Вы верите в то, что у нас вскоре повысят цену на электричество? Нет. А я верю. Вот давеча случайно наткнулся на статью, в которой некто Олег Колобов, утверждал, что цена на электроэнергию в России сильно занижена, более того он утверждает (проживая, конечно, в Москве), что нет экономического смысла электрофицировать отдалённые сёла. Ну, будут жить там при лучинах и хрен с ними! Зачем им лампочка Ильича. В. И. Ленин думал по-другому, но Ленин ведь плохой (это теперь всем известно), а вот Олег Колобов – хороший. Радеет об экономической целесообразности. Я подумал, что можно и порадикальней: а нахрен нам эти удалённые сёла и это население? Вообще, зачем нам этот народ? Одна морока с этим народом для Олега Колобова. Ему и без народа хорошо.
А как народ отреагировал на эту статью? Ведь это звоночек, сделанный по чьей-то указке: ждите, ребята, экономически обоснованного повышения цен на электроэнергию. А никак он не отреагировал. Народ же не дурак. Он знает, что ничего изменить не может. Сказал Ленин – Бога нет, и он попрятал иконы, сказал бывший коммунист Путин, что Бог есть и народ достал из закромов иконы. И молится. Бог за такое поведение на нас не в обиде, а народ может и не сильно пострадает от политических зигзагов российской элиты. Странный мы народ – русские. А почему?
Окунёмся вглубь веков, потому что иначе будет трудно понять безропотность и одновременно бунтарство русских людей. Вообще-то марксистская диалектика утверждает, что единство и борьба противоположностей – это двигатель развития. В связи с этим возникает очень интересный вопрос: а куда русские развиваются? Какой у них вектор развития? Скорее всего, этот вопрос не корректный, поскольку развитие народа (а не отдельного человека) это прежде всего экономическая составляющая из которой вырастает культура народа. А культура есть не только песни и пляски, но его национальная самобытность в психологическом плане. Может вначале показаться, что это глупо, но национальная психология определяет историю народа, в такой же мере, как среда обитания и внешнее давление. А национальная психология вырабатывается сотнями, если не тысячами, лет. Она, конечно, меняется, но у национальной психологии большая инертность. И поэтому, не смотря на высокие темпы изменения условий обитания на планете, по национальной психологии можно предсказать события в стране при изменении тех или иных обстоятельств.
Так сложилось, что дохристианские религиозные воззрения славян утверждали, будто богом является Род (РА) и следовательно все мы не рабы, а дети Бога. Это обосновывало поведение каждого, как свободного и независимого человека. Имея такие воззрения населения, вождям было сложно создать государство во времена рабовладельческого или крепостного строя. А вот христианство, где люди были рабы божьи, попы проводниками между человеком и Богом, а государь был Помазанник Божий, годилось для создания централизованного государства (другого государства в те времена быть не могло). Поэтому мудрые римляне, вначале преследовавшие христиан, быстро осознали выгоду новой религии и признали её государственной и окрестили свой народ. Конечно, это было сделано не силой словесного убеждения, а в основном силовыми методами.
Тоже самое, сделал и русский князь Владимир Святославич на Руси. И тоже насильственными методами. Уничтожалось, несомненно, всё: и храмы, и капища, и волхвы, и письменные памятники. Уничтожалась идеология и память. По исследованиям советских историков «язычество» на Руси искоренялось четыреста лет.
О методах замены идеологической базы за примерами ходить далеко не надо: вспомните Октябрьскую революцию в России или нынешнюю декоммунизацию в России, или декоммунизацию и русофобию на Украине. Всё это происходило и происходит исключительно насильственным путём.
