Со Славой мы учились в 80-х на одном факультете. Он был на несколько лет меня старше, прошел армию, работал водителем в колхозе, поступил на рабфак и потом - в университет.
Меня же заграбастали в советскую армию после второго курса. Вышел приказ - забирать из ВУЗов по причине нехватки новобранцев. Кстати, потом этот приказ отменили. Ну, вот так мне не повезло или, наоборот, повезло, уж не знаю.
Получилось, что когда я вернулся на третий курс, Слава уже университет заканчивал. И получил распределение в мой родной город. Я же вернулся туда, отработав положенные три года после ВУЗа в другом месте, в соседней области.
Мы встретились со Славой, само собой, в редакции местной газеты, поскольку оба были журналистами. И хотя друзьями нам в годы учебы стать не случилось, встреча прошла в теплой дружеской обстановке.
Впрочем, друзьями со Славой мы так и не стали - слишком разными по характеру оказались. Он шел по жизни легко и непринужденно, был не дурак выпить и обожал юморные истории, я же оказался немного мрачноватым философом, любящим писать аналитику.
Конечно, не о такой жизни Слава мечтал после университета. Но, чтобы прославить свое имя, надо было работать хотя бы в областной газете. А тут - маленький шахтерский городок, место в общаге и вечные поиски героев труда, на которых надо было равняться, описывая их подвиги в газете.
Через год-полтора Славу все же заметили. И наградой ему стала "гостинка". Не общага и не квартира, а нечто среднее. Маленькая комната, отгороженная занавеской хозяйственная зона с тумбочкой и электроплиткой. А в другой стороне - конура с железным поддоном, душем и унитазом. Но все-таки это было что-то.
Может быть, как молодому специалисту, ему и светила квартира, но был Слава хронически не женат, хотя по возрасту уже и подобрался к тридцатнику.
О создании семьи ему, кстати, многие намекали.
На работе - в воспитательных целях, утверждая, что семья - это надежная ячейка общества и не пристало умному парню просто так болтаться, обмусоливая рукава пиджака о засаленные столики пивных ларьков.
А по дороге с работы домой намекали девушки, с которыми он знакомился легко и непринужденно с целью дальнейшего продолжения отношений в его апартаментах. Что касаемо девушек, то многие из них не видели во внешности Славе ничего супер красивого, зато ценили его романтическую оценку мира, хоть и сдобренную горстью солененьких анекдотов. А в особенности ценили его перспективы роста по карьерной лестнице.
В то время завоевать сердце девушки было непросто. Но апологетами советского донжуанства были разработаны несколько способов. По одному из них в романтическом уединении надо было с чувством и придыханием произнести что-то типа "Вы не такая, как все! Вы - особенная!" и в нужный момент припасть на колено, слегка воздев руки. Конечно, не хватало заключительной фразы - "Станьте моей женой!", но это уже произносилось по желанию. Зачастую хватало и первых двух.
Слава всеми этими методами владел, потому и с девушками ему как-то легко дружилось.
Но, однажды, в его отработанной системе произошел сбой.
Нет, его сердце так и не посетила искренняя, чистая и светлая любовь. Но зато в его "гостинку" как-то заглянула Люба. Молодая женщина его возраста, то бишь ровесница, которая вела одинокую жизнь, проживая с мамой.
И вот как-то они с мамой задумались о том, что время уходит бесцельно, а новая советская семья в их стане так и не рождается. Было решено выслать целомудренную Любу на передовую. Задача стояла одна: "Схватить, охомутать, женить!"
Сложность их плана заключалась лишь в одном. Люба была коммунисткой, работала в учреждении культуры, и операцию по захвату жертвы нужно было провести исключительно корректно и скрытно, чтобы даже пятнышка не упало на репутацию молодой высоконравственной коммунистки.
Не знаю, как мама и Люба выбирали, но жребий пал на Славу - интересного и перспективного журналиста, до сих пор по ошибке судьбы неженатого. Это недоразумение и попыталась исправить Люба, подкараулив Славу по дороге с работы домой.
