будем?
-А что тут делать… лечить надо!
-Может в больницу её…
-А может тебя в больницу отправить? – Люся оскалилась как собачонка и встала на груди у хозяйки. Выглядело это забавно, казалось, что она сейчас загавкает и бросится в атаку. Я уже знал, что она не шутит и лучше с ней не связываться, попытался договориться:
-Ты же понимаешь, что просто так всё оставить нельзя… Она проклятия насылает на всех подряд.
-Не ведьма она! Я ж правду говорю! Она самая обычная женщина, просто несчастная очень. Хозяин, когда ушёл, она не плакала даже. Некогда было плакать, детей надо было поднимать. А они поднялись и пфить! – Люся взмахнула ручками, - Когда своей жизни нету, то вот начинаешь за чужой поглядывать, а от чужого счастья только злишься, особенно когда своего собственного нету. Потом злости этой слишком много становится, вот она и выплёскивается наружу.
Люся поглядела на свою хозяйку, вздохнула.
-У неё ведь внуки есть, только она их не видела ни разу. Дочка у неё за границами замуж вышла, а потом вообще померла. Внуки там и остались, при отце.
-Можно их разыскать. А ещё? Ты говорила у неё несколько детей было…
-Было, да только сын пропал и ни слуху, ни духу. Седьмой год уже. Никого у неё нету, я только. Я её ещё вот такусенькой помню, - Люся изобразила руками будто качает грудного ребёнка, - Уж если б она колдовала, я б заметила. Не ведьма она, вот совсем.
-Да я верю, верю. Пусть не ведьма, а проклятия у неё получаются очень качественные, дети этажом выше чуть не погибли от всего этого.
-А куда ихний домовой смотрел? – фыркнула Люся и упёрла руки в боки. Кулачки утонули в шерсти, а на груди мелькнули белые жемчужные бусы.
-Вот это я тоже хотел бы знать. Он… – я кашлянул, поправился, - или она познакомиться со мной не пожелали. Я, пока там в квартире был, никаких домовых не видел.
-Может его там и вовсе нету. Знаешь, хозяева обычно домовых с собой забирают. А я соседей не знаю, да и они со мной знаться не желают.
Я мог понять этих соседей, рука у меня болела, не сильно, но вполне ощутимо.
-Это почему? Ты же само очарование. И бусы у тебя красивые. – Я подумал, что домовушка, как и любая девочка, подобреет от комплимента, улыбнулся ей. Люся улыбнулась в ответ. Девочки – они всегда девочки, даже если вообще нечисть.
-Нравятся, да? Это хозяйка мне подарила! – Люся повертелась вправо-влево, хвастаясь своим украшением.
-Она тебя видит что ли?
-Нет, конечно!
-А как тогда подарила?
-Ну, она их на пол уронила, значит для меня! – Люся так ласково смотрела на свою хозяйку, что я подумал не подарить ли какое-нибудь украшение Кишу. – Ты слышал, что она сказала, когда тебя увидела?
-Нет, не разобрал…
-Коля! Она сказала: «Коля». Так её сына звали. Она думает, что сын вернулся, смотри, какая счастливая…
Мне стало неловко, как будто я намеренно обманул несчастную старушку, дал надежду, которая никогда не сбудется.
Я договорился с Люсей, что она будет внимательно наблюдать за хозяйкой и позовёт меня, если та снова начнёт проклятиями разбрасываться, вышел из квартиры. Теперь, проснувшаяся старушка решит, что сын ей всего лишь приснился и, может быть, станет ещё несчастнее, чем была.