- Ребята, как же я буду скучать по вам!
Семён провёл рукой по ёжику волос, будто зачесывая назад.
- Ладно тебе, не навсегда же мы расстаемся.
Маленькая деревушка в Сибири на берегу реки, за два года стала мне домом, я не хотела отсюда уезжать. Здесь меня никто не знал, не донимал с вопросами об отце-уголовнике, не спрашивали и о покойной матери. При первой возможности я уехала из своего города и даже региона. Подальше ото всей боли.
Мы сидели на берегу реки, солнце опускалось за горизонт, оставляя алое отражение на водной глади.
- А давайте искупаемся, чего сидеть? Водичка хоть и прохладная ещё, но купаться уже... - монолог Ленки оборвал резкий оклик Семёна.
- Нельзя! Не время уже, не буди Мавку.
- Чего? Какую ещё мявку, Сём? - Лена залилась звонким смехом, эхом, разносящимся по роще.
- Я серьёзно, девчат, нам домой пора, купаться раньше надо было, если Мавку разбудим, беды не оберёшься. - голос Семёна действительно был встревожен, и мы не стали спорить.
Мурашки пробежали по телу, когда я увидела его лицо, но виду показывать не стала.
- Хорошо, папочка, - улыбаюсь я, - уже собираемся.
Больше всего я буду скучать именно по Сёмке. Он - наш защитник. Он часто давал советы, всегда находил слова ободрения, знал кучу разных историй на любой случай жизни, не давал нам с Ленкой бедокурить. Они двое, единственные люди, рядом с которыми я всегда чувствовала себя в безопасности.
Сегодня была последняя ночь с ними, завтра утром они уезжают в город. Я не винила их, всем нужно двигаться в жизни, здесь у них не было перспектив. Из молодёжи, в деревне оставались только мы втроем.
Последней каплей для них стал день, когда Лена, перебираясь через высокую ограду, неудачно приземлилась и подвернула ногу. Травма не смертельная, но приятного мало. В тот день нам пришлось ехать в соседний посёлок, потому как своего врача в нашей деревне не было. Деревенька превращалась в "город-призрак". Мои друзья продержались так долго, только из-за меня.
Мы с Леной работали в местном магазинчике "Тысяча и одна мелочь". Лена с первого дня знакомства стала мне первой и лучшей подругой. Никогда не унывающая, шутливая, с добрым сердцем, всегда готова помочь окружающим. У каждой из нас было не легкое прошлое, но мы о нем, к счастью, никогда не разговаривали. Спустя пару месяцев я познакомилась и с другом Лены - Семёном. Как противоположность Ленки, Сёма был молчалив, всегда спокойный и серьёзный. После школы он ушел в армию, а когда вернулся, устроился работать на лесозаготовку к своему дядьке.
Когда маленький домик на границе рощи решили сдать в аренду, мы не думали и минуты, скорее заняли уютное местечко. Мы с Леной спали в большой спальне, а в зале обосновался Семён, хотя по ночам, я слышала, как Лена на цыпочках пробирается к Сёмке под крыло. Год этой совместной жизни был для меня самым счастливым.
- Ладно, нам и правда пора идти, - голос Ленки вырвал меня из приятных воспоминаний, - завтра сложный день, а нам ещё больше километра через рощу топать.
Она улыбалась, но я видела, как по её щеке стекала слезинка.
- Ев, ты уверена, что не хочешь с нами? - спросил Сёма.
- Нет, ребят, простите. В город я ехать пока не готова, да и надо же кому-то присматривать за баб Нюрой.
Я не хотела рассказывать друзьям о том, что ехать мне просто некуда. Единственная семья, которая у меня осталась, это ненавистный отец сидевший в тюрьме, хотя, я даже не знаю, живой ли он ещё.
Баба Нюра, это хозяйка нашего маленького домика. Она была бабушка-божий одуванчик. Добродушная и, на удивление, активная старушка восьмидесяти пяти лет от роду. Они с мужем строили маленький домик для детей, которые давно уже уехали из деревни. Муж скончался и осталась она одна следить за двумя домами.
