Япония сейчас это одно из самых прогрессивных и развитых государств. Но за недостижимым уровнем жизни и экономики скрывается множество странностей, берущих свои истоки еще из феодальной эпохи страны. Некоторые из них изжили себя и затерялись в веках, а другие трансформировались в уникальные особенности японской культуры. Но есть и такие, о которых сами японцы предпочли бы не вспоминать.
Там было что почитать
Первый роман в истории был написан в 1010 году н.э. женщиной под псевдонимом Мурасаки Сикибу и назывался «Повесть о Гэндзи». Он рассказывает о младшем сыне вымышленного императора по имени Гэндзи, а точнее о его любовных похождениях, в ходе которых он искусно соблазняет всех встречающихся ему на пути женщин, однако в душе остается верен лишь одной, которую любит больше всех. В ту эпоху подобное поведение не вызывало порицания, но даже возводилось в ранг добродетели, ведь принц был учтив и заботлив с каждой. Возможно, каждая читательница в душе мечтала о таком же кавалере, когда украдкой, чтобы муж не узнал, читала повесть перед сном.
Роман был написан как в прозе, так и в стихах, которые перемежались большим количеством рисунков. Некоторые исследователи даже называют его прототипом современной манги . К сожалению, оригинал до наших дней не сохранился, но существует множество переписанных копий, которые переведены на несколько языков, включая русский.
...и посмотреть тоже
Читать про похождения высокоморального принца, конечно, было чертовски интересно, но куда большей популярностью пользовались произведения несколько иного жанра. Речь идет о сюнга , которые в Японии назывались «весенними картинками», а в Роскомнадзоре бы проходили как «материалы с ярко выраженным порнографическим содержанием». Это нарисованные на деревянных дощечках изображения эротического характера, причем самого разнообразного. И хотя они пришли на острова из Китая, свою особую популярность обрели именно в Японии.
Сюнга неоднократно пытались запретить, но из-за своей популярности во всех слоях общества, на это смотрели сквозь пальцы. И хотя с приходом техники фоторепродукции в конце 19-го века их популярность сильно упала, «картинки» до сих пор высоко ценятся среди коллекционеров как образцы высокой японской культуры.
Японский фристайл был покруче нынешнего
Помимо чтения художественной литературы и просмотра интересных картинок, японцы также очень любили поэзию. Когда в высшем свете была мода на хайку — всемирно известных трехстиший — люди попроще соревновались в сочинительстве хайкай , более легкомысленных и шутливых стихов, из которых, по сути, хайку и появились.
И пока поэты и аристократы пытались сделать стихосложение респектабельным занятием, в деревнях и селах крестьяне, ремесленники и прочие работяги устраивали поэтические батлы, веселились и совершенно непозволительным образом превращали высокое искусство в развлечение. Они даже делали ставки на участников. В конце концов это явление стало настолько массовым, что в него играли и женщины и дети.
Это, само собой, ни капли не радовало профессиональных рифмоплетов, которые в конце концов добились от властей запрета на азартные игры, что коснулось и соревнований по хайкай.
Мемуары первых гейш
Когда мы говорим о гейшах, то представляем себе утонченных, ярко одетых девушек с белым гримом на невозмутимых лицах. Они проводят чайные церемонии, развлекают гостей светскими беседами, песнями и игрой на музыкальных инструментах. Никакого интима, попрошу заметить! И это нам кажется очень японским, очень традиционным, не так ли? Но, на самом деле, женщины-гейши появились только в 18 веке, до них этой работой занимались исключительно мужчины.
Изначально мужчины-гейши занимались примерно тем же: развлекали гостей, но преимущественно в публичных домах. Пока клиенты ждали своей очереди, они разливали напитки, рассказывали пошлые анекдоты, обсуждали политику, моду на доспехи и прочие интересные для мужиков вещи того времени.
