1
Я на АвторТудей.
Зачем я в здесь? по какому случаю? -- этого вопроса, по врожденной провинциалам неосмотрительности, я ни разу не задал себе, регистрируясь на сервисе. Мы, писатели, устремляемся на АвторТудей как-то инстинктивно. Сидим-сидим -- и вдруг тронемся. Знаменитый писатель сидит и вдруг надумается: толкнусь, мол, нет ли чего подходящего! Просто талантливый сидит -- и тоже надумается: толкнусь-ка, нет ли чего подходящего! Начинающий писатель сидит -- и вдруг, словно озаренный, начинает заполнять анкету.
- Ты на АвторТудей?
- На АвторТудей!
Этим все сказано. Как будто АвторТудей сам собою, одним своим именем должен что-то разрешить, на что-то пролить свет. Что разрешить? на что пролить свет? -- этого ни один писатель никогда не пробует себе уяснить, а просто-напросто, с бессознательною уверенностью твердит себе: вот ужо, зарегистрируюсь на АвторТудей, и тогда... Что тогда?
Заселившись на АвторТудей в коммерческий номер, я стал осматриваться. По привычке. Нет ли кого, с кем можно поболтать о загадках мироздания.
(кому интересно - прошу на http://author.today/u/pawn04)
Ба! Антон Антонович здесь! Борис Борисович здесь! И даже сам Владимир Владимирович, да длятся вечно его дни, тоже здесь!
И от каждого я слышал слова одобрения, мол, дерзай, всё в твоих руках! Пиши много, пиши хорошо, а уж за читателем не пропадет!
На радостях я набрался до беспамятства.
2
— Ты всё спишь? — спросил меня Антон Антонович.
— Ну, сплю иногда. А что?
— А то, что здесь Автор Тудей, а не Щепетневка. Здесь зевать нельзя. Здесь нужно популярность искать. Вот станешь популярным, тогда и спи, а пока, брат, шевелиться нужно, стараться.
— Да я не против, да только где? И как?
— Понятно, как. Как все. Двигайся, знакомься, мельтеши. Приучай к себе народ-то. Пусть общество к твоей физиономии присмотрится. Понравишься людям, и дело в шляпе. Не сумеешь — возвращайся в свою Щепетневку и спи вволю.
Может, и правда вернуться? Но я прогнал малодушные мысли.
— Что ж, мельтешить можно. А где тут мельтешат?
— Разные места, — сказал Антон Антонович. — Пошли, пока не поздно, позавтракаем среди людей, дадим им обвыкнуться с твоим присутствием.
Пошли. И, не смотря на ранний час, заказали очищенной
Я опять набрался до изумления.
3
— Да это дело немудрёное, — убеждал меня Антон Антонович. — Главное, сыпь без роздыху, вали кулём, оно и сладится.
— Что валить? — спрашиваю я. После вчерашнего голова болит, во рту мезостно, настроение пакостное, а тут ни свет ни заря пришел Антон Антонович. Впрочем, из лучших побуждений пришёл. Он мне покровительствует немного. Земляки же, и вообще...
— Э, да ты брат, того, — заметил мое состояние Антон Антонович. — Ты, брат, перебрал давеча.
Ну, не подлец ли? Мы ведь вровень пили, я и он, а пребрал, получается, только я. Но и в самом деле, выглядит Антон Антонович соколом, а я — воробьём мокрым. Как так вышло?
— Эй, человек! — распорядился Антон Антонович, — принеси-ка нам маленький графинчик казённой.
— Прикажите закуски? — спросил Гаврюшка.
— Нет, не нужно закуски. Разве что огурчиков малосольных. Маленьких-маленьких, дамский мизинчик. Ну, ступай!
Гаврюшка побежал в атеевский буфет, что двумя этажами ниже, Антон Антонович же продолжал поучать:
— Вали, что попроще. Люди это любят. К примеру, один политик шел через мостик, а его в мешок, да и в воду. А под мостом шла лодка. Он гребца каблуком по голове. Гребец тоже — ляп в воду, а тут по берегу старушка-космонавтка шла. Он ее за платье — и туда же в воду. А она кота несла в руках, и кот...
— Постой, душа моя, — прерываю я Антона Антоновича, — но ведь это говнище!
— Пусть говнище, — не смутился Антон Антонович, — но ведь доходно! Тебе разве доходы не нужны?
— Как не нужны, нужны. Очень даже — и в самом деле, пенсия, что я выслужил за честную беспорочную службу, не пенсия, а мышкины слёзы. Вот проем последнее, и хоть в омут.
— Так не вороти нос, а наваливай! И побольше!
— Да дело-то нехитрое, навалить. А возьмут ли? Не случится ли так, что доходу не будет? И останусь я без доходу, но в говнище? Сейчас-то я, во всяком случае, чистый.
— И такое может быть, — охотно согласился Антон Антонович, — особенно поначалу. А ты не сдавайся. Бей в одну точку. Глядишь, и набьешь...
Тут воротился Гаврюшка с малым графинчиком очищенной и огурчиками, крохотными до невозможности.
Поначалу думал — не смогу, но выпили по рюмке — рюмки здесь большие, железнодорожные, — и полегчало! из воробья мокрого стал я воробьем сухим, бодрым. Антон Антонович и вовсе в орла обратился.
Закусили огурчиками и пошли дела делать. Автортудеевские.