«Если вам скажут, что нет ничего ярче звезд на небе, не верьте, – говорит конезаводчица Татьяна Ефимкина из рязанского села Алеканово. – Ярче всего сияют глаза детей, когда они находятся рядом с лошадьми!» Татьяне можно верить на слово: она в одиночку справляется с табуном лошадей новой породы, которую сама же и вывела.
Текст: Евгений Резепов, фото: Андрей Семашко
Раннее утро, а в доме Ефимкиных уже все на ногах. Мама Татьяны строго выговаривает дочери: ягнята не напоены, лошади не накормлены! 64-летняя Татьяна слушает 88-летнюю Тамару Федоровну, кусает губы и молчит. Татьяна знает: лучше не перечить, а то снова начнется разговор о том, что всю свою жизнь она зачем-то потратила на разведение новой породы лошадей.
Татьяна вздыхает и повязывает старый мамин платок. Длинный плащ, который она надевает, явно с чужого плеча. Мама снова ее упрекает, а Татьяна улыбается: зачем покупать новые вещи, чтобы работать с лошадьми? Уж лучше принять от людей старые – их все равно не жалко. Выясняется, что с тех пор, как Татьяна вместо шубы купила лошадь и привезла ее домой, у нее не было ни одной обновки. Только книги покупала, до которых она охотница. «Вы не думайте, шапка у меня есть, – говорит Татьяна, заметив, что я разглядываю старый цветастый платок, – да только в шапке лопатой и вилами не поработаешь. Она на глаза сползает!»
Последний раз Татьяна надевала шапку, когда ездила в Рязань на прием к какому-то чиновнику. Об этой очередной бесполезной встрече Татьяна нынешним морозным утром тихо рассказывает соседке – Антонине Цветковой. Та выскочила на улицу на крики дерущихся кошек, испугавшись, что ее любимица Муся – участница побоища. Конюшни Татьяны, где содержатся 80 лошадок, излюбленное место всех котов и кошек с соседних улиц. Они забираются на крышу конюшен – там тепло из-за пара, поднимающегося от навоза. К тому же в сене множество мышей...
НЕЖНЫЕ ЛОШАДКИ
На снегу желтеют 30 тюков с сеном. 10 тюков – одна тонна. На всю зиму для табуна маловато, но на две недели хватит точно. А там привезут еще. И, возможно, найдутся добрые люди, помогут разгрузить...
Каждое утро Татьяне нужно переворошить вилами тюк, очистить его от снега и льда, выбрать сено почище и посуше. Татьяна поднимает на вилах сено, в глаза летит мелкий мусор. Антонина Цветкова отмахивается, вздыхает и говорит: «На первом месте должна быть семья. А у нее – лошади». «Ничего не поделаешь, на то мы – Россия», – смеется Татьяна, подхватывая на вилы новую порцию сена. «А мы, значит, не Россия? Нет, просто ты – другая», – парирует Антонина.
В доказательство своих слов она начинает рассказывать, что со всего Алеканова только к Татьяне несут кошек и собак. Сама же Татьяна все время старается всех вокруг примирить. «И вы видите, до чего дошло? – горячится Антонина. – За последние годы в Алеканове шесть конюшен уже появилось!» Кстати, село некоторые теперь в шутку Алеконевом называют. Почти все владельцы лошадей в Алеканове прошли школу у Татьяны на ее конюшне. Бывало, жили у нее неделя ми. «Теперь им советы твои не нужны. Они умнее. Больше знают. Вот у Екатерины президентские гранты. А у тебя – навозная лопата», – втолковывает Татьяне подруга. Та лишь смеется в ответ. И рассказывает, что у Екатерины две замечательные рыженькие дочки. Потому ее иппоцентр называется «Солнышко».
Раньше Антонина помогала Ефимкиной в уходе за лошадками, чистила конюшни, а Татьяна разрешала ей конский навоз забирать – для огородов. Теперь на такие подвиги у 70-летней Антонины сил уже нет. Но лошадки ей по-прежнему нравятся. «Смотришь на них, – говорит она, – и какое-то умиление испытываешь. Они чудные. А как трутся друг о друга? Такая нежность!»
