Казалось, жизнь стала налаживаться. За неполные три месяца Надя прекрасно освоилась с новой должностью. На работе все спорилось. Люди относились к ней неплохо. Доброжелательность, скромность, расторопность были полезными качествами в общении с большим количеством разных людей. Природная доброжелательность помогала ей не копить претензий к жизни, к людям. Она всё принимала, как данность.
Домой Надя мчалась с радостным предвкушением от удовольствия увидеть, потискать, покормить своего ненаглядного бутузика. Он заметно окреп, округлился, узнавал маму по голосу и в лицо, и безмятежно улыбался ей навстречу.
Зинина дочка, Ирочка, уже пыталась ходить, держась за стены, без конца повторяя: «Тр-тр-тр». Её щеки тоже заметно округлились. Мама возила молоко, творог, сметану и домашнее масло. Пекла пироги. Наде всего этого было слишком много, и она делилась с соседкой. Ничего другого в счет оплаты своей помощи в качестве няньки Зина не брала. Да и это поначалу брать отказывалась. Но видя, как расстраивается Надя, как она мрачнеет, Зина согласилась, только чтобы её не обижать. А потом поняла всю пользу для собственной дочки. Та стала бодрее, румяней, меньше болела. Была подвижной и любознательной.
Иногда Сергей, муж, Зины, который работал участковым техником–лесоводом, уезжал на неделю осматривать прорубленные и прочищенные квартальные просеки. Тогда Надя все вечера проводила вместе с Зиной и её Ирочкой. Болтали, шили, вязали, пили чай, играли с детьми. Это казалось Наде настоящим счастьем.
Всё изменилось в начале декабря. С работы Надя торопилась, как всегда, чувствительно соскучившись по сыну. Наверное, он сейчас лежит в Ирочкиной кроватке. Может, спит. А может, маму ждет. Кормить пора. Да в своей квартире надо печь протопить, прежде чем Витю домой нести. Влетев к Зине, она затараторила:
– Ну, как он, Зина? Всё хорошо? Как кушал?
– Надя, тут к тебе гости. – Она показала на дверь в комнату. Надя, надеясь там увидеть маму или Любу, бросилась вперёд. И тут же, словно наткнувшись на глухую стену или увидев перед собой разверстую бездну, отпрянула назад. Ноги стали ватными, губы побелели…
За столом, спиной к двери, сидел Игорь. У ног стоял знакомый коричневый чемодан с металлическими уголками, который он принес к ней на квартиру через три дня после их знакомства на её дне рождения…
Напротив него, у стены, под тюлевой занавеской, стояла Ирочкина кровать, в которой спал Витя. Когда Надя это осознала, перестала пятиться. В три шага оказалась у кроватки, подняла ребенка, прижала к себе и, повернувшись к Игорю, зловещим шепотом заговорила:
– Ты зачем приехал? Кто тебя сюда звал? Убирайся! Убирайся с глаз моих! Чтобы к этому дому ты на километр близко не подходил! Иначе я просто тебя убью. Вон отсюда!.. Во-о-он!
Надя уже кричала, и проснувшийся от тряски и шума сын принялся громко плакать. Зина в ужасе прижала к себе Ирочку, которая спала на диване и тоже проснулась от шума.
– Надя, он сказал, что он твой муж. Ты никогда не говорила о муже. Я думала…
– Нет у меня мужа, Зина. Это совершенно чужой человек. Я его не знаю. И знать не хочу.
Всё это время Игорь молчал, опустив голову. Выговорившись, Надя стала успокаивать плачущего Витю. Игорь смотрел на них взглядом побитой собаки. Медлил, будто на что-то ещё надеялся. Но лицо Нади не предвещало ничего хорошего. От прежней Нади, мягкой, застенчивой, слабой не осталось и следа.
И тогда он взял свой чемодан и медленно поплелся к выходу. На пороге он задержался. Постоял, выжидая. Все молчали. Тогда он повернулся к Наде:
– Я уйду сейчас. Но… я понял, что не смогу жить без тебя и сына, Надя. Не могу… И не хочу… Прости меня за всё, если сможешь…
Медленно, поникнув головой, еле волоча небольшой и полупустой (судя по гулкому звуку) чемодан, он вышел за дверь.
– Надя, может, ты зря так? Люди меняются. Жизнь их меняет.
– Только не этого…
Повседневная радость сменилась постоянной тревогой. Игорь не уехал. Где-то устроился на работу, говорили, водителем в райисполком, то ли первого, то ли третьего секретаря возит. Время от времени он появлялся в поле зрения Нади: то в магазине, то когда она шла домой с работы. Бывало, они с Витюшкой в больницу к педиатру, на плановый осмотр соберутся, а Игорь, будто случайно, у больницы стоит на своем москвиче. Вроде, начальство привез. Но к Наде не подходил и не заговаривал. Каждый раз, видя его, она вздрагивала и торопилась пройти мимо. Она ждала от этого человека любого подвоха и потому лишний раз попадаться ему на глаза очень не хотела. Но как ни старалась…
Продолжение: Ненужные деньги
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить