АПРЕЛЬСКАЯ ШУТКА
Наш старый знакомый - первоклассник Вовка - и его друг Костя решили повеселить класс. Посмотрите, что из этого вышло.
- Завтра день смеха, - объявила Виктория Александровна, Вовкин классный руководитель, а заодно и всего первого «А».
- Значит, надо смеяться целый день? - тут же подал голос Костя. Он всегда сначала говорил, потом думал, а потом поднимал руку.
- Нет, - улыбнулась Виктория Александровна, - целый день не обязательно. Кто знает, что делают в день смеха?
Катя тут же выбросила руку вверх. Она всегда все знала и всегда торопилась поделиться своими знаниями со всеми, кто в этот момент находился рядом. Ребята над ней смеялись, но беззлобно, и с интересом ее слушали - ведь она так здорово рассказывала.
- Давай, Катенька, расскажи нам, что ты знаешь об этом дне.
- В день смеха все шутят друг над другом, - затараторила Катя, - говорят всякую ерунду, а потом смеются.
- А зачем все это делается? - спросила Виктория Александровна.
- Чтобы смешно было, весело, - пожала плечами Катя, словно говоря: «Как будто вы сами не знаете!».
- Ну хорошо, садись, Катюша, - сказала, плавным взмахом руки усаживая девочку, Виктория Александровна. - Давайте завтра все вместе отметим это день.
- Как?! Как?! - раздалось со всех сторон. Не все еще поняли, но Катино объяснение вдохновило даже самых непонятливых.
- А так: вспомните смешные истории, которые приключались с вами, и расскажите в классе.
- А анекдоты можно? - опять не поднимая руки влез Костя.
- Можно и анекдоты, - с некоторым сомнением одобрила Виктория Александровна.
После уроков Вовка и Костя обсуждали план действий. Они шли по тротуару, не замечая прохожих, и громко спорили, как же им завтра повеселить класс.
- Я знаю такой анекдот! - вопил на всю улицу Костя, так что все прохожие оборачивались, видимо, желая услышать этот замечательный анекдот.
- И я знаю анекдот! - не отставал Вовка. - А еще я знаю смешную историю про мальчишку, который как будто отравился, а на самом деле не отравился, а все подумали, что отравился. А потом все смеялись, когда он живой оказался.
- Стой! - сказал и сам по своему приказу остановился Костя.
- Чего? - Вовка будто на стенку налетел и тоже встал.
- Давай мы тоже отравимся, - хриплым шепотом на всю улицу произнес Костя.
Вовка повертел пальцем у виска.
- В больницу ведь положат!
- Не положат. Мы понарошку.
- Ааа! - до Вовки наконец дошло, чего хочет друг. - А потом мы тоже живыми окажемся.
- Точно! Пусть они все испугаются сначала, а потом смеяться будут.
- Здорово! - Вовка с восторгом посмотрел на Костю, но потом почесал голову. - А как мы это, отравимся-то?
- Да завтра, в столовой. Всем чай принесут, мы выпьем и брык — под стол, как мертвые.
- Здорово! - опять восхищенно проговорил Вовка, - давай назовем это «Операция О», ну как в кино.
- А почему «О»?
- Отравление потому что!
«Операция О» началась ровно в девять двадцать. В школьной столовой. Первоклассники расселись по четыре человека за столики, на которых уже стояло по чашке душистого чая и по булочке с маком. Ребята не спешили приступить к завтраку - все возбужденно обсуждали день смеха и рассказывали друг другу смешные истории, - как вдруг раздался истошный крик из-за столика у окна. Несколько булочек в этот момент выпали из рук испуганных первоклашек, а одна девочка уронила чашку на пол. Звук разбитой чашки заставил всех подскочить, но смотрели ребята не на чашку - все с ужасом глядели, как сползают под стол Вовка и Костя, держась за горло и хрипя, как проколотая велосипедная шина.
Кто-то машинально взял чашку со стола и тут же уронил ее от крика Виктория Александровны:
- Никому ничего не пить! И не есть! Скорую! Срочно!
Она подбежала к упавшим ребятам, стала расстегивать воротнички рубашек: сначала одному, потом другому. Шутники держались, не подавая признаков жизни. Весь класс сгрудился вокруг и со страхом, смешанным с любопытством, наблюдал за «отравленными».