Первая «настоящая» гейша в нашем понимании появилась примерно в 1750 г. Ее звали Касэн и она была куртизанкой в Фукагаве. После того как ей удалось уйти из публичного дома, она стала выступать с песнями и игрой на музыкальных инструментах. Вскоре она стала очень популярна, ее примеру начали следовать другие девушки, и бизнес развлечений заиграл новыми красками. Буквально через пару десятков лет профессия гейши официально закрепилась за прекрасным полом.
«Красотку» бы тогда не сняли
В средние века женщинам повсеместно жилось нелегко, но в феодальной Японии это было выражено особенно сильно. Им нельзя было делать кучу вещей: ходить на развлекательные мероприятия, выражать свое мнение прилюдно, занимать административные должности, даже разводиться со своими мужьями жены не могли по собственному желанию. Но еще хуже приходилось тем, кто по той или иной причине попадал в публичные дома.
Оказаться там можно было разными способами, чаще всего это была отчаянная попытка заработать. Причем нередко бедняки продавали в бордели своих совсем маленьких дочерей. Надо ли говорить, что в те времена такого термина как «педофилия» даже близко не существовало. Также, частенько женщины шли туда работать, чтобы оплатить долги.
С девушками и их семьями заключались жесткие контракты, которые практические не оставляли шанса выйти из кабалы. Сами публичные дома больше напоминали крепости, с охраной, глубокими рвами и высокими заборами, а работницам не разрешалось покидать их территорию.
Верность — понятие растяжимое
Нельзя не сказать и о самом, пожалуй, известном символе средневековой Японии — самураях. Сведения обо всем, что происходило вокруг них крайне противоречивы. В массовой культуре они в основном представлены как знатные и хладнокровные воины, для которых кодекс чести есть само понятие жизни. Однако, во многом этот образ чересчур романтизирован, как и большая часть того, что нам показывают в фильмах. Рассказ об этих заблуждениях достоин отдельной статьи, а пока лишь один из примеров.
Пожалуй, самый известный из самурайских принципов — это верность своему господину. В знаменитом «бусидо» — своде заповедей японского воина — он стоит едва ли не на первом месте по важности. Но кодекс сформировался только к середине 16 века и в целом не был гарантом того, что самурай не решит найти себе хозяина получше.
Особенно это проявлялось в разгар междоусобных войн, когда феодалы то и дело теряли свои владения и жизни, далеко не каждый самурай был готов поддержать своего господина в заведомо проигрышной позиции. Это был вопрос здравого смысла, которым они не были обделены. А потом, в случае чего, можно было написать стих другой о благородстве и уважении.
Трудности перевода
Слово «камикадзе» ассоциируется в первую очередь с японскими пилотами-самоубийцами времен Второй Мировой войны и в целом стало нарицательным для обозначения суицидальных действий в бою. Оно переводится как «божественный ветер» и имеет свою историю.
В 1274 году монгольский хан Хубилай предпринял первую попытку вторжения на Японские острова. Неуемная тяга монголов к завоеваниям сыграла в этот раз злую шутку - многочисленный флот, отправленный к острову Кюсю и уничтоживший хлипкую оборону японцев, стал жертвой сильнейшего тайфуна. Почти половина кораблей была потоплена, главнокомандующий погиб и монголы вернулись обратно на материк ни с чем.
Хубилай посчитал, что молния два раза в одно место не бьет и в 1281 году предпринял вторую попытку. 44 тыс. кораблей и более 100 тыс. человек — один из самых крупных флотов в истории отправился к тому же острову и точно так же был уничтожен еще более свирепым ураганом. Можно ли сказать, что японцам помогли их боги? Что ж, они тогда подумали именно так. А можно ли сказать, что острова не были завоеваны благодаря прихоти местных климатических условий? Уж наверняка. Как бы там ни было, этот тайфун и получил название «божественный ветер».
Причем тут тогда смертники в самолетах? Дело в том, что сами эскадры назывались «специальные отряды “божественный ветер”» и очевидно это название было взято из идеологических соображений. Но в американской прессе переводчики сократили это название до более короткого и звучного «камикадзе», навеки закрепив поэтичное обозначение за одним из страшных явлений войны.