Из истории известны многочисленные примеры, когда переход власти к политическим репрессиям и попытки установить диктатуру являлись поводом для начала массовых выступлений. Эти массовые волнения становились стартовым механизмом разрушением стабильности в обществе и приводили к политической катастрофе.
Правящая элита часто начинает реагировать на нарастание социального кризиса попытками ужесточить политический режим вплоть до применения крайних мер по запугиванию части населения. Тем не менее такое «закручивание гаек» не раз приводило к параличу властной вертикали и самих силовых органов, которые являются опорой действующей власти. Так карательные операции верховного правителя А. В. Колчака, проводимые в 1918-1920 гг. привели не к покорности населения, а к росту партизанского движения, которое возглавили большевики, бывшими его непримиримыми оппонентами. Более того, само наличие аппарата «легитимного насилия», такого как полиция, национальная гвардия, внутренние войска и т.д., не гарантирует сохранность власти. В качестве примера можно привести отречение Николая II , которое произошло в феврале 1917 г. под давлением ближайшего окружения монарха и высших эшелонов элит, оказавшихся ему починяться. Это отречение произошло несмотря на наличие огромного по тем временам силовых структур.
Все это указывает на то, что власть не держится на принуждении. Ее основания определяются достаточно тонкими социокультурными механизмами и групповой идентичности. В стабильном обществе насилие, регулируемое в первую очередь уголовным правом, направлено на маргинальные слои, представляющие угрозу обществу. Но если репрессии начинаю применяться к ядру социума, то оно разрушает эмоциональную связь этой группы с элитами, что необратимо разрушает основания политической власти. Так расстрел мирного шествия рабочих в «Кровавое воскресение» 9 января 1905 г. привело к тому, что подданные перестали воспринимать Романовых в качестве легитимно правящей династии. Единая идентичность населения и царской семьи была разрушена, что в значительной степени предопределило катастрофу Февральской революции 1917 г. В дальнейшем, в ходе Гражданской войны 1918 – 1922 гг., сторонников монархии и реставрации власти Романовых практически не было, что в определённой степени можно объяснить репрессиями по отношению к представителям системообразующего класса пролетариата.
Таким образом репрессии и насилие применяемое к ядру общества на фоне системного кризиса обществ стать спусковым механизмом политической катастрофы.
