Честное слово, от всякой предвзятости я пытаюсь освободиться. Если мне это не совсем удаётся, то прошу не судить строго, ошибаются все. Правда, признают свои ошибки далеко не все…
Мы уже знаем, что одно и то же событие можно встретить в учебниках истории под разными названиями: взятие власти большевиками в Петрограде в октябре 1917 года для кого-то – Великая Октябрьская социалистическая революция, а кто-то говорит об октябрьском перевороте. Так обстоят дела и с историческими деятелями.
Как известно всем, даже далёким от политики и истории людям, есть два образа последнего русского царя. Царь-мученик, любящий Россию и свой народ и безвинно и жестоко убитый большевиками. Или Николай Кровавый, который своим неудачным правлением и попытками сохранить самодержавие привёл Россию к катастрофе.
Споры идут серьёзные, ломаются копья, оппоненты прибегают к горячим выражениям, а где же правда? Если полагаться только на свои чувства – правды никогда не узнаешь. Нужно читать книги… Какие?
В девяностые годы на смену советской исторической литературе хлынула литература с разоблачением большевизма и оправданием царизма… И правда опять утонула в потоке лжи…
В храмах икона с изображением Царя-мученика и его семьи висит на самых почётных местах. И само собой разумеется, что если ты православный, то должен чтить причисленного к лику святых императора Николая II , императрицу Александру Фёдоровну и их детей, так жестоко убитых большевиками. И никто не будет отрицать, что расстрел царской семьи в подвалах Ипатьевского дома – это злодеяние, за которым стоят конкретные люди. Но все ли имена названы? У всех на слуху имена большевиков, руководивших казнью последнего русского императора. А вот одни ли большевики несут ответственность за гибель царской семьи?
Книга советского историка Марка Касвинова «Двадцать три ступеньки вниз», перечитанная мною спустя тридцать лет после моего обращения в православную веру, опять всколыхнула в душе сомнения в истинности новой правды об императоре Николае II.
Если православные историки говорят о революции, то обязательно трактуют её как «кару Божью» , постигшую русский народ… А если речь идёт о царе, то тут, увы, вспоминают только злодеяния большевиков, хотя можно было бы предположить, что и царя Господь наказал за что-то – хотя бы за его желание сбросить с себя крест, Господом на него возложенный… Получается, что по отношению к народу и большевикам – это кара Божья, а к царю подход другой – это такой народ богоотступнический ему попался…
Я сама с подобным "двойным стандартом" в жизни сталкивалась сталкивалась))) Простой пример для юмора: если ученики преуспевали в каком-то деле, то директор, бывало, утверждал, что это они такие талантливые, а если двоек кучу заработали – это, оказывается, учителя такие плохие, так учат)))
А без шуток, так получается, если видим, что Россия накануне первой мировой войны была могущественным государством, находящимся на подъёме, то это Николай II и его министры были молодцы, а если признаём факт, что Россия оказалась ввергнута в катастрофу благодаря этой мировой войне (не большевиками, кстати, начатой ), так это большевики виноваты, которые царю в войне победить помешали…
Не знаю, где тут логика и как ответить на вопрос… Я вот что думаю теперь, спустя тридцать лет после того, как вместе со всеми отказалась видеть в классовой борьбе движущую силу истории…
Нет! На самом деле всегда и везде в истории будет оставаться классовый подход. И сейчас тоже, когда обществу так усиленно навязывается образ последнего русского императора как ревностного защитника народа, любящего Россию превыше всего ( вот только что именно было для него Россией: миллионы нищих крестьян или сотни сытых богачей?)
Историк Касвинов, скажут мне, был советским историком, его книга искажала правду истории в пользу большевиков, поэтому там о народе автор пишет с сочувствием, а о последнем императоре – с осуждением. Хорошо, я соглашусь – и возьму книгу человека, которого никак в сочувствии к большевикам не заподозришь. Это господин Пьер Жильяр, швейцарец, учитель французского языка, воспитатель наследника Алексея.
Читаю книгу Жильяра «Имератор Николай II и его семья» – и всё сильнее убеждаюсь: есть две правды ... Две правды в истории: правда «власть имущих» и правда «тварей дрожащих» ( кто Достоевского читал, тот меня поймёт).
Вот, например, Жильяр рассказывает о смотре войск в Тирасполе. Государь приказал, чтобы все, кто находился в солдатских рядах с начала кампании, подняли руку. И над огромным строем, над тысячной толпой поднялось только несколько рук. «Были целые роты, в которых никто не шевельнулся», – пишет Жильяр. На его воспитанника, цесаревича Алексея, этот случай произвёл глубокое впечатление: «В первый раз жизнь столь непосредственно показала ему весь ужас войны».
