"Как ты смотришь на то, чтобы угнать самолет?" - спросил однажды Эдик у жены. Сильву этот вопрос застал врасплох. Она считала себя решительной и бескомпромиссной женщиной, но угон самолета... Неужели мы и правда на такое решимся? Ведь мы не какие-то безумные террористы, мы нормальные, порядочные люди. Мы всего лишь хотим покинуть страну, ставшую для нас тюрьмой. Тем более, что для мужа, Эдуарда, это даже не метафора. Он всего год назад освободился после семилетнего заключения, к которому его приговорили за выпуск и распространение антисоветской литературы.
Беда в том, думала Сильва, что родная страна, не имеющая никакого понятия о свободе, скорее убьет нас, но не выпустит.
Не случайно я вспомнил эту давнюю историю.
Когда-то, впервые узнав о ней, я и подумать не мог, что второй раз на протяжении моей жизни железный занавес вновь начнет опускаться. Границы сегодняшней России пока условно открыты, как это было в первые годы после большевистского переворота. Пока что всем несогласным позволяют покинуть страну и отправиться туда, где их еще согласны принимать.
С началом "частичной" мобилизации дело заметно осложнилось. Вместо визы прямо на границе некоторые отъезжающие получали повестки в военкомат.
А стоит режиму ввести полноценное военное положение, как множество людей, которые не могли или не хотели уехать раньше, станут заложниками этой бесчеловечной системы. Как в беспросветно-мрачные времена Советского Союза.
Йосеф Менделевич, один из участников событий, о которых я хочу рассказать, вспоминал, как на многочисленные просьбы отпустить его в Израиль начальник местного ОВРИа кричал: "Что вы сюда таскаетесь?! Тут вам не базар и не синагога! Забудьте о своем Израиле! Умрете и сгниете здесь!".
Похоже, что гнить и умирать горят желанием совсем немногие - что сегодня, что в 70-е годы прошлого века. При этом Израиль отнюдь не простое место для новичков. Сюда едут не за молочными реками в кисельных берегах. Да, тут тебя поддерживают пособием, бесплатно учат азам иврита, помогают и подсказывают. Но очень многие приезжающие сюда вынуждены соглашаться на гораздо менее квалифицированную работу, чем имели до отъезда, и, соответственно, на существенное снижение уровня жизни. По крайней мере в первые годы после алии. Дальше - как повезет. Поэтому говорить, что люди уезжают сюда за красивой жизнью может только тот, кто не имеет об этом ни малейшего понятия. Быть нищим на берегу Средиземного моря ничем не лучше, чем, скажем, на Волге.
Разве что гораздо теплее и несравнимо свободнее.
Участников этой дерзкой акции в Советском Союзе называли террористами, а в остальном мире считали героями. Дело в том, что речь шла вовсе не об угоне пассажирского самолета. Никто не собирался брать людей в заложники и под угрозой оружия требовать изменить курс.
Криминал на самом деле заключался в том, что самолет придется похитить, но лететь на нем и управлять им будут только сами заговорщики. Так что о терроризме тут говорить не приходится.
Хроника событий такова.
Несколько ленинградских евреев, неоднократно обращавшихся с просьбой позволить им уехать в Израиль и получавшие один отказ за другим, решили, что законные методы исчерпаны. Решимость уехать у них нисколько не ослабла, напротив, кристаллизовалась в задачу, которую нужно решить, чего бы это ни стоило.
И тогда пилот, бывший майор ВВС Марк Дымшиц и его приятель Гилель Бутман придумали план с похищением пассажирского самолета ТУ-124. При этом сразу было решено, что никаких случайных пассажиров быть не должно, самолет надо заполучить пустой. Это возможно, если выкупить все билеты на нужный рейс (выбрали Ленинград-Мурманск), собрать достаточно единомышленников, которые согласились бы в этом участвовать, в последний момент высадить пилотов, которых заменит Дымшиц, и улететь из Союза через финскую границу. А оттуда уже по-человечески добираться до Израиля.
Имелась также идея давать в пути пресс-конференции о положении евреев в СССР, многие из которых удерживаются там насильно.
Однако вскоре от выбора обычного пассажирского рейса пришлось отказаться. Евреев, желающих уехать в Израиль, было немало. Но рискнуть свободой и, как позже выяснится, собственной жизнью отважились единицы. Салон на полсотни пассажиров они бы не заполнили. К тому же 5 членов экипажа тоже были проблемой. Высадить их без шума и применения насилия представлялось нереальным. А излишнее насилие заговорщики отвергали категорически.
