Роман «Звёздочка» глава 234
На выкуп своей невесты Юра торопился, но друзья его предупредили:
— Чем позже приедешь, тем меньше денег истратишь, Юрка!
Юра вначале не соглашался:
— Что мне на свою невесту денег, что ли, жалко? Заплачý, столько сколько скажут: первый раз ведь женюсь и последний. Что я жмотиться теперь, что ли, должен?
— Ага, — возразил ему его лучший друг Лёха Иванов, а сегодня по совместительству ещё и свидетель, — деньги-то зачем просто так тратить? Они вам с Иркой пригодятся: жизнь считай новую начинаете. А рано приедешь, они конкурсов всяких напридумывают, сам не рад будешь. А тут опаньки! — он хлопнул ладонями. — Подъедешь впритычок, они радёшеньки будут, что хоть вообще приехал.
— Нет, Лёха, так тоже дело не пойдёт, не хочу я чтобы Иришка моя лишний раз волновалась, — сказал Юра. — За сорок минут до регистрации приеду и думаю в самый раз будет.
— Тогда уж давай минут за тридцать пять? Тут от дома Иришки до клуба рукой подать, а на машине тем более.
Юра задумался ненадолго, почесал затылок, а потом согласился:
— Ладно, Лёха, — он шмыгнул носом, — пусть будет, по-твоему.
Мария Фёдоровна — мать Юры, а по-деревенски тётя Маня, слушая разговор сына с другом сказала:
— Верно, Юр, тебе Лёха-то говорит. Пока доедем в самый раз управимся. А пока костюм не надел, помоги отцу ещё две лавки принесть да возле стайки у стола расставить, а я уж поверх них половики постелю, а то, кто и зна́т, сколько гостей-то будет.
— Сейчас, мам, я мигом, — отозвался Юра, на работу он был скор, в его руках всё горело.
— Тётя Маня-а, а вы что не считали, что ли сколько гостей позвали? — поинтересовался Лёха.
— Да как не считали, все они считаны-пересчитаны, да вдруг кто ещё заявится: придёт так ведь не выгонишь, кругом ведь все свои деревенские.
— Ну на всех-то ведь горячительного не напасёшься, — заметил Лёха, в душе он был экономист и учился в заочно в институте на экономиста. — Если кто незваный притащится, так лучше сразу отворот поворот: мол ничё не знаю, своих садить некуда — это вам не ресторан.
— Да неудобно как-то, осудят ведь люди-то, будут потом судачить по деревне, что мы жмоты. — посетовала мать Юры.
— Тётя Маня, так всё равно же осудят, хоть выгоните хоть нет, бабам-то о чём-то же надо в магазине-то языком молоть, а повод всегда найдётся.
— Так оно, — вытирая руки об ситцевый фартук, ответила Мария Фёдоровна и, сомневаясь, добавила, — но…
— Без «но», тётя Маня, без «но», — выставив ладонь правой руки перед ней, ответил Лёха. — Я знаю, что говорю, если вам неловко, то ко мне обращайтесь, я на раз-два незваных гостей отправлю туда, откуда пришли.
— Ну надо же, Лёха, какой ты молодой да ранний. И всё-то ты знаешь, — качая головой удивилась мать жениха.
— Ну так я же не зря на экономиста в институте учусь, образование оно лишним не бывает, — заметил Лёха и для сущей важности поднял указательный палец вверх, потом увидел пылинку на рукаве пиджака, стряхнул её, достал из кармана расчёску, поправил волосы, взглянул на своё отражение в окно и остался собой доволен.
— Ну и модник ты, Лёха, — улыбнулась ему тётя Маня.
— Положение обязывает, — ответил молодой человек важно, — я же свидетель! А это вам не хухры-мухры.
Мать Юры прыснула со смеха, а потом сама обеспокоилась:
— Ой, чё-то смеюсь сёдня и смеюсь, как бы не к слезам это...
Жених, расставляя лавки с отцом сказал матери:
— Не бойся, мам, если будут у тебя слёзы, то от счастья. — А потом, спросил: — А тесть-то мой где?
— Да он с дедом Филаретом до бани пошёл, щетину сбрить собрался.
— Так он же утром уже брился? — удивился Юра.
