– И это все? Конец?
Ласка изо всех сил сжала ручку тяжелого фонаря, который освещал сумерки на лесной дороге. Небо потемнело, отступило перед властью ночи и луны.
– Да, – легко произнес Хрон. – Лето закончилось, а я сделал, что хотел.
Понимал он ли он, что с этими простыми словами рушится мир в глазах Ласки? Мужчина остался бесстрастен.
– Но ты говорил…
– Пустое. Слова нужны были для дела, а не для тебя. – Ветер всколыхнул его волосы и едва не потушил пламя фонаря, свет которого пытался стать ярче во тьме.
Страшное признание вырвало воздух из горла девушки. В глазах потемнело. «Дыши, родная, дыши» - беззвучно напомнило тело. А ее Свет молча наблюдал за попытками справиться с воздухом и выжить.
– Ты хотел только отомстить весне? Забрав лето.
– Да. Пришло время собирать урожай и взял свое. Не держи зла.
Ласка не видела лица Хрона, его скрывала пелена слов и ее воспоминаний. Воспоминания и надежды – плод лета – плата за весну. Душа разрывалась от боли, которую невозможно было усмирить, но чья-то невидимая, легкая и горячая рука удерживала ее сердце.
Хрон медленно накинул черный плащ, отвернулся к молодой ночи и, уходя, зашагал в нее объятия.
Последний, самый сильный порыв ветра всколыхнул пышное платье Ласки и сорвал огонь в фонаре, затушив его. Унес вдаль разлетающиеся оранжевые искры.
Девушка замерла. Одна на темной дороге. Оттуда пахло соленым морем. Бушующим и неспокойным по ночам. Но свободным. Тоска, страх и сомнения словно опутали ее ноги, навек связывая в одном ужасающем мгновении.
Деревья окружили дорогу, сгустили краски ночи. Казалось, что резко нахлынувшая из души осень не дала времени лесу подготовиться. В одно мгновение, вся листва почернела и навсегда прилипла к впавшим в кому веткам.
На дороге из булыжника было неудобно стоять на каблучках, но Ласка не сделала ни единого шага после того как навсегда смолк последний скрипнувший камешек под сапогом Хрона. Она осталась одна на каменистой дороге в ночном лесу, под бесцветным светом луны и вдали от огней города. Ее взгляд метался по всему, что окружало, но не находил опоры, цели, чтобы сделать шаг. И задержался только на тонком свечении, которое испускала ее кожа на открытых до локтей руках. При свете луны она серебрилась и мерцала как маленькая звезда, белая змейка.
Не услышав, не увидев, но почувствовав движение за спиной, Ласка нервно обернулась. Фонарь, за который она цеплялась, скрипнул и плюнул запахам остывающего воска. Леденея от ужаса, девушка наблюдала, как темнота разделяется, преобразуется в женские формы и идет к ней, будто в танце, плавно покачивая бедрами, в такт бесшумному шагу. Но достигнув грани деревьев, ее обнаженная кожа впитала лунный свет, став молочной и переливающейся как чешуя змеи. Грива буйных волос струилась на плечи, маняще стекала по спине и ягодицам. Женщина была немыслимо прекрасна.
Ласка узнала ее. Много лет назад она уже приходила, в одну из похожих ночей, но отвернулась от напуганной девушки, оставив в дар только мерцание кожи в темноте.
Дева оценивающе посмотрела на Ласку. Достойна ли она теперь? Провела горячими пальцами по руке, сжимающей пустой фонарь. И вдруг ласково улыбнулась.
– Дочь.
Она сама освободила источающие лунный свет руки Ласки от ненужного предмета, отбросив его в сторону. И спросила:
– Зачем тебе чужое, если ты сама Свет?
Не сводя с девушки пламенеющих глаз, она молча подала ей пару легких сапог, больше подходящих для дальней дороги, чем городские туфли.
Ласка молча приняла их, как приняла часть себя и дорогу, которая ей предстояла. В это же мгновение, ее тяжелые пышные одежды рассыпались крупными легкими хлопьями пепла. Она осталась в тонком, словно вторая кожа, платье, которое также мерно светилось и переливалось от ее движений.
Дева одобрительно улыбнулась и как прилипшую соринку отняла с груди девушки тонкий длинный в годах шрам, который мгновенно сгорел в ее пальцах.
Обняв Ласку за плечи, они медленно, как в только начинающемся танце, ушли вперед по дороге.
Каюрова Татьяна,
6.04.2021г.