Поэтому план пришлось скорректировать. На внутренних рейсах для небольших расстояний в Советском Союзе порой использовались маленькие кукурузники АН-2. Салон там был крохотный, заполнить его не составляло труда. К тому моменту группа потенциальных беглецов насчитывала 16 человек (14 из которых были евреями), вполне достаточно для реализации дерзкого плана. И пилотов там всего двое, справится с ними гораздо проще.
Выбрали сонный аэродром "Смольное" под Ленинградом, откуда кукурузники летали в Приозерск у самой границы с Финляндией. Продумали легенду на случай, если слишком уж семитские лица пассажиров покажутся кому-то подозрительными. Решено было делать вид, что все пассажиры летят на свадьбу.
Так операцию и окрестили.
Позаботились и о пилотах. Поскольку их планировали связать и оставить на летном поле, по возможности не причинив особого вреда, заготовили спальные мешки. Неизвестно, сколько придется пролежать связанным людям до того, пока их найдут. Так пусть им будет по крайней мере тепло и сухо. Конечно, выглядит это решение довольно наивно - что-то такое в духе авантюрных комедий о благородных разбойниках, однако оно очень ярко иллюстрирует намерение заговорщиков отказаться от террористических методов.
Вся эта затея была заранее обречена на провал. Организаторы не имели никакого представления о конспирации и о методах работы КГБ, который висел у них на хвосте едва ли не с самого начала. Как вспоминал позже Эдуард Кузнецов, с шокирующего вопроса которого я начал свой рассказ, для того, чтобы заполучить 16 участников, поговорить нужно было с сотнями. Очевидно, что такой широкий круг посвященных не может сохранить ни один секрет.
Так что о плане довольно быстро узнали в госбезопасности и все этапы операции проходили под пристальным надзором властей.
Более того, когда члены ленинградской сионистской организации связались с Израилем и сообщили о планирующейся операции, им ответили, что ее следует немедленно отменить. "Лекарство может принести вред" - так звучала зашифрованная фраза, переданная по телефону. Полагаю, израильские спецслужбы гораздо лучше представляли себе риски, которым подвергаются неопытные беглецы.
Но остановить людей, находящихся, как им казалось, в одном решительном шаге от свободы, было уже невозможно.
15 июня 1970 года, в день, на который была назначена операция, некоторые ее участники уже не сомневались, что за ними следят. Но наивно верили, что пока они не делают ничего вызывающего, арестовывать их, вероятно, не за что. Ну, просто собрались люди на свадьбу, приехали на аэродром, ждут себе самолета, скучают.
Что тут криминального?
Если на посадку спокойно пройдут 12 ничем не примечательных пассажиров, возражать наверняка никто не станет. А когда сядем в Приозерске и пилоты выйдут из кабины, их быстро свяжут, уложат на летное поле в спальных мешках, примут на борт еще четверых друзей, ожидающих на месте, после чего Дымшиц вновь поднимет самолет в воздух.
До границы всего 6 минут лёта. Пока тут опомнятся, пока поднимут истребители, мы уже будем на пути в Швецию. В Финляндии садиться нельзя, у нее договор с СССР о выдаче перебежчиков. А вот Швеция вполне безопасна, там мы и сдадимся властям.
Все должно получиться.
Разумеется, не получилось.
Никакой посадки никто и не думал дожидаться. Всех участников с нарочитой грубостью скрутили еще на летном поле. Для КГБ рассуждения о том, что люди не совершили ничего незаконного, выглядели смехотворно. Намерения вполне достаточно, чтобы отреагировать максимально жестко. Ваши права, как мы помним и как наблюдаем сегодня, для здешних властей пустой звук.
Желание людей жить в другой стране, по мнению советского суда, приравнивается к "измене Родине". Это выражение мне вообще представляется крайне сомнительным. И не потому, что я не принимаю саму эту лживую концепцию "Родины" с большой буквы (подробно я писал о ней вот здесь), а еще и потому, что простой отъезд не может быть изменой по определению.
Разве вы давали какую-то присягу? Клялись в верности неким географическим границам? Обещали прожить всю жизнь и умереть именно там, где велит правительство вашей страны? Не припомню, чтобы я что-то такое обещал, хотя мне довелось пожить при СССР.
