Андрей приехал к Зое два месяца назад, она только-только выписалась из больницы и была еще слишком слаба для визитов, но отказать Толинскому не смогла ни Аня, ни Павел. Первая потому, что любила отца, второй потому, что был тому благодарен за поддержку его любимой женщины. В своей обычной безапелляционной манере Андрей Георгиевич сообщил, что ему требуется около часа, чтобы обсудить с бывшей женой «некоторые нюансы» и он просил бы в это время их не беспокоить.
Зоя кивнула и пригласила бывшего супруга в кабинет. Войдя в со вкусом обставленную комнату, Толинский усмехнулся – мать его дочери была в своем репертуаре, мягко и ненавязчиво дав понять, кто хозяин в этом доме и к кому она действительно привязана. Это была территория Павла. Его книги, статуэтки, фотографии, небрежно брошенный на спинку стула пиджак. Андрей мгновенно почувствовал себя еще большим чужаком, чем был на самом деле и от того его тон стал еще холоднее:
-Проходи, раздевайся, ложись, здравствуй!
-Андрюш, обнаженная женщина, перенесшая онкологию – удовольствие ниже среднего, - не смутилась Зоя, - у меня вен на руках не осталось, ребра торчат и кожа такого цвета, что краше в гроб кладут.
-Ну, которые краше, тех пусть и кладут! – парировал Андрей.
-Я, собственно, туда не тороплюсь. Зачем ты приехал?
-Мне бы поговорить с тобой. Покаяться и посоветоваться.
-Индульгенции я давно не выдаю…
-Выслушай, - оборвал ее Толинский и приступил к рассказу.
Он утаил от Зои только историю с закрытием шарлатанской больницы, но не скрыл ничего из своих чувств. Отрешенно говорил о неожиданно вспыхнувшем собственничестве, о соперничестве с Павлом и о том, как ему, на самом деле, стыдно и страшно. Страшно потому, что в борьбе с собственными демонами, он, похоже, упустил Маргариту. И сейчас просто не имеет права ее касаться:
-Я тогда его прямо спросила – почему? Андрей уклонился от ответа, мол, он сделал снова нечто такое, чему не может быть места в ваших отношениях. У меня мелькнула мысль, что это каким-то образом связано с криминалом, в который он снова ввязался, но фактов не было, а копать под его носом…я ж не самоубийца. А потом приехала ты, рассказала мне эту дикую историю и все встало на свои места.
В ванной повисло молчание, прерываемое только судорожными вздохами Маргариты. Через пару минут она резко отставила стакан, от всей души засадила кулаком в стену и рявкнула:
-Убью! – после чего потеряла сознание.