Нежность мы сами смогли оценить, когда пробирались сквозь табун во дворе. Никакого раздражения, никакого волнения, так что мы быстро позабыли про правила безопасности при общении с лошадьми: позади близко не вставать, к жеребцам спереди не подходить, не толкать животных. Добродушные низкорослые лошадки тянулись к нашим карманам в поисках лакомства. Сказка какая-то! Особенно если учесть, что у беломордых лошадок голубые глаза! Гривы – у кого стриженные, у кого длинные. Татьяна говорит, что времени не хватает всем подопечным гривы расчесывать, вот и приходится некоторым их стричь.
Двор явно маловат для табуна из 80 голов. Яслей на всех не хватает, Татьяне приходится сыпать овес прямо на землю. В таком стесненном положении она оказалась, когда решила увеличить поголовье, чтобы зарегистрировать новую породу – арабо-пони.
НОВАЯ ПОРОДА
Пять лет арабо-пони Клавдий, Люций и Свет катали детишек в Московском зоопарке. Голубые глаза лошадок приводили детей в восторг, арабо-пони пользовались огромной популярностью. Но со временем то ли от не слишком чистого городского воздуха, то ли еще по какой причине зрение у Клавдия, Люция и Света испортилось, работать в городе они больше не могли. Но, скажем, в КСК «Измайлово» арабо-пони катают детишек до сих пор...
Татьяна уверена: если бы родители позволили ей выучиться на историка, как она в свое время мечтала, то никаких арабо-пони в природе не было бы. Ведь до Ефимкиной созданием такой породы в России никто не занимался. Даже Всероссийский научно-исследовательский институт коневодства признал заслуги жительницы Алеканова в формировании новой группы лошадей класса пони. А дело это было важным: в тот момент, когда Татьяна им занялась, отсутствовал промежуточный вариант между шетлендским пони и обычной лошадью для детей, занимающихся конным спортом. В мире такие «промежуточные» породы имеются, однако они слишком дороги. А арабо-пони Татьяны заметно дешевле. «Я не для аристократов старалась, а для обычных детей», – замечает Татьяна и посмеивается над званием «первопроходца», которое ей приписывают. Многие специалисты удивляются: ведь она в одиночку поставила уникальный эксперимент. Вот только новую группу лошадей класса пони Татьяна пока никак не может оформить как новую породу: слишком разноплановы арабо-пони.
Получив диплом зоотехника в Рязанском сельскохозяйственном институте, Татьяна вернулась в Алеканово. Вышла замуж. А к началу 1990-х осталась вдовой с маленькой дочкой и двумя пожилыми родителями на руках. В хозяйстве требовалась лошадь. Ефимкина скопила денег, родным сказала, что поехала покупать шубу, но вместо этого отправилась в село Долгинино и привезла оттуда кобылу. А затем пошла по соседям спрашивать, не осталось ли у кого старой упряжи. Вместе с хомутами и удилами Татьяне вручили еще и кнуты. Но ими Татьяна никогда не пользовалась – так и гниют где-то без дела. На своей Лизе Татьяна и пахала, и односельчанам помогала.
А спустя четыре года огорошила родных новой причудой. Как-то сотрудницы ВНИИ коневодства, расположенного в рязанском Дивове, рассказали Татьяне, что видели на конюшне завода химудобрений чистокровного арабского жеребца. Выяснилось, что это был Бунчук, отпрыск Песняра, купленного в 1981 году знаменитым американским коллекционером Армандом Хаммером за миллион долларов. Раньше Бунчук бегал пристяжным в тройке павильона «Коневодство» ВДНХ. Но затем заболел и оказался на конюшне завода химудобрений. Если бы не Татьяна, судьба коня была бы печальна: его ждала скотобойня. Ефимкиной удалось обменять арабского жеребца на 19 баранов и 3 овец, ее поголовье романовских овец тогда было одним из лучших в области. Стоимость тех баранов и овец равнялась годовому заработку Татьяны, но она до сих пор считает, что арабский жеребец обошелся ей дешево.
