Опережая время
В одном из советских театров идёт художественная постановка о детских годах жизни Владимира Ильича Ленина.
На сцене установлены декорации домашнего интерьера семьи Ульяновых в Симбирске.
Самый старший из детей, Александр, аккуратно упаковывает свои вещи для поездки в столицу, обдумывая при этом план предстоящего покушения на государя-императора.
К нему подходит младший брат Владимир и спрашивает:
— Саша, а ты куда собрался ехать?
И тот, находясь в глубокой задумчивости, отвечает:
— В Ленинград, Володя.
— Куда-куда??
— В Ленинград.
— Может быть в Петербург? — дрожащим голосом интересуется побледневший Вова.
— Да, конечно… Извини, брат, задумался немного… о будущем.
☺
Приехали…
Московский театр имени Вахтангова давал гастроли в провинции.
И вечером должна была идти пьеса о старых добрых английских временах.
Однако актёр-статист, который исполнял небольшую роль дворецкого, где было всего пять слов, оказался в сильном подпитии.
И помощник режиссёра поручил сыграть дворецкого одному из музыкантов оркестра.
Тот не хотел этого делать, ссылаясь на сильную застенчивость, но его сумели уговорить, пообещав хорошую премию.
А роль была такая — выйти в концовке пьесы и сказать: «Сэр, к Вам барон фон Циммерман!».
И вот, наступило вечернее время.
Идёт нудный исторический спектакль.
На сцене за шикарным столом сидят, в париках и красочных одеждах, важные английские аристократы.
И вдруг из-за кулис выскакивает дворецкий, с бледным лицом и трясущимися от страха руками.
Как будто произошло что-то ужасное.
Неподвижно встаёт под софитами и молчит.
Помреж нервно шепчет ему из-за кулис: «Сэр, к Вам барон фон Циммерман!» «Сэр, к Вам барон фон Циммерман!».
А дворецкий, к которому прикованы все взгляды актёров и оживившихся зрителей, после длительной паузы, вдруг произносит:
— К Вам… цыгане... приехали.
☺
Невидимые светлячки
В Театре Юного Зрителя утром 1-е января идёт плановый детский спектакль.
По ходу пьесы, после слов одного из героев: «Кто там светит нам в ночи?», по тёмному заднику сцены, из одной кулисы в другую, должны пробежать три статиста со светящимися фонарями, выкрикивая: «Мы, ночные светлячки», «Мы, ночные светлячки».
Всё очень просто.
Но только не в первый день года.
И вот, произносятся слова: «Кто там светит нам в ночи?».
А светлячков нет.
Опять: «Кто там светит нам в ночи?».
Снова никаких признаков светлячков.
Потому, что все они в гримёрке весело продолжают новогоднее застолье, и им глубоко по фиг, кто и кому там светит в ночи.
И когда актёр в пятый раз отчаянно крикнул: «Кто там светит нам в ночи?», сдали нервы у рабочего сцены.
Который, кстати, тоже был весьма нетрезв.
Он схватил два фонарика, и, шатаясь, вышел на тёмную сцену.
Попытался включить фонари, но не сумел.
И пришёл в такое расстройство, что на очередной вопль: «Так кто же там светит нам в ночи?!», в сердцах бросил фонарики на пол, и громким злым басом изрёк:
— Да это мы, блин, ночные светлячки… Только нас ни хрена не видно.
☺
Два корифея
Как известно, основатели МХАТа Константин Сергеевич Станиславский и Владимир Иванович Hемирович-Данченко имели разные взгляды на театральное искусство.
И сильно рассорились ещё при царе-батюшке.
Это привело к расколу Московского Художественного на два лагеря.
Но однажды, всё-таки было решено осуществить примирение этих двух великих театральных деятелей.
Для чего из нескольких инициативных мхатовцев была создана специальная группа.
И она, связавшись с каждым из мэтров и получив согласие на примирение, разработала торжественный план этой процедуры, которая должно была стать публичной.
Знаковый спектакль по пьесе А.К. Толстого «Царь Фёдор Иоаннович», который когда-то был совместно создан бывшими соратниками, должен был завершиться торжественным актом примирения.
Под пафосную музыку и аплодисменты публики, из правой кулисы должен был появиться Станиславский, а из левой, одновременно с ним, должен был выйти Hемирович.
Предполагалось, что, встретившись на середине сцены, они, во имя мира и сотрудничества, совершат тёплое дружеское рукопожатие.
А все собравшиеся будут радостно приветствовать это событие цветами, овациями, криками «Ура!» и т.п.
Оба главных участника предстоящей процедуры одобрили предложенный сценарий, поскольку сами уже изрядно устали от взаимного противостояния.
И вот, настал великий исторический день, в который должна была закончиться многолетняя мхатовская разделённость и взаимная неприязнь.
После спектакля все актёры театра дружно вышли на сцену, зазвучали аккорды торжественной музыки.
Зрители в зале, заранее осведомлённые о мероприятии, аплодируя, встали со своих мест.
Появился высокий и гордый Станиславский.
И быстрыми широкими шагами тут же достиг центра сцены, купаясь в аплодисментах и лучах софитов.
При этом, маленький коротконогий Немирович, который ни в чём не хотел уступать своему коллеге, засуетился и побежал по ковровой дорожке.
Но неожиданно споткнулся и упал, как раз к самым ногам Станиславского.
Тот с удивлением посмотрел на распростёртого внизу Немировича и, разведя руки, громко произнёс:
— Ну... Зачем же уж так-то, Владимир Иванович?
И с тех пор они уже больше никогда не разговаривали.
☺
Неожиданный финал
Во времена СССР в одном из провинциальных домов культуры шёл детский спектакль по мотивам нескольких известных сказок.
В конце постановки все герои, одетые в красочные костюмы, шеренгой выстроились на сцене.
И актёр, который исполнял роль Главного Сказочника, торжественно и громко произнёс заключительную фразу постановки:
— Сказка ложь, да в ней намёк. Добрым молодцам — урок.
Сразу же после этого должны были дать занавес.
Но рабочий сцены перепутал кнопки на пульте.
И вместо ожидаемого занавеса, сверху на головы ошарашенных артистов медленно опустился большой красный транспарант с надписью: «Коммунизм победит!».
☺