Увы, Жильяр не объяснял наследнику, кто виноват в этой войне… А на другой странице Жильяр пишет, что в конце 1915 года армия «легко возместила тяжёлые потери, понесённые ею во время отступления…»
Я перечитываю, пытаясь придать словам смысл: «легко возместила тяжёлые потери». Фраза убийственная. Можно ли легко возместить тяжёлые потери? Простим Жильяру, ведь он обязан был думать о царской фамилии, а не о тех миллионах простых крестьян, которыми «легко возмещали тяжёлые потери», которых просто отправляли в виде пушечного мяса, поддерживая патриотизм лозунгами о « войне до победного конца»… У моей бабушки четыре брата сгинули в этой мясорубке… Да-да, Жильяр пишет честно: «легко возместили тяжёлые потери»… Для дореволюционной власти четыре деревенских хлебопашца особой ценности не представляли… Не только четыре, а и сотни тысяч… Простые солдатики в серых шинелях, очередная порция жертвоприношения во имя войны между европейскими династиями… И пока будут эти «две правды» в мире (правда власти и правда народа), войны вряд ли прекратятся…
С особенным вниманием перечитала все заметки Жильяра. Вопросов возникло множество. Вот Жильяр рассказывает о том, как Николай II принял на себя роль главнокомандующего и ездил в Ставку с царевичем Алексеем… Поступок, очевидно, мужественный, патриотический, но… не безрассудный ли? Что сказал бы командир корабля, застигнутого жестоким штормом, если бы какой-нибудь штатский герой изъявил своё желание командовать кораблём?
Человек, получивший по праву рождения титул вершителя человеческих судеб, но не имеющий ни военного образования, ни опыта, ни талантов полководца, будучи в звании полковника, встаёт во главе армии… Правильно ли это? Не знаю ответа. Очень сочувствую императору, поставленному перед таким поворотом событий, но ещё больше сочувствую тем мужикам, которые за царскую правду положили свои жизни на полях Галиции, и тем бабам, которые остались без кормильцев и сами потом тянули свои семьи…
Говоря о причинах трагедии императора и его семьи, Жильяр пишет так: «Одарённый замечательными личными качествами, он был воплощением всего, что в русской натуре есть самого благородного и рыцарского, но он был слаб. Безукоризненно честный, он всегда оставался рабом данного им слова. Его верность союзникам, которая, вероятно, и послужила причиной его смерти, доказывает это с исчерпывающей полнотой. Он презирал дипломатические приёмы и не был создан для борьбы; события его погубили». «Николай II был скромен и застенчив. Он слишком сомневался в самом себе: отсюда все его неудачи». Увы, скромность и застенчивость не самые, однако, лучшие добродетели для царя…
Николай II был прекрасным семьянином, христианином – никто не отрицает этих его качеств... Но вот опять слово Жильяру: «Государыня знала нерешительный характер Государя. Она сочла своим священным долгом помочь ему в тяжёлой задаче, выпавшей на его долю. Её влияние на государя было велико, но почти всегда гибельно. Она сделала из политики вопрос чувства и личного предпочтения и слишком часто руководилась симпатиями или антипатиями своими собственными, или своих окружающих…»
Я не сужу никого, а просто пытаюсь понять трагедию семьи царя и трагедию России… А не лучше ли было бы, чтобы государыня не вмешивалась в дела империи или хотя бы посоветовала царю упразднить абсолютную монархию – ничем не оправданное сосредоточение неограниченной власти в одних руках…
«Её влияние на государя было велико, но почти всегда гибельно», – почему мы не должны верить Жильяру, так горячо сочувствовавшему царским особам?
Очень понятно стремление Жильяра оправдать царя и переложить вину за события в России на кого-то, царь-то хороший, просто он не знал, как на самом деле живёт вверенный ему народ: «Государь стремился быть справедливым и делать добро. Если он не всегда достигал этого, то вина лежит всецело на тех, которые всячески старались скрыть от него правду и отдалить его от народа…» Наивный Жильяр… И как это похоже на современные реалии: хорошие наши чиновники просто не знают, как живут пенсионеры, не ведают, сколько закрыто поликлиник, школ…
Если возразить Жильяру, то я бы сказала: нет, господин Жильяр, незнание закона не освобождает от ответственности за его исполнение… И за незнание о положении народа тоже отвечает тот, кто поставлен от Бога управлять этим народом…
Так не знал или не хотел знать император о бедственном положении своих мужиков? Ведь вот хотя бы уж на смотрах военных вроде бы и народ он этот видел… «Он больше всех любил самых смиренных из своих подданных – мужиков, долю которых он искренно хотел улучшить», – пишет Жильяр. Что же, неужели будучи «хозяином земли русской», как он написал на листке всероссийской переписи, царь не мог ничего сделать, чтобы эти его смиренные подданные не мучились в нищете и бесправии и не умирали на фронте?