СЮЖЕТ ДЛЯ РОМАНА
Небогатая вдова с арабским скакуном в конюшне? В рязанском селе? Эта история кажется сюжетом для романа. Односельчане советовали Татьяне кастрировать жеребца и пахать на нем. Татьяна отмалчивалась, но жеребца выхаживала и лелеяла как младенца. В селе до сих пор судачат о том, как в лютые морозы Ефимкина заводила коня в дом и укутывала его одеялами. Как-то ночью Бунчук, стоявший у дивана, на котором спала Татьяна, нечаянно рассек ей зубами бровь. Это был единственный инцидент. Ничего больше Бунчук в доме не разбил и не сломал, стоял смирно.
А потом на Рязанском опытном конезаводе Татьяна купила нескольких шетлендских пони. И тут началось... В 1995 году во дворе у Ефимкиной появились маленькие милые лошадки, которых закрепленный за Татьяной куратор из ВНИИ коневодства назвал в своих описаниях «арабо-пони». Так начала сбываться детская мечта Татьяны о лошадке, которая стала бы верным и добрым другом. Таким, как Конек-Горбунок в сказке Петра Ершова. Сама того не подозревая, Татьяна Ефимкина из Алеканова стала одним из первых частных конезаводчиков в стране.
В 1999 году на конной выставке в Москве одного из арабо-пони Ефимкиной признали чемпионом России в классе пони. И даже тогда Татьяна не думала, что создала новую породу. В ответ на вопрос «Почему?» пожимает плечами и говорит, что занималась арабо-пони потому, что получалось. К тому же восторг от арабо-пони вытеснил все остальные эмоции. Да и не только она восхищалась маленькими лошадками, детям арабо-пони тоже сразу понравились. Поначалу, когда она выводила пасти табун своих подопечных, из всех дворов Алеканова с визгом налетала детвора целоваться и обниматься с лошадками.
Только одно печалит Татьяну: ради арабо-пони ей пришлось расстаться со своей Лизой. В тяжелый период обменяла она свою верную кобылу на сено для лошадок. Но вернуть не успела, у новых хозяев Лиза пала.
Хотя эта трагедия была не единственной. За четверть века, что Ефимкина занимается арабо-пони, маленьких лошадок у нее воровали, они терялись, погибали, тонули во время выпаса в болотах рядом с Алекановом. Не раз Татьяна отчаивалась, но не сдавалась.
«НАВЕРНОЕ, НЕ ЗРЯ ЖИВУ...»
Во время визитов в Алеканово главный регистратор ГПК шетлендских пони ВНИИ коневодства Надежда Купцова часто спорит с Татьяной Ефимкиной. У арабо-пони есть определенный рисунок, узнаваемый людьми. А Татьяна, когда ей хочется улучшить какую-то масть, «вливает» новую кровь, которая «портит» устоявшийся тип лошади.
Арабо-пони у Татьяны получались, как говорят специалисты, отметистые. Жеребцов-пони Вильгельма и еще одного, породы аппалуза, она заполучила в обмен на несколько своих кобылок. Масть аппалуза ввести в арабо-пони Татьяне не удалось. А вот от Вильгельма появились в ее стаде лошадки чалой масти – уникальной для пони.
Как правило, новых лошадей Татьяна получает, либо обменивая их на своих арабо-пони, либо покупая совсем дешевых животных. Так, например, попала к ней чистопородная светло-рыжая шетлендская кобыла, которая не могла ходить. Вылечила ее Екатерина Царева.
Как-то Екатерина приехала в гости к подруге в Алеканово, увидела арабо-пони и пришла к Татьяне. Хозяйке понравилось, что городская школьница имеет опыт работы с лошадьми, ухаживает за ними с удовольствием. Екатерина стала приезжать из города на все школьные каникулы. Помогала пасти табун, искала пропавших лошадей. Участвовала в выведении породы. Татьяна почти не занималась заездкой молодых лошадей под седло. А у Екатерины был опыт оповаживания. Она же занималась племенными документами, до которых у Татьяны руки не доходили из-за растущего поголовья арабо-пони. Вместе еще с одной помощницей, Анастасией Козловской, Екатерина расчищала пони копыта. Помогала им и Анастасия Волошенкова, родители которой купили в селе дом под дачу. Вместе с Татьяной девушки даже клички для новорожденных жеребят придумывали. Тамара Федоровна жаловалась юным помощницам на свою дочь, критиковала за страсть к арабо-пони и советовала бросить это бесполезное занятие. О том, что Татьяна, увеличивая табун, взваливает на себя непосильную ношу, девушки поняли, только повзрослев.