Измена - это нарушение обязательств, обман доверия. Какие обязательства нарушили люди, мечтавшие уехать в Израиль? Чье доверие обманули? Кто вообще на этом пространстве когда-то вам доверял?
Следователи и прокуроры настаивали, что совершая незаконный переход границы, вы "наносите ущерб государственному суверенитету СССР". Хотя с юридической точки зрения пересечение вами границы не имеет к суверенитету ни малейшего отношения.
Но здравый смысл и законы несвободной страны плохо сочетаются. Так что совершенно неудивительно, что приговоры неудачливым беглецам оказались максимально суровыми. Лидерам группы, пилоту Марку Дымшицу и Эдуарду Кузнецову дали высшую меру, расстрел. За одно лишь намерение, а не за совершенное преступление. Причем приговор был известен задолго до суда. Йосеф Менделевич писал, что услышал об этом еще во время следствия, все было решено заранее.
Остальным - чудовищные тюремные сроки, в основном от 10-и до 15-и лет. Всего один заговорщик, получивший 4 года, казался счастливчиком. Обвиняемые не были шпионами, не разглашали государственную тайну, не переходили на сторону врага во время войны, не оказывали никакого содействия другим странам, которое могло бы нанести ущерб Советскому Союзу. Они просто хотели уехать. Их реальная вина - намерение украсть кукурузник, который затем, несомненно, власти соседнего государства вернули бы в страну.
Отдельно заметим, что несостоявшиеся "угонщики" многократно просили отпустить их в Израиль цивилизованно, по-человечески. Ну не хотят люди жить в этой стране, пусть бы себе уехали. Но КГБ по сути вынудил их пойти на преступление. Так что, по словам Менделевича, судить нужно было КГБ, который спровоцировал этот инцидент.
Приговоры выглядели демонстративно, избыточно суровыми, явно не соответствовавшими тому, что успели совершить подсудимые.
Но тут ведь важно наказать так, чтобы другим неповадно было. Если беглецы своей акцией хотели привлечь внимание к запрету на отъезд из СССР, то КГБ хотел такой же широкой огласки для профилактики подобных инцидентов в будущем. Очевидцы вспоминают, что это был не суд, а политическое шоу.
Однако, именно в показательности расправы и была ошибка. Подсудимые повели себя совсем не по сценарию. Они не раскаивались, не просили пощады. Сильве Залмансон-Кузнецовой одной из первых дали возможность выступить на процессе, поскольку думали, что девушка непременно сломается, расплачется и это повлияет на остальных.
Но она, закрыв глаза, произнесла на иврите фразу из 136-го псалма "Если я забуду тебя, Иерусалим, пусть отсохнет десница моя". А затем, увидев, как всполошились судьи, перевела эти слова на русский. С этого момента стало очевидно, что сломать или подчинить этих людей не получится.
Тем временем процесс над беглецами, как волна от гигантского взрыва, всколыхнул весь мир. В Англии, США, Европе проходили бесчисленные демонстрации с лозунгами "Они не должны умереть!", "Правительство не может молчать". Израильтяне останавливали автомобильное движение по всей стране и включали сирену, как в День поминовения жертв Холокоста. Фраза Моисея "Отпусти народ мой" на разных языках стала популярна как никогда. Голда Меир требовала, чтобы все узники были освобождены и отправлены в Израиль. У Стены плача в Иерусалиме несколько израильтян устроили голодовку в знак протеста против бесчеловечного суда. Лауреаты Нобелевской премии, папа Римский и президент Никсон обращались к советскому руководству, стараясь хотя бы смягчить наказание осужденным.
Толку от этого было немного.
Ситуацию удалось переломить израильскому премьеру.
Голда Меир сумела убедить испанского диктатора Франко помиловать 6 приговоренных к казни баскских террористов. И придав этот шаг огласке, Израиль разыграл очень остроумную партию. Получалось, что если фашист Франко может помиловать своих политзаключенных, то коммунисту Брежневу, чтобы продемонстрировать преимущества своего политического строя, практически не оставили выбора, кроме как помиловать своих. Это уже был вопрос международного престижа СССР.
"Гуманный советский суд нашел возможным отменить смертные приговоры..." - писала газета "Правда".