Через три месяца после нашего заселения, баб Нюра с нами сблизилась. Арендную плату она убрала в обмен на помощь по хозяйству, а мы были только рады такому предложению. Завтра мои друзья уедут и останемся мы с бабой Нюрой одни.
Лена потолкала меня за плечо:
- Давай, Ев, пора.
Мы шли молча, на душе становилось тяжело. Сияние сумерек создавало сказочную картину, в роще становилось свежее.
Когда мы отошли метров на сто от реки, раздался жуткий писклявый вой, волосы на теле встали дыбом, а ноги чуть не подкосились от страха.
- Это что, ребёнок? - спрашиваю я у своих друзей.
Лена прислушалась, а лицо Семёна стало мертвецки бледным.
- Нам нужно быстрее уходить. Не оборачивайтесь и не слушайте ничего. - прохрипел Сёма, ускоряя шаг.
Крик раздался снова, на этот раз ближе и отчётливее - это точно крик ребёнка!
- Может это мявки твои? - хохотнула Лена.
- Молчите и топайте быстрее! - буркнул под нос Семён.
С каждым мгновением солнце больше исчезало за горизонтом и становилось темнее. В кустах поодаль от реки я разглядела небольшой свёрток, будто пеленованный младенец лежит. С наступлением темноты становится холоднее. Хоть уже май, но ночи ещё холодные, если это ребёнок, он не переживёт ночь.
- Нужно проверить, - шепчу я, - вдруг нужна помощь?
- Нет! - рявкнул Семён, - Пусть там лежит, не вздумай проверять! Ты давно у нас в деревне младенцев видела или рожениц? Нет? Вот и я таких не вижу давно. Если так хочется помочь, звони в полицию, пусть разбираются.
- И когда полиция приедет? Участковый в поселке живет, сомневаюсь, что поедет на ночь глядя. Если это ребёнок, мы обязаны проверить. Больше некому помочь, не понимаешь разве?
- Вот именно! Нет тут никого кроме нас, кто его оставил по-твоему? Уходим!
Раздался ещё один крик. Пронзительный, сковывающий душу, как будто ребёнку сделали очень больно.
- Хватит, я не буду спорить! Я должна его проверить! - зашипела я и побежала к одеяльцу.
Обернулась в надежде, что друзья бегут за мной, но они и с места не сдвинулись. Вижу, как лицо Сёмы скалится от злости на мои бездумные действия.
Приближаясь замедлила шаг. Криков больше не было, но видно, что свёрток шевелится, будто ребёнок пытается выбраться из узелка. Сердце колотится как безумное, я медленно протягиваю руку, прикасаюсь к одеялу. Оно мокрое и тяжелое. Тяну одеяло на себя.
Мгновенно из-под одеяла вылетело что-то белое. Серебристое свечение, исходящее от него на секунда ослепило меня. Вспышка взлетела и исчезла в кронах тополей.
Я закричала и машинально отпрыгнула в сторону, позади слышались шаги - Семён уже бежал ко мне.
- Птица, - засмеялась я, - сова видать под одеяло забралась, да выбраться не могла!
Сердце успокаивалось. Не знала, что птицы могут так кричать. Обернулась на Сёму, но его лицо не выражает радости, скорее наоборот. Почему он не смеётся?
Семён потянул меня за собой ускоряя шаг, возвращая к Ленке, оставшейся на тропинке.
- Это была просто птица, чего вы так напряглись? - я обернулась в сторону одеяла, там не осталось и следа.
- Нет сети, - Лена смотрит в телефон, - Доберёмся домой, позвоню в полицию.
Семён молчал, и я видела, что он очень злится, на меня за столь бездумные действия.
- Сём, прости, я должна была проверить, иначе бы не успокоилась.
Сёма так ничего и не ответил.
Когда мы вернулись домой, в окнах бабы Нюры не горел свет. Это странно. Бабушка страдала бессонницей и никогда не засыпала в такое время.
- Вы идите, а я проверю, как там бабушка.
- Только не долго, - кивнул Сёмка.
- Сегодня наша последняя ночь вместе, - продолжила Лена, - возвращайся скорее.
- Ага, я быстро!
