В рекламном ролике девушка в белоснежном костюмчике задавала вопрос: «Вы всё ещё моетесь руками? Новые душ-ванны. Вы можете мыться водой, очищаться паром, выставить функцию сауны или джакузи. Душ-ванна вымоет вас сама. Руки не нужны. Вы можете играть в приставку, смотреть любимый сериал, есть, спать, заниматься любимым делом. Душ-ванна исполнит любые ваши мечты. Установите под потолком, на кровать, или используйте душ-ванну вместо кровати, как стул, стол, кресло или диван. Душ-ванне доступны любые функции. Она невероятно удобна в использовании. Душ-ванна не займёт много места, станет идеальным подарком для вас и ваших родных.»
- Херня. – вырвалось у Виктора. Экран погас. В руке остался небольшой кубик с кнопкой. Свет потух. Из колонок начали литься звуки океана.
Утро выдалось нелёгким. Где-то, в глубине памяти, всплывали картинки вчерашнего дня. Вечеринка. Длинный ряд шотов на барной стойке. Девушка, пожелавшая уехать с другим, возвращение домой, в никчемную маленькую комнатку. Восемь квадратов- конечно, не три, это не клетка и не капсула, но маловато для нормальной жизни. В холодильнике осталась одна бутылка пива. Хорошо. Два баллона с воздухом нужно было проверить. Оба пусты. Эта любовь Виктора надышаться всласть после выпитого всегда играла с ним злую шутку. Из общедомового дыхательного пузыря брать нельзя. Ещё раз поймают, цены нереальные заломят. Да и кислород они подают грязный. Развеянный, после систем домашней очистки он сойдёт, но при прямом перемешивании- полный атас. Остаётся запас небольших ручных баллонов. Непальские. Для высокогорья.
Тяжёлые хлопья чёрного пепла, порой, были довольно горячими. Защитный костюм не прожигали, но неудобство доставляли. Полумаска держалась плохо, и едкий дым то и дело просачивался сквозь неё. Все эти нищие бедолаги на улице. Они ничего не могут сделать. У них уже давно кончился кислород. Им не по карману ни маски, ни фильтры. Их старые противогазы будто расстреляны шрапнелью. На всех этих бездомных нет спец.костюмов. Полуголый бомж хрипит, извивается и выплёвывает сгусток крови. Всё это время он держит руку вытянутой. Нужно, чтобы люди видели его страдание. Виктор верит в своё везение только здесь, на улице, среди сотен завтрашних мертвецов. Толпы таких же, как Витя, трудяг идут на работу. В офисе первым делом пьют кофе и стараются надышаться за счёт компании. В этом смысл. Бесполезная, рутинная работа и всего два желания: надышаться и наболтаться. Так проходят дни, месяцы, годы.
По пути домой Виктор вновь заметил того утреннего бездомного. Полураздетый мужчина не выглядел умирающим. Его шапка для подаяний полна монет, а нарывы на руках совсем свежие. Кровью он не плюётся и не извивается, как прежде. Однако, уже на следующий день тот же бездомный, вновь израненный и полумёртвый, сидел на своём поребрике и избавлялся от крови. Всё можно было объяснить простой невнимательностью, кислородным голоданием и ужасной утомляемостью, но это повторялось. Один и тот же бездомный ежедневно умирал и воскресал, становясь свежее и бодрее себя прежнего.
Витя затеял слежку. Поначалу она ни к чему не приводила. Только отнимала деньги на кислород. «Это последняя ночь наблюдения». - решил Виктор. Он говорил себе так уже четвёртый раз, но любопытство было сильнее. Ему повезло. Полуголому сильно поплохело и он сразу же ломанулся к стене. Виктор следом. Какого было его удивление, когда стена раскрылась и бомж ввалился туда, как мешок с камнями. Едва протиснувшись в закрывающиеся створки, Виктор попал во тьму. Пришлось ориентироваться наощупь. Ступеньки. Одна, две, пять, десять, сто…Попытки сосчитать не увенчались успехом. Дверь на самом верху легко открылась. Высота. Весь город, с копотью машин, заводов, людской толкотнёй и сумятицей казался чем-то ненужным. С противоположной стороны открывался великолепный вид, которого простому клерку ещё никогда не приходилось наблюдать. Луга, годы, разбросанные то тут, то там пролески, могучие, одиноко стоящие вековые деревья, несколько домиков. Пребывая в немом созерцании, Виктор не сразу
понял, как легко стало дышать. Как хорош и сладок натуральный свежий воздух. От этого у Виктора закружилась голова. В чувство его приводил тот самый полуголый бездомный.
- Что, Витёк, подурнело? - бомж, хотя и тяжело дышал, умирающим не выглядел.
- Чё улыбаешься? – Голова Виктора всё ещё кружилась,
Дымка вечернего тумана ложилась на степь, распахнувшуюся за стенами города. Сам город подыхал от толп и дыма. Там, внизу, на почти километровой глубине, стартовал вечерний разврат. Торжество алкоголя, грязных танцев, распутных женщин и всего самого запретного, самого выходного и пятничного. Умереть, чтобы наступило твоё воскресение. Витя должен был быть там, но он искренне не хотел этого. Перерождённый клерк, перевалившись на бок, поднялся, подошёл к ограждению и глубоко вдохнул свежий вечерний воздух. Из-за внутригородской циркуляции и систем общей фильтрации, воздух и смог не попадали за стены. Его, Виктора, как и всех остальных, спрашивали: «Желаете ли вы, в рамках защиты окружающей среды, установки устройства внутренней фильтрации городского пространства?». Не подумав, он ответил «ДА» и тут же забыл. Потом их перестали выпускать без пропусков за периметр. Перемещайся из города в город, магистрали, авиа и жд перевозки в твоём распоряжении, но города не покидай. Потом выросли стены. Повсеместно. Всё выше и выше, они обгоняли самые высокие небоскрёбы. Повседневность сгладила и эту маленькую ложь во имя всеобщего блага.
Виктор обернулся и посмотрел полуголому в глаза.
- А вы не такой уж бездомный.
- Это верно. Я- Август Леопольд Третий. Мой брат- главный хозяйствующий субъект этого города, владелец заводов машин и пароходов, так сказать, средний мой брат- начальник полиции округа, мой отец- банкир, а я- отрезанный ломоть, не капитализируемая единица, привилегированный городской скиталец.
- Мне казалось, что богачам доступен кислород, вы можете вдыхать его тоннами. Что вы делали на улице?
- Друг мой, мне не нужны баллоны с кислородом, моя семья уже давно продаёт их, а сами мы дышим свежим лесным воздухом. На улицах я испытывал на себе влияние реальной городской среды на организм человека. Желал приспособиться. Получал увечия, порой, грозящие мне смертью, лечился, Благо, медицина патрициев куда качественнее плебейской, вновь и вновь возвращался на улицу. Именно это Вы, мой друг, и изволили приметить. Остановить я Вас не мог, да и не хотел. Приобретённые Вами знания- явление временное, этот рассказ закончится, возникшее в Вашем мозгу мнение улетучится.
- Вы грабите людей и отнимаете их жизнь?
- Заняты тем же, чем и все остальные.
- Зачем же вам приспосабливаться? Оставьте простым смертным безумие их грязного мира, а сами отдыхайте на облаке.
- Этого Вам, увы, узнать не придётся.
В эту секунду перила, около которых стоял Виктор, раскрылись, а пол провалился.
Один из самых богатых людей стоял и смотрел вдаль. По его щеке катилась слеза. Где-то, за горизонтом, извергался невероятных размеров вулкан.