Получается, что русские за тысячу лет четырежды меняли свою идеологию, но никуда не исчезли. Может поэтому и не исчезли, поскольку смена идеологий, происходящая всегда «сверху», что-то меняло в жизни, но не разрушало основы мировоззрения этого народа. Тем более, что в судьбу русские никогда не верили, а только в сложившиеся обстоятельства. Даже наши пословицы это подтверждают: «На Бога надейся, а сам не плошай». Или такая: «До Бога высоко, до царя – далеко». А к обстоятельствам надо приноравливаться. Это ведь обычный закон выживания вида или национальности. Но народ ещё имеет память, внутренний моральный кодекс и традиции, которые передаются от поколения к поколению. Они путешествуют во времени и никуда не исчезают. Это ведь не книга, которую можно сжечь
Что такое память? Вот по камню ударили три раза молотком и на нём появились три отметины от ударов. Вот отметины и есть память камня, что когда-то его били молотком. Даже камни могут помнить, а не только люди. Поэтому идеологию менять можно, но память-то остаётся. Искоренить прежние воззрения и память можно только, уничтожив их носителей. Это аксиома. Искоренить русский дух, в который входит память, можно только, уничтожив русских.
Есть ещё одно обстоятельство, которое определяет поведение русских до нас, сейчас и завтра – это политическое устройство Московского царства, которое стало собирателем русских земель под одним руководством. Эта часть русской земли находилась в особом территориально-политическом положении. С востока ей пытались противостоять и ограбить поволжские государства, а Москва отвечала им тем же, с юга кочевые орды постоянно совершали набеги, убивали, сжигали города и уводили в рабство, а с запада скандинавы и германцы, которые пытались отжать у соседей территории. Имея очень тощую земледельческую базу: песчаные и глинистые земли, занимаясь постоянно огнепольным земледелием, то есть, не имея экономическую основу для процветания, Москва на вызов времени ответила очень просто: от народа, не взирая на сословия, бралось столько пота, крови и ресурсов, сколько надо было для выживания народа и государства. Жестоко, но справедливо. И этот военный строй государства существовал триста лет. Несомненно, он остался в русском характере. Как говорил герой известного фильма: «Я мзду не беру, мне за державу обидно». Державность надолго, если не навсегда, поселилась в русском характере. Без державы мы себя не мыслим. Не мне судить плюс это, или минус, но это факт. Я вот слышал, что французы говорят: «Родина, там где мне хорошо» Не знаю, правда ли это, ведь французы такие патриоты!
На мой взгляд, история сформировала у русских интересный характер: с одной стороны мы обладаем очень большой внутренней свободой, поскольку мы дети Бога, но в бой мы всегда идём за веру (убеждения), за царя и за отечество. С другой стороны, так как мы уверены во всеобщем равенстве перед Богом, как перед Родом, мы не почитаем наших правителей. Хотя ценим их за заслуги перед Родом. Кто бы в СМИ их не восхвалял, у русских всегда будет внутренняя молчаливая оценка их деяний, и молчаливое сопротивление и неприятия глупостей, которые они называют законом.
Уже тридцать лет Госдума России принимает законы. Президент их равнодушно и послушно подписывает. Потом они вступают в силу. А потом их не исполняют. А почему? Хотите один пример? Вот приняли они закон, что пиво нельзя пить на улице. Его кто-нибудь исполняет? Нет. А зачем тогда принимали? И если посмотреть внимательно! на законы, принятые Госдумой за тридцать лет, то половину из них надо выбросить на помойку, потому что ничего, кроме бюрократии, они не порождают. Есть такое понятие – достаточность. Хватит им заседать и перевыполнять план по законам. Госдума, в принципе, уже народу не нужна. Законов у нас предостаточно. Но надо же госдумовцам как-то оправдать своё существование и свои зарплаты и вот, хоть народ и говорит, что на каждый чих не наздравствуешься, они по каждому чиху принимают закон. Понимаете, это бесконечный процесс. При таком подходе наша дума бессмертна, как египетские пирамиды.
И что? Вы думаете, что мы её разгоним, ввиду бесполезности? Никогда. Смысла нет. Как шутили во времена СССР: они делают вид, что они нам платят, а мы делаем вид, что мы работаем. А сейчас они делают вид, что принимают законы, а мы делаем вид, что мы их исполняем.
А вот цены за киловатт час всё равно подымут. Ждите.