Она использовала незатейливый киношный прием. Запасливо загрузившись стопкой книг, взятых в библиотеке, и надежно держа их в обеих руках, она тараном взяла славину грудь, якобы, задумавшись и разглядывая на небе облачко. Результат не замедлил себя ждать: Слава отлетел в сторону, книги посыпались на асфальт из вдруг разжавшихся любиных рук. Оба они кинулись их собирать, присев на корточки, и тут, как говорится, глаза их встретились.
Дальше все пошло по сценарию. Они познакомились, купили бутылочку сухого и отправились в "гостинку" Славы. После коктейля из вина, стихов Ахматовой, славиных баек и горсти соленых анекдотов возник совместный страстный порыв друг к другу. Он неожиданно прервался уже в горизонтальном положении сакраментальной фразой в устах Славы: "Ну, что ж ты мне раньше не сказала!"
Конечно, потом все было очень культурно, и Слава, решивший резко свернуть свиданку, по-джентльменски проводил Любу до дома. Конечно, в голове теперь уже не девушки вертелась затасканная фраза: "Ко мне не зайдешь? Я тебя с мамой познакомлю!", но произнести ее она не решилась. В конце концов, хорошего помаленьку.
По дороге домой Слава, конечно, думал,
почему Люба, просидевшая много лет в женском ступоре, вдруг отдалась первому встречному за несколько глотков вина, поскольку остальное он вылакал сам. Но на вопрос самому себе так и не ответил, хотя выражение "кто их поймет, этих баб" его и устроило.
Ох, не знал Слава, что из охотника он уже превратился в жертву. Люба караулила его теперь на каждом углу, приходила домой, напрашивалась на "серьезный разговор". И когда один разговор заканчивался, следом назревал еще более серьезный.
Наконец, Люба вытащила из рукава туз, торжественно объявив, что теперь у них будет ребенок. При этих словах Славе показалось, что в него сверху вниз вогнали деревянный кол. Язык намертво прирос к гортани, в животе как-то непонятно заурчало.
- Нет, мне не нужна, ни ты, ни ребенок, - сумел произнести он.
- Ах так, тогда я все в горкоме расскажу! - и Люба развернулась к выходу.
- Шантажом меня не запугать! – как-то, как ему показалось визгливо, крикнул ей вслед Слава.
Он провел бессонную ночь, обдумывая свое положение.
Если Люба пойдет в горком партии, то он лишится всего - на работе будет поставлен жирный крест, из «гостинки» выпрут в общагу, хорошей характеристики не дадут. Но с другой стороны, он надеялся, что девушка все же не пойдет жаловаться, ведь тогда тень позора и на нее ляжет.
Но Люба пошла. Сначала к инструктору, который ее выслушал по поводу непорядочного поведения корреспондента газеты и заставил изложить все письменно.
Информация в тот же день дошла до первого секретаря, который и вызвал корреспондента на ковер. Слава краснел и бледнел, что-то невнятно бормотал в ответ на вопросы. И позволил обрушить на себе поток идеологической шелухи, из которой он сумел выхватить главное. Он - боец идеологического фронта и показывает плохой пример другим. Если он немедленно не женится на подло обманутой девушке, то расправа будет короткой, он будет пропущен через мельницу собрания коллектива, и всем все станет известно.
"Представим себе, - говорил первый секретарь, - но только лишь представим, что ты будешь продолжать упорствовать, а она вдруг напишет заявление об изнасиловании. Что будешь делать тогда?" И еще ему запомнилась фраза: "Чего тебе еще надо? Квартиру? Будет вам квартира! Если женишься".
И Слава женился. Выбора у него не было. Нет, конечно, выбор всегда есть, но умение старших товарищей уговаривать непослушных - все-таки великая сила!
А как он жил с нелюбимой женой в новой квартире потом - уже отдельная история.
Спасибо, что прочитали.
Подписывайтесь на канал, ставьте лайки!