Предупреждая ехидные вопросы отдельных комментаторов, скажу, что да, ради спасения жизни евреев Израиль готов договариваться хоть с дьяволом. Какое еще государство способно перешагнуть через незыблемые принципы, чтобы вытащить своих граждан из ада? А подсудимым по "самолетному делу" по их тайно переданной просьбе из тюрьмы заочно было дано израильское гражданство.
Короче говоря, резонанс был такой, что советские власти пошли на попятную, заменив смертную казнь на 15-летние сроки и смягчив все остальные приговоры.
Но главная победа была даже не в этом. Именно благодаря операции "Свадьба" и ее последствиям более 300 тысяч советских граждан (по некоторым данным, почти 400) получили разрешение на выезд, что стало началом массовой эмиграции из Советского Союза.
Железный занавес внезапно оказался не таким уж глухим и непроницаемым.
Сильва Залмансон-Кузнецова попала в Израиль раньше всех своих соратников, в 1974 году. Ее обменяли на советского шпиона Юрия Линова, которого годом раньше задержала израильская разведка.
В аэропорту Тель-Авива ее встречали тысячи людей как национальную героиню. Но она себя счастливой не чувствовала. Ей казалось, что она сбежала на свободу, бросив своих друзей томиться в лагерях.
Лишь спустя несколько лет борьбы, после новой волны протестов, после изнурительной голодовки, закончившейся для нее потерей сознания и госпитализацией, Сильва добилась того, чтобы участников операции "Свадьба" обменяли на советских шпионов - кого-то в 79-м, кого-то в 81-м годах.
Почему эти люди не могли спокойно жить за железным занавесом, как другие? Что толкало их рисковать жизнью ради призрачного шанса вырваться наружу? Мотивы были разными. Одни, как Менделевич, стремились в Иерусалим по религиозным соображениям. Просто потому, что так угодно Всевышнему. Другие искренне верили в идеи политического сионизма и поэтому мечтали жить в настоящем еврейском государстве.
Кто-то просто не мог выносить ощущения несвободы. До такой степени, что, как это ни парадоксально, готов был пойти в тюрьму на долгие годы, лишь бы показать, что даже этот отчаянный шаг - его личный выбор, его решение. "Такое ощущение, что у нас украли целый мир" - вспоминал Эдуард Кузнецов, рассказывая о своих личных причинах для побега. А ведь для советских людей большого мира практически и не существовало. За рубеж попадали единицы.
Другое дело сегодня.
Мы так привыкли к свободе передвижения, что 2022 год, когда открытых направлений осталось раз-два и обчелся, да и на них билеты из России стоят космических денег, произвел то самое ощущение - у нас украли целый мир. И на этот раз потеря оказалась гораздо ощутимее, поскольку россиянам есть, с чем сравнивать. Это самый мир только что был у них в руках и тут вдруг некто решил, что хватит. Что ваши друзья по ту сторону границы теперь враги, что ваши родственники, оказывается, неонацисты, что ваше белое - это черное, и что решать, что правильно и неправильно, будете не вы, а те, кому подчиняются вооруженные и не задающие вопросов люди.
Те десятки тысяч россиян, которые покинули страну в конце февраля, и те сотни тысяч, что уехали в сентябре, гигантская потеря для России и крайне выгодное приобретение для тех мест, где они осядут.
Но какая судьба ждет тех, кто остался? Не восторженных фанатов режима, готовых с одинаковым воодушевлением принимать любые мерзости, если они спущены сверху, а люди, способные вопреки всем усилиям властей отличать добро от зла.
Что если завтра или через месяц-другой режиму покажется, что ему требуется как можно больше рекрутов для очередной военной авантюры, и границы попросту закроют? Что если на ваши просьбы разрешить вам выезд для воссоединения с семьей, например, станут отвечать однозначными отказами? Что если вопрос Эдуарда Кузнецова "Как ты смотришь на то, чтобы угнать самолет?" в какой-то другой, новой формулировке станет актуальным и для вас?
Мне кажется, история операции "Свадьба" дает немало пищи для размышлений о том, насколько мы нуждаемся в свободе и на что мы готовы ради ее обретения.
Особенно сегодня.
*Комментарии приветствуются, но каждый комментатор сам выбирает стиль общения: на вежливые высказывания реагирую с уважением, на хамство и агрессию отвечаю адекватно. Если не можете быть корректными, лучше ничего не пишите.
**Подписывайтесь на мой канал на Sponsr.ru, там еще больше интересного.