Стучу в тяжелую дверь, но никто не ответил. Ночная тишина опускалась на дом. Окликнула бабу Нюру, но ответа не последовало. Дверь была не заперта. Надеюсь, с ней ничего не произошло.
В доме было темно, видимо, пробки выбило, такое часто происходит в деревенской местности.
Неуклюже прошла через дом на террасу. Баба Нюра сидела на крыльце в кресле-качалке, она часто выходила по вечерам сюда и наблюдала за тем, как колышутся тополя. Одиночество, это ужасно.
Слегка трясу бабулю за плечо:
- Баб Нюр, вы чего, задремали на свежем воздухе?
Она откашливается, потирает сонные глаза.
- Госпадя, Ева, спасибо, родная, что разбудила. Закимарила что-то. Без свету в доме совсем скучно стало, вот и вышла. Поможешь до спальни дотопать?
- Конечно помогу, - отвечаю я, - давайте подниматься.
Освещая фонариком путь довела бабушку до кровати, пожелала добрых снов и пошла в сторону выхода. Дверь на кухню была открыта, окна как раз выходили на наш маленький домик. Странно, там свет тоже не говорит, даже фонариков не видно.
Вышла из дома и услышала тяжелые шаги. В такт движениям по каменной дорожке лязгало что-то металлические, словно цепи тянут по бетону. Сердце ушло в пятки, обернулась на дорожку, но там никого не было, звук шагов пропал. Снова наступила тишина.
В который раз за сегодняшний вечер страх сковал всё тело, по спине покатился холодный пот. Даже промелькнула мысль заночевать в доме бабы Нюры. Нет, сестрёнка, это просто темнота на тебя так действует. Пади соседская собака с цепи сорвалась, вот и мерещится всякое. Сегодня последний день вместе с ребятами, нельзя сбегать.
Стоило сделать три шага по каменной дорожке, как передо мной появился высокий худощавый силуэт. Голова склонена на бок, открытый рот оголяет редкие кривые зубы, в руках тянет за собой цепи.
Сердце выпрыгивает из груди, не могу пошевелиться. Худощавый делает шаг мне на встречу, и сердце бьётся ещё быстрее, будто готово вырваться и сбежать. Зажмуриваюсь, оставшейся волей пытаюсь вырвать тело из лап ужаса, охватившего его, но ничего не выходит.
Худощавый совсем близко, поднимает одну руку и тянется ко мне. Из его рта доносятся булькающие звуки, будто утопленник пытается что-то сказать.
Перед глазами всё расплывается, я чувствую, как начинаю задыхаться. Лёгкие будто наполнились водой. Не могу дышать!
- Сём! - пытаюсь крикнуть я, но слышу только хрип.
С его именем из моих легких вышли остатки воздуха.
Худощавое чудовище хватает меня за плечо и сознание не выдерживает, позволяя спрятаться в темноте забытья.
******
Проснулась я от ощущения того, как тёплая рука гладит меня по голове. Отдалённо слышу чей-то разговор, открываю глаза.
Я лежала на кровати в доме бабы Нюры, которая нежно меня гладила по голове. Ужасающие воспоминания окончательно выдергивают меня из объятий сна. Резко вдыхаю и благодарна всем святым, что снова могу дышать!
- Лена? Сёма? - пытаюсь говорить, но выходит с трудом, даже поднять голову не могу.
- Проснулась, моя хорошая? Успокойся, - голос бабы Нюры разливался по комнате песней, - сейчас врача позову, лежи, не вставай.
- Где они? С ними всё в порядке?
Голова бабушки качнулась из стороны в сторону, она перестала меня гладить и крепко взяла за руку.
- Не выжили они, не получилось. Утонули в реке, из цепей не смогли выбраться. А ты лежала связанная без сознания на берегу, повидать, милиционеры спугнули чудище.
Сердце эхом отдавало в голове, не может этого быть!
- Милицейские подумали, что вы самоубиться решили, вот и замотались в цепя, и что ты, побоялась в последний момент, вот и не сиганула.
- Всё не так! - попыталась вскрикнуть я. Слезы навернулись на глаза.
- Ну тише, милая, тише. Нечего было, Мавку трогать.