- Теперь им промывание сделают, - с умным видом заметила Катя, - если успеют.
От таких слов Надежда Александровна сама сползла на пол. Вид у нее был не лучше, чем у двух «отравленных».
- Ну-ка, посторонитесь! - громко скомандовал школьный врач Василий Иванович.
Он взял Вовкину руку за запястье, к чему-то прислушался, затем Костину, опять послушал что-то слышное ему одному, и сказал:
- Пульс учащенный, но, похоже, ничего страшного. Расступись, ребята! - скомандовал он, и в образовавшийся проход четверо людей в белых халатах быстро внесли носилки.
Скорая помощь ждала у подъезда школы. Носилки осторожно положили внутрь, ребят до подбородка накрыли простынями, захлопнули двери машины, и раздался звук сирены. Машина скорой помощи, распугивая собак и прохожих, помчалась в известное только ей место.
Внутри рядом с носилками сидели Надежда Александровна и врач Василий Иванович. От учительницы пахло валерьянкой, а врач держал одной рукой Вовкину руку, а другой - Костину.
«Отравленный» Костя открыл глаза, испуганно огляделся и сказал:
- Василий Иванович, мы не отравились, мы пошутили, - видно было, что он очень испугался произведенного эффекта.
Учительница охнула, а Василий Иванович строго произнес:
- Лежи! Тебе сейчас нельзя говорить.
- Василий Иванович, - подхватил Вовка, ему тоже было страшно, а еще было очень стыдно за то, что они сделали.
- Молчите, я вам говорю! - прикрикнул на них врач и погрозил пальцем. - У вас тяжелое отравление, и все разговоры вам категорически запрещены.
- Но.., - начал было снова канючить Костя.
- Молчи, а не то укол сделаю. Противостолбнячный, - Василий Иванович потянулся за шприцем, и Костя натянул простыню на голову. Волшебное слово «укол» подействовало безотказно. Тем более какой-то «противостолбнячный». Этого уже совершенно невозможно было вынести.
Вовка тоже спрятался под простыней, но одним глазом через щелочку наблюдал за происходящим. Врач что-то шепотом на ухо говорил Надежде Александровне, а та кивала в ответ и даже немного улыбалась, хотя все еще была очень бледной. «Наверное, Василий Иванович рассказывает ей анекдоты, чтобы успокоить», - подумал Вовка, и ему тоже стало немного легче.
Дверцы машины распахнулись, носилки быстро занесли в больничный коридор. Здесь было очень светло от бело-синих ламп и сильно пахло лекарствами. Подбежал немолодой усатый доктор с закатанными белыми рукавами, которые открывали всему свету сильные волосатые руки. На правой была татуировка в виде якоря. «Пират», - почему-то подумал Вовка.
- Ну, что тут у нас? - неожиданно высоким голосом спросил «пират».
Василий Иванович подошел к нему и так же, как в машине, шепотом начал говорить. Сначала «пират» возмутился, замахал руками, стал что-то доказывать, но потом согласно кивнул головой, подмигнул и хлопнул Василия Ивановича по плечу.
- Этих двоих в операционную! - громко сказал он. - Назначаю общее промывание желудка, а затем будем желудки удалять.
- Как удалять?! - закричали Вовка и Костя одновременно.
- Хирургически, - грозно нахмурился усатый врач, - скальпелем, - и он как фокусник откуда-то достал большой блестящий нож.
- Не надо! - завопили шутники. Сейчас им было уже не до шуток. Речь шла о страшном: усатый пират с волосатыми руками огромным ножом собирался резать их на части.
- Надо! - отрезал «пират». - А чтобы вы не сопротивлялись, я вам сейчас сделаю уколы. Держите их.
Санитары схватили Вовку и Костю за руки, а страшный врач опять, как по волшебству, достал шприц размером с Вовкину руку и стал медленно приближаться к горе-шутникам. Они вырывались изо всех сил, но санитары были сильнее.
- Ааа! - ребята уже ничего не могли сказать, а только от ужаса вопили тонкими голосами.
Усы приблизились к ребятам, волосатая рука занесла ужасный шприц для последнего укола и врач сказал:
- С первым апреля!
Он подмигнул ребятам, отдал шприц санитарам и, засунув волосатые руки в карманы, пошел куда-то по своим делам. А Вовке с Костей в тот день уже как-то не шутилось.