— Так это когда было-то — в четыре утра, уже говорит опять щетиной оброс.
— Ну даёт, он чё, по два раза в день бреется?
— А кто его знат, он ведь в отделе на заводе робит, интеллигент у нас сват-то, — пояснила Юре мать.
Из летней кухни выскочила бабушка Агния и окликнула свою сноху:
— Маняша-а, ты салат-то зимний солила, али нет?
— А я уж и не помню, перемешай ладом да попробуй, а то, как бы не пересолить, — посоветовала свекрови Мария Фёдоровна.
— Ладно, как скажешь.
— Мам, ты поедешь с нами на регистрацию-то?
— Так, конечно, хоть на внука гляну, как его Ирка окольцует. — ответила бабушка.
— Тогда иди в избу, время поджима́т, одеваться пора, — поторопила она мать, уходя в дом. — Юрка-а, и ты давай одевайся, если жениться не передумал.
— Иду, иду, мам, кого уж я передумаю-то, мне жениться невтерпёж, — признался матери сын.
— Ох, Юрка, — выйдя из огорода с Александром Лысовым, сказал дед Филарет, — последние минутки в холостяках-то ходишь! Куда торопишься, ходил бы и ходил.
Отец невесты заметил:
— Такую дочь, как моя Ирка, надо сразу в жёны брать, пока кто другой не взял. Она ж у меня породистая — во всей деревне краше не сыскать. Хоть породу вам поправим, — засмеялся он, застёгивая на ходу ворот белоснежной рубашки.
— Э́нто ещё не известно кто кому породу поправит, Шурка, — заметил дед Филарет, — то ли мы вам, то ли вы нам. Мы ведь тоже не пальцем деланные.
— Ладно, внучата появятся, вот и увидим — чья порода верх взяла! — согласился с дедом Лысов, поднимаясь на крыльцо. Открыв дверь в сени, спросил: — Кларуся, ты готова?
— Да-а, Санечка! — послышался приятный женский голос.
— Выходи, я уже тоже готов, галстук только завязать осталось, и пиджачок мой прихвати, чтобы мне ботинки не снимать, — попросил Александр Лысов свою подругу.
— Сейчас, счастье моё! — ответила Клара Рудольфовна Фукс — любимая женщина Александра Лысова.
Из летней кухни вышла, шаркая галошами, бабушка Агния и пробурчала себе под нос: «Проломалась Галька-то, теперь увидит э́нту Кларусю, её разрыв сердца сразу хватит. Ой-ё-ёй, батюшки святы, где он таку́ только фы́фу нашёл, не чета Гальке-то».
Пока семейство Бойко принаряжалось к дому съезжались гости и подходила молодёжь. Жених вышел в чёрном шерстяном костюме, белой гипюровой рубашке и в галстуке: в чёрную, белую, и тёмно-зелёную полоску. К лацкану пиджака был пристёгнут небольшой белый цветок с зелёными листиками из ткани, из нагрудного кармана высовывался уголок белоснежного носового платка. Юра поправил запонки на манжетах рубашки и зажим на галстуке.
Свидетель придирчиво оглядел жениха, и одобрил:
— Ну, Юрка, костюмчик что надо… Жениться буду, такой же куплю.
Мать жениха вышла в шёлковом платье с красными маками на чёрном фоне, её муж Филипп Филаретович в синем шерстяном костюме, в белой рубашке в тонкую голубую полосочку и в белой кепке.
Мария Бойко ворчала на мужа:
— Галстук-то чё не надел? Вон, сват-то наш при галстуке.
— Так он чё, почитай сам жених, а мне-то и так сойдёт.
Александр Лысов вышел под ручку с Кларой Рудольфовной. Одета она была с иголочки: в голубом кримпленовом платье с коротким рукавом, чёрных лаковых босоножках на каблучке, на шее висела нитка белых перламутровых бус, на локте чёрная лаковая сумочка.
Мать спросила у Юры:
— Ты кольца-то взял, нет?
Сын опустил руку в карман и достал из него пластиковую коробочку:
— Да, мам.
— А паспорт-то, паспорт?
— А надо? Меня ж завклубом и без паспорта знает, — переспросил Юра.
