Когда-то в юности все мы мечтали о будущем – и конечно, обсуждали свои планы. Разговаривали и о профессии, и о личной жизни, семье. Все мы разные – и мечты, разумеется, тоже отличались. И никто из нас не мог даже представить, как повернётся наша жизнь, какая реальность ожидает каждого из нас на самом деле.
Марина (имя изменено) с братом переехали в наш дом как раз перед вступлением в подростковый возраст. Жили они с мамой-учительницей и бабушкой. Марина неплохо училась, занималась спортом, очень любила играть с мальчишками в футбол и другие подобные игры. Она и внешне на мальчишку была похожа. А вот брат её был из тех, кого сейчас называют «солнечными детьми».
Первое время мы почти не общались – как-то не состыковывались интересы. Я не очень хорошо помню, каким образом они примкнули к нашей компании, состоявшей в основном из трудных подростков. Но, спорт Марина при этом не бросила – помню, мечтала поступить в Институт Физкультуры, стать тренером – у неё разряд уже был. О замужестве особо не мечтала – говорила, чем позже, тем лучше. В общем-то, она была вполне нормальной – далеко не самой проблемной из нас.
Над её братом, как сейчас выражаются, мы немного «стебались», но не унижали – он был полноправным членом компании. Возможно, из-за него они и прибились к нам – неприятие со стороны других, "нормальных" детей, сыграло роль. А трудные подростки сами в чём-то несчастные изгои - потому и отношение к "иным" было не таким агрессивным. Несчастный малый мечтал стать пожарным – но, кто б его туда взял?
А потом мы выросли. Я вышла замуж, родились дети-погодки, мы переехали в другую квартиру – и уже нечасто виделись. Брат Марины, после трагической смерти их матери, очень рано закончил свою жизнь в доме инвалидов. Он выбросился из окна - первый раз спасли, а вторая попытка удалась. Бабушка ушла в дом престарелых. Сама она так и не поступила в институт – как я потом узнала, бабушка сбежала не случайно – Марина водила домой шумные компании, выпивала. Она была немного младше меня и довольно рано вышла замуж – при встрече с гордостью сообщила, что её муж отсидел за убийство – и ещё, о том, что имеет любовника.
-Не боишься, - спрашиваю, - что муж узнает и голову тебе оторвёт?
-Нет, - говорит, - с одним только мужем не интересно! И тебе советую!
-Ну, уж нет – мне это совсем не нужно! – Говорю.
Потом я её долго не видела. Через некоторое время узнала, что она родила дочь. А потом дошли слухи, что её покалечил муж – сломал ей позвоночник. Уж не знаю – из-за любовника или по другой причине. Вроде, после этого они расстались – и кажется, его снова посадили. Как она дальше жила, мне неизвестно.
Я встретила её снова через много лет – когда нам было уже за сорок. Выглядела она старухой – хотя, я не заметила признаков пристрастия к спиртному. Ходила с палкой, из-за спины, имела инвалидность – так и не вылечили. Теперь я знаю – каково это. Сама со спиной мучаюсь – только у меня эта беда уже после пятидесяти приключилась – и спину мне никто не ломал, сама почему-то «сдохла». Да ещё есть надежда на восстановление. А ей, почти всю её взрослую жизнь с этим прожить пришлось.
Дочь вроде с ней жила – не всё спросить успела, я спешила по делам, она тоже – очень мало поговорили. Больше я Марину не видела – жива или нет, не знаю. По возрасту ещё не совсем старая – но, болезнь никого не щадит – кто знает? Во всяком случае, я желаю ей здоровья.
Конечно, первостепенную роль в судьбе играют наши собственные ошибки – но и обстоятельства далеко не последнее влияние имеют. Я, так, честно говоря и не поняла, почему она тогда скатилась, почему сделала такой странный выбор – на неё это было совсем не похоже. Наверное, скорее, такого можно было ожидать от меня, чем от Марины – но, у меня, наоборот, пришло неприятие подобного образа жизни. Хотя, на самом деле, это неприятие присутствовало у меня всегда – я его просто какое-то время подавляла, затолкав на «задворки души».
Может, дело в том, что она так рано осталась одна, без поддержки – да и «любовь зла», как известно – особенно по молодости это актуально. Много ошибок совершается. С другой стороны - ведь был же какой-то "стержень", некие, привитые с детства установки.
Тогда, в юности, никому из нас не пришло бы в голову, что у Маринки может быть такая судьба. У кого угодно – только не у неё. Да и сама она, вряд ли могла бы представить подобное.
Как-нибудь, если это будет кому-то интересно, я напишу о том, как сложились судьбы других моих друзей юности – тех, о чьей жизни мне известно.