Моя жизнь давно разделилась на до и после.
Это было очень давно, но это со мной навсегда. Дело было в 2005 году.
Наш старший сын стал жаловаться, что у него болят ноги, особенно правая. Он тогда был первоклассником, и мы подумали, что так как физкультура частый урок, возможно перенапряжение. И в один из вечеров, мы всей семьей «дурачились». И я попросила сына поднять 1,5 килограммовые гантели. Он не смог. Я попросила его не баловаться, а поднять действительно. И он действительно не смог.
Мне стало страшно, очень страшно.
Утром мы поехали в поликлинику. Нас направили на рентген позвоночника. После нас осмотрел хирург. Врач сделал вывод, что у нашего сына просто усталость от физической нагрузки.
Дальше становилось страшнее. Сын стал по ночам плакать от боли, жаловался на боль в грудном отделе позвоночника. Боль наступала в 2 часа ночи и до 4-5 часов не отступала. Давали таблетки, обезболивающее.
Снова к врачу. Назначил мазь, сказал на ночь втирать в место где болит.
Не помогало. Боль нарастала. Сыну становилось хуже, стала прогинаться нога.
Снова к врачу…
Собрали консилиум. Ничего. Предложили лечь в городскую больницу, поделать прогревание. Отказались (правильно сделали, иначе нашего сына уже бы не было бы). Взяли направление в областную больницу, уехали на следующий день.
И тут начался ад. Как я думала на тот момент…
Нас экстренно положили в нейрохирургию. Но на наши вопросы ответов не было никаких. Мне было очень страшно, не за себя, за моего сына. Маленького мальчишку, с большими карими глазами, длинными ресницами, прекрасной улыбкой…
Тут меня вызвали к заведущему отделением. Из кабинета я «выползла». Я не чувствовала ни ног, ни рук, ни свое тело. Мне казалось, что всё! На мгновенье я допустила эту мысль…
Нет, этого не будет!
Я начала звонить родным, кричать в трубку, что надо что-то делать… И мы начали делать… Искали лучшего врача, который бы взялся оперировать нашего сына. Нашли. Я буду всю свою оставшуюся жизнь помнить ее имя.
Настал день операции. Все прошло хорошо. Ноги стали работать, руки тоже. Ждем результаты биопсии.
Ну и тут удар.
Мы настоятельно просим отдать материал и везем его в Москву. В известном онкоцентре нам делают новый анализ и результат совсем другой. Замечательный.
Ура. Спасибо профессору Соловьеву. Единственное он сказал, что будет рецидив и скорее всего скоро.
Я не могла представить, что настолько скоро. Мы выписались весной. А легли в больницу зимой. Рецидив случился через две недели после нашей выписки. Было страшнее и опаснее, чем в первый раз.
Время шло на минуты, а может секунды…
Экстренная операция, длилась 6 часов. Я все это время сидела под операционной, как и в первый раз. Меня никто даже не трогал, понимали, наверное, что бесполезно.
Операция закончилась, вывезли сыночка. Переводили его в реанимацию (я его поцеловала, хотя тоже нельзя было и сказала, что я обязательно приду в реанимацию), так положено было. Операция из разряда самых тяжелых, потеря крови. Конечно, в то время в реанимацию никого не пускали. Вечером я позвонила в дверь реанимации.
Дверь открыл врач и спросил мою фамилию. Я назвала, на что он ответил «Проходите. Ваш сын уже договорился, что придет его мама и ее лучше пустить».
Я увидела своего сыночка. Реанимация - это, конечно, не просто палата в терапии. Но ничего, я справилась, не разревелась. Побыла с сыночком некоторое время и сказала, что утром его переведут в палату. Так и было. Утром его мы забрали в палату и начали восстановительную терапию. Ждем очередной анализ. И снова местные врачи ошибаются в диагнозе. Москва его не подтвердила. Тем самым получается, что если бы изначально была сделано одна и правильная операция, последствий, который сейчас присутствуют в жизни нашего сына (нашей жизни) не было бы…
Продолжение в следующей статье.
Она здесь
Пишите комментарии. Случались в вашей жизни врачебные ошибки?
Подписывайтесь на мой канал. Благодарю за внимание)