— А как нет-то? Ты чё хоть, — взволнованно произнесла мать. — Тебя ведь без него не женят.
Жених рванул в дом за паспортом, вскоре вернулся и доложил:
— Ну всё, теперь и жениться можно!
— С Богом, сынок, с Богом, — сказала мать и, взглянув на икону, висевшую на воротах под крышей, перекрестилась. — Хоть бы уж у тебя жизнь-то сложилась, Вовка-то теперь из тюрьмы нескоро выйдет.
— Всё будет хорошо, мам, не переживай! — заверил её сын и чмокнул в щёчку.
Мать подумала: «Хорошо-то хорошо, а за паспортом в дом вернулся. Чует моё сердце — не к добру это…»
Все расселись по машинам. Жених со своим свидетелем Лёхой сел в белую «Волгу» с куклой-невестой на капоте и обручальными кольцами на крыше. До регистрации брака оставалось чуть больше полчаса. Лёха достал из кармана пиджака отрывной календарь и протянул его Юре:
— На, будут красненькую бумажку с тебя справлять, красный лист календаря оторвёшь и им подашь. Понял?
— А не припозорят меня, Лёха?
— Наоборот, зауважают, скажут: жених зря копейку не потратит, значит, хозяйственный. — Лёха задумался и сказал. — А пока слова ласковые повторим, Юрок!
— Любимая, солнышко, ласточка, курочка.
— Какая курочка?! Ты что, сдурел, Юрка?
— Да я смеюсь!
— Ох, Юрка-а, и охота тебе жениться?
— Конечно охота, Ирка моя к себе без штампа в паспорте не подпускает.
Водитель «Волги» Павел Осипович Синицын одобрил:
— Молодец, девка!
— Ну так я знаю, кого в жёны брать, — заметил хвастливо Юра.
У избы Галины Лысовой толпился народ, деревенские вышли поглазеть на жениха с невестой, а заодно и обменяться сплетнями. Невеста взволнованно смотрела на позолоченные наручные часики и волновалась:
— Ну, где он, мам?
— Не торопится, видать, жениться или деньги экономит, паразит. Бойко, они и есть Бойко — прижимистые, не то, что мы.
Татьяна Ширяева с Прошкой на руках заявила:
— А мы ещё подумаем, отдавать ли ему Ирку или нет.
С улицы послышалось:
— Едут, едут!
— Ирка, беги скорее прячься за стайку, — пока тебя жених не увидал. — закричала мать.
Тем временем в машине жених вдруг испуганно произнёс:
— Лёха-а, я же букет забыл…
— Ну ты даёшь… А я даже и не вспомнил, — признался Лёха и почесал лоб.
— Гони, дядя Паша, назад! — дал команду жених и нервно прикусил губу.
Волга перед окнами невесты развернулась и погнала, оставляя за собой клубы пыли, а за ней вся вереница машин. Народ зашушукался: «Знать-то передумал жених жениться» — «Да ты чё-о…» — «Сама же видишь…» — «Нашёл видать себе другую, ещё краше» — «Да куда ещё краше-то?» — «Да кто их мужиков-то знает: кобели они и есть кобели» — «Чё, правда, ли чё ли?!» — «Правда, как есть правда…» — «А нам-то чё делать?» — «Бежать!» — «Куда бежать-то?» — «В другой конец деревни» — «Так расча́л он её аль нет?» — «А кто те скажет?» — «Кобель, а на вид не подумаешь». — «Да все они такие…»
Галина выглянула в окно и в сердцах ругнулась:
— Ещё не ба́ще*… Он чё, нас опозорить, ли чё ли, тепе́ря собрался?
Татьяне вдруг стало жаль мать, и она сказала:
— Может, кольца забыл или ещё чего?
— Ой, срам-то какой… — запричитала Галина. — Опозорил Ирку-у…
Пояснение:
Ещё не ба́ще* — ещё того «краше», хуже некуда
© 07.04.2021 Елена Халдина, фото автора
#рассказы #роман #семейные_отношения #дети #СССР
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного романа.
Продолжение 235 А сколь денег дал, такая тебе и невеста
ознакомиться с предыдущей главой можно тут 233 Всё, хватит скандалить — я замуж выхожу
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"