«Трагична судьба этого монарха, который в продолжение всего своего царствования стремился лишь к тому, чтобы приблизиться к своему народу, и которому так и не удалось найти возможность это сделать. Правда, его тщательно охраняли те, в чьих интересах было помешать ему в этом». Да, надо отдать должное наставнику цесаревича, он старается изо всех сил в своих записках оправдать императора… Но, кроме записок господина Жильяра, ведь есть ещё и документы истории…
В воспоминаниях Жильяра есть ещё одно интересное место: «Он считал, что личная инициатива человека, как бы могущественна и гениальна она ни была, ничто в сравнении с высшими силами, которые руководят событиями. Отсюда проистекала его своего рода мистическая покорность судьбе, которая его побуждала скорее подчиниться обстоятельствам, чем руководить ими. Это одна из отличительных черт русской души». Что ж, швейцарец Жильяр, возможно, и разбирался в тонкостях русской души, однако у русских есть резонный вопрос: отрекаясь от престола, чью волю выполнял Государь? Если Божьей волей он был избран на русский престол, то не одинаково ли и самого Николая II можно считать отступником от Божьей воли?
Заметьте, я ничего не утверждаю, я только ищу ответы на вопросы, которые бы рассеяли мои сомнения… Знаю, мне возразят, что на самом деле императора вынудили отречься от престола или что отречение вообще выдумали… Однако я ещё раз перечитала внимательно заметки Жильяра: у него никогда не было сомнений в добровольном отречении царя, отречение было не фикцией, не клеветой, не выдумкой, а реальным событием.…
А если это так, если Николай II подчинился чужой воле, то не приведи Бог видеть на троне нового царя, который будет таким же слепым орудием в руках власть имущих…
Жильяр прямо указывает, что впоследствии, находясь в заключении в Тобольске, Николай II сам осознал свою ошибку и вину за самоотречение: «Он страдал теперь при виде того, что его самоотречение оказалось бесполезным, и что он, руководствуясь лишь благом своей родины, на самом деле оказал ей плохую услугу своим уходом. Эта мысль стала преследовать его всё сильнее, впоследствии сделалась для него причиной великих нравственных терзаний».
Печальная хроника февральских событий, описанная Жильяром, не оставляет сомнений, на чьей стороне были его симпатии: «10 марта мы узнали, что в Петрограде вспыхнули беспорядки и что между полицией и манифестантами уже были кровавые столкновения. Произошло это вследствие того, что за последние дни недостаток продовольствия вызвал сильное недовольство в кварталах, где жило простонародье. Собрались толпы, которые направились по улицам города, требуя хлеба».
Вы понимаете? «Простонародье» требовало «хлеба». В этом слове «простонародье» всё и сказано: никогда господину Жильяру и прочим защитникам царской власти не понять, как это «простонародье» хотело хлеба… Самого жизненно важного продукта. Хлеба не было. А война была… И продолжалась…
Усмирять «простонародье» были брошены войска…
Я верю, что император испытывал в заключении страшные нравственные муки… Но никто не знает, что сильнее заставляло терзаться бывшего императора: боль за свой народ или ясное понимание того, что прежде самоотречения от престола он, как отец и глава семьи, не смог обеспечить безопасность своим детям – несчастным заложникам кровавого хода истории… Его венценосный брат в Англии отказался дать приют царской семье…
Безмерно жаль всех участников этой трагедии: царскую семью и их преданных слуг, жестоко убитых в тайном подвале Ипатьевского дома, без суда и следствия, и тех, кто был убит на фронтах первой мировой и Гражданской…Тоже убитых жестоко… Жаль и обманутых, и не ведавших, что творят…
Бесконечно жаль безвинно обречённых на гибель Ольгу, Татьяну, Марию, Анастасию и Алексея Романовых… И всех других родственников царя...
Но ведь, если быть до конца справедливыми, то надо признать, что судом неправедным запятнали себя все: и царь, и Временное правительство, и большевики… И белые, и красные…
Объективная оценка правления последнего русского императора возможна только при условии, что историки будут проводить свои исследования, не подвергаясь идеологическому нажиму со стороны правящего класса… А разве это теперь возможно? Книга Марка Касвинова вытеснена из списков литературы, а в массовом сознании закреплена мысль о святости царской семьи. Потому что, оправдывая императора, можно безнаказанно очернять большевиков…
Какая правда о последнем русском императоре устраивает нынешнюю власть новой буржуазии? Думаю, что ответ слишком ясен…