Екатерина отучилась, вышла замуж и вместе с мужем построила в Алеканове дом и конюшни, создала иппоцентр «Солнышко», в котором тоже есть арабо-пони. Анастасия Волошенкова открыла в Алеканове конный клуб с крытым манежем.
Два года назад Татьяна вплотную занялась регистрацией породы. Решение этого вопроса могло бы дать возможность господдержки. Для регистрации нужно увеличить поголовье кобыл. Табун увеличился, но до нужного количества не дорос: очень тяжело заниматься этим в одиночку. И вот несколько месяцев назад Татьяна, чуть не плача, продала часть лучших кобыл, чтобы прокормить остальных. Это значит, что зарегистрировать породу пока не получится.
Но годы-то идут... И сегодня Татьяне все тяжелее справляться со своими арабо-пони. Каждый день ей нужно поить и кормить лошадок, чистить конюшни, следить за здоровьем животных. А у нее на руках старенькая мама. Татьяна признается, что иногда мечтает о том, чтобы передать свое дело в надежные руки. Времени ни на что не хватает. Даже на беседу с нами она согласилась потому, что на три часа отключили электричество. А как только его включили, извиняется и говорит, что ей пора работать. «Как вы всё это выдерживаете?» – удивляемся мы. Татьяна молчит, смотрит в сторону, а потом тихо говорит: «Когда мне звонят родители в слезах и говорят, что от общения с арабо-пони больному ребенку стало лучше, то я думаю, что, наверное, не зря живу...»
ПОМОЩНИЦЫ
На темноглазом Танцоре красный недоуздок – в цвет куртки Екатерины Царевой. Она смеется над таким совпадением: при 14 лошадях у нее нет возможности специально следить за подобными мелочами.
Танцору 15 лет. Он родился от Балерины. А Балерина – от того самого Бунчука и той самой Лизы. Арабо-пони Танцор десять лет после продажи был в Москве, а потом по стечению обстоятельств оказался у Екатерины. Когда она сообщила Татьяне, что Танцор нашелся и вернулся в Алеканово, Ефимкина прибежала к Екатерине, долго гладила жеребца и что-то ласково шептала ему на ухо.
Екатерина гордится, что знакома с таким человеком, как Татьяна. Говорит, что ее путь обывателю трудно оценить. Все воспитанницы Татьяны понимают, что с арабо-пони Ефимкину невозможно разлучить. И хотя Татьяна ни о чем не просит, они стараются ей помогать. Анастасия Волошенкова планирует на холодные зимние дни взять несколько самых слабых арабо-пони, чтобы облегчить заботы Татьяны. Она же помогает Ефимкиной с кормами. Анастасия Козловская по-прежнему помогает с расчисткой копыт. Екатерина Царева держит у себя нескольких лошадок Татьяны для оповаживания. А еще она договорилась об отправке части арабо-пони одному конезаводчику, у которого есть своя земля и просторные помещения. 8 жеребцов ему уже отправили...
Кстати, в иппоцентре Царевой Танцор завоевал лавры лучшего лекаря. Екатерина считает, что у чистопородных пони по сравнению с арабо-пони слишком короткий шаг, что не очень хорошо для иппотерапии. А арабо-пони, по ее мнению, показывают прекрасные результаты. И нрав у них миролюбивый. Танцор позволяет детям дергать себя за уши, толкать, не пугается их крика, они могут лежать на его широкой спине и даже переворачиваться. Другая лошадь уже запаниковала бы. «Характером весь в Татьяну Николаевну, – резюмирует Екатерина. – Такой же спокойный и добрый».