Люблю эту книгу ещё и за предисловие Виталия Бианки и Николая Сладкова.
Рассказы о животных настолько прочно вошли в нашу жизнь, что уже и не вспоминаем, кто был первопроходцем анималистического жанра. Впрочем, не только жанра.
Эрнест Эван Томпсон, позднее (после развода родителей) сменивший имя на Сетон-Томпсон (правильно — Ситон, но не буду вносить путаницу), одним из первых точно описал мир и повадки диких животных. Именно его произведения считаются точкой отсчёта формирования анималистики в литературе. По крайней мере, в литературе канадской, американской и британской.
Иногда я думаю: а что, если бы его отец, преуспевающий судовладелец, не столкнулся бы с неудачей в бизнесе и не переехал бы с семьёй из маленького английского городка в Америку? И 6-летний Эрнест не оказался бы на ферме возле города Линдсея, в окружении дикой природы. А что, если бы отец не был склонен к насилию и мальчику не пришлось бы убегать в поля и леса, и проводить там всё неучебное время? Стал бы он писателем и художником, анималистом, натуралистом, основоположником экологического мышления?
А что, если бы через несколько лет его семье не пришлось бы переместиться в Канаду, и он не учился бы в Торонто, и в любую свободную минуту не сбегал бы в парк, где построил себе хижину в укромном уголке? Если бы он не подкармливал бродячих кошек и собак, и не наблюдал за животными — спустя годы написал бы он рассказ «Королевская аналостанка»? (В основу которого легли эти детские впечатления.)
А что, если бы здоровье его не ухудшилось и врачи не посоветовали бы родителям отправить Эрнеста на природу? А если бы новые владельцы их фермы не согласились бы, чтобы он пожил у них, и не поселили бы его со своими детьми? Как он описал бы интересную жизнь на ферме в «Маленьких дикарях», если бы этого не было?
А что, если бы вернувшись через год домой и в школу, и окончив её вскоре с похвальным листом, он не заболел бы от нагрузок и не отправился бы вновь на ферму, а сразу поступил бы в университет? А что, если бы проверенное средство (дикая природа) исцелило бы его, как раньше, и ему не пришлось бы проходить серьёзное лечение в городе? А что, если бы он не решил тогда поступать в художественную школу и не стал бы после выздоровления брать уроки у художника?
И не получил бы золотую медаль, благодаря которой смог поехать в Лондон для совершенствования мастерства и поступить там в Королевскую школу живописи и скульптуры (при Королевской академии художеств). И не стал бы одним из лучших студентов. И его рисунки не увидел бы директор Британского музея, и под впечатлением от таланта Эрнеста не выдал бы ему пожизненное удостоверение для посещения всех хранилищ и библиотеки музея — чтобы он мог рисовать животных.
А что, если бы у Сетон-Томпсона не появился в то время интерес к орнитологии? Если бы он не стал взахлёб читать о птицах и изучать их виды, перерисовывая картинки и рисуя с натуры и по памяти.
А что, если бы его слабое здоровье не подточили бы голод и непрерывные занятия, и врачи не порекомендовали бы ему прекратить учёбу и вернуться в Канаду? А если бы Эрнесту по возвращении не приходилось от безденежья браться за любую работу, и он не оттачивал бы навыки, рисуя поздравительные открытки? А если бы он, поправившись, не переселился на ферму к брату и не написал бы там книгу «Иллюстрированное описание птиц Манитобы»? Да ещё какую книгу, её издание стало настоящим событием в научном мире! Без этой книги познакомился бы он с видными учёными и получил бы заказ на выполнение рисунков для энциклопедического словаря по зоологии, энциклопедии «Определитель птиц Америки» и книги «Млекопитающие Манитобы»?
А если бы помимо иллюстраций он не рисовал бы картины на продажу, и на вырученные за них деньги не отправился бы в Европу, и не выставил бы в Париже на большом художественном салоне картину «Спящий волк»? А если бы восторженно принятый критикой, получив известность и признание, Сетон-Томпсон остался бы в Европе и не вернулся в США? И не выставил бы в 1893 году свои картины на международной выставке в Чикаго? Картины, увидев которые, президент Рузвельт пожелал встретиться с художником и заказать ему портрет волка-вожака (сейчас в галерее имени Теодора Рузвельта).
Если бы не было этого успеха — обратился бы к Сетон-Томпсону крупнейший американский издатель с предложением издать книгу его рисунков и рассказов? А если бы не было всех трудностей в его жизни — трудностей, которые он всё время преодолевал, — был бы успех? Был бы успех его книги «Мои дикие друзья», которую не только несколько раз переиздали, но и перевели на другие языки?
А что, если бы, живя на вилле возле города Санта-Фе, он не перевёз бы туда свою богатую библиотеку и накопленный им «зоологический музей» (зарисовки и фотографии птиц и зверей, чучела, образцы шкурок и птичьих яиц и т.д.)? И не написал бы по материалам своих коллекций книгу «Жизнь северных зверей» (золотая «Медаль Костра» — высша награда американских натуралистов) и энциклопедию «Жизнь диких зверей» (золотая медаль «Эллиотт» — высшая награда Америки за научный труд).
А что, если бы Сетон-Томпсон не был вынужден разработать целую воспитательную систему, чтобы защитить своё поместье от соседских малолетних вандалов? И не создал бы на основе опыта игр с детьми фермеров программу «Пионеринг»? Названную в честь романа Фенимора
Купера «Пионеры», и базирующуюся на традициях индейцев и навыках выживания среди дикой природы. Походы, строительство навесов и переправ, маскировка, тактические игры — всё то, что легло позднее в основу движения бойскаутов.
А что, если бы Сетон-Томпсон не стал основателем движения следопытов в Северной Америке и не опубликовал в журналах цикл статей и общее игровое руководство «Берестяной свиток»? И не назвал бы общенациональную американскую организацию под своим руководством — «Лига лесных умельцев».
Если бы не передал во время лекционного турне в Англии генералу Баден-Пауэллу свои материалы для формирования подобной организации в Англии — не возникло бы дела о плагиате и искажениях идей Сетон-Томпсона в изданной позже книге Баден-Пауэлла «Скаутинг для мальчиков».
Сетон-Томпсон отказался от судебного разбирательства и отошёл от общественной деятельности, когда в США получила распространение военизированная модель скаутинга Баден-Пауэлла. Сослался на недостаток времени и ничего больше не организовывал. Прожил после этого ещё почти сорок лет, обустроил свой заповедник и музей, и написал много книг. Тех самых, получивших все награды и бессмертную читательскую любовь.
Вся жизнь Эрнеста Сетон-Томпсона — впечатляющая цепочка выборов, решений и событий. Невероятное преодоление неблагоприятных обстоятельств. Парадоксально: такое слабое здоровье — и такая сильная, мощная жизнь!
Немного стыдно, зная его биографию и восхищаясь цельностью его характера, говорить про его книги... Потому что нам с творчеством Сетон-Томпсона повезло (в нашей стране вышло около двух сотен изданий), а вот Сетон-Томпсону с книгами на русском повезло гораздо меньше. Я читала далеко не все его книги и, как и большинство русскоязычных читателей, в детстве имела возможность познакомиться только с переведёнными произведениями. И переводы вызывают много вопросов.
Издавать Сетон-Томпсона в России начали до революции, популярна была книга «Юные дикари: Жизнь и приключения подростков в канадских лесах» (привет «В стране снежных бурь» Фарли Моуэта!), изданная легендарным книгоиздателем и просветителем Иваном Дмитриевичем Сытиным в 1910 году. Нам кажется, что приложение к журналу «Вокруг света» — изобретение современности, ан нет, мы просто продолжаем традиции. Вообще по книгам Сетон-Томпсона можно наблюдать ситуацию в российском книгоиздании.
Ещё одно сытинское издание «Маленькие дикари или повесть о том, как два мальчика вели в лесу жизнь индейцев и чему научились». И оно же, под редакцией Чуковского, напечатанное в Государственном издательстве (Госиздат) в Петрограде в 1923 году, но уже без первых 14 глав, то есть всю первую часть выкинули. И снова в Госиздате в 1930-м выходят «Рольф в лесах» (почти в два раза сокращённый) и сборник рассказов «Животные герои».
Тенденцию сокращать книги Сетон-Томпсона продолжают и «Моя жизнь», урезанная втрое, а в некоторых изданиях и в четыре раза меньше оригинала. Да и правильно, незачем советским гражданам знать подробности жизни Великобритании и описания быта, торговли и т.д.
И уж совсем неудивительно, что детгизовские «Маленькие дикари» 1960 года (серия «Школьная библиотека») не только заметно сокращены, но и переведены неточно.
К книге «Жизнь и повадки диких животных» (1984) издательства «Знание» претензий нет. А вот «Прерии Арктики: 2000 миль на лодке в поисках карибу. Описание путешествия в район севернее озера Эйлмер» 1987 года снова выбесили, хотя, казалось бы, издательство «Прогресс», но умудрились переврать даже название племени, и это очередная книга, изданная без фотографий автора и без значительной части его рисунков.
Хотелось бы порадоваться, что с перестройкой безбожная кастрация текстов Сетон-Томпсона прекратилась, и в 1992-ом наконец-то напечатали полностью «Рольф в лесах» («Детская литература»), а в издании «Рассказы о животных» (издательства «Азбука») 2009 года на две сотни иллюстраций больше, чем в предыдущих версиях на русском.
Но нет, на этом мучения многострадального анималиста не закончились — «Маленькие дикари» («ЭНАС-КНИГА») 2012 года позволили себе такую литературную обработку издания 1910 года, что читать это я буду только по приговору суда. Авторских рисунков в этой книге тоже нет.
Стоит ли продолжать?
Зачем, спрашивается, Сетон-Томпсон так старался сделать свои книги выразительнее, готовил иллюстрации, фотографии, если любой российский издатель может себе позволить как угодно прооперировать его текст, а изображения и вовсе удалить? Неуважение и к писателю, и к читателям. Я бы хотела держать в руках книги автора такими, какими он их задумал и создал. Меня огорчает небрежное отношение к текстам и иллюстрациям Сетон-Томпсона. В нашей стране вышло около двухсот изданий его книг. Но зачем издавать его истории без его рисунков — я не понимаю.
И не уверена, что мы имеем право редактировать чужие произведения. Если бы Сетон-Томпсон хотел написать книги для маленьких детей — он написал бы для маленьких детей. Но он ведь выбрал другую аудиторию. Не лучше ли дать детям немного дорасти до его книг? Я имею в виду тексты с печальным финалом или жестокими описаниями.
«Меня осыпали горькими упрёками за то, что я убил Лобо, а главное, за то, что я — к великому горю мягкосердечных читателей — подробно рассказал об этом.
На эти упрёки я отвечу следующими вопросами:
«Какое настроение вызвал у читателей рассказ о Лобо? На чьей стороне их симпатии — на стороне человека, убившего Лобо, или на стороне этого благородного четвероногого, окончившего свои дни так же, как прожил их: с полным достоинством, безбоязненно, мужественно?»
Сетон-Томпсон, из предисловия к сборнику «Из жизни гонимых»
Да, я тоже росла на его текстах и горевала над «Лобо», и зачитывалась «Домино», рассказами «Бинго», «Виннипегский волк», «Вулли», «Серебряное пятнышко», «Мальчик и рысь», «Арно», «Джек — боевой конёк», «Чинк», «Медвежонок Джонни», «Снап», «Тито», «Жизнь серого медведя», «По следам оленя», «Королевская аналостанка» и другими.
Замечательно, что дети знают произведения Сетон-Томпсона. Но дети могут быть очень ранимы и вопрос о возрасте готовности к чтению (травматичных) книг Сетон-Томпсона я для себя пока не решила.
Возможно, совсем уж малышам имеет смысл показывать мультфильмы? Японские 26-серийные аниме-сериалы «Хроники животных Сетона: медвежонок Джеки» и «Хроники животных Сетона: Беличья история». И японский же 45-серийный аниме-сборник «Хроники животных Сетона», каждая серия которого является экранизацией рассказа («Бинго», «Чинк», «Снап. История бультерьера», «Медвежонок Джонни» и др.).
И отечественный мультфильм «Чинк».
Есть и фильмы — диснеевские экранизации «Легенда о Лобо» и «Король гризли». И советский фильм «Домино».
Жаль, что Ролан Быков так и не снял фильм «Трущобная кошка» по рассказу «Королевская аналостанка», над сценарием которого работал Юрий Коваль (впоследствии — повесть «Шамайка»). Надеюсь, российский кинематограф продолжит традицию экранизаций произведений Сетон-Томпсона.
И надеюсь, что российское книгоиздание прекратит традицию беспощадно перекраивать его книги и издавать их без авторских иллюстраций. Пусть будет как при нём.
«Я убеждён, что каждое из этих животных представляет собой драгоценное наследие, которое мы не вправе уничтожать без крайней необходимости и не вправе отдавать на мучения нашим детям».
Эрнест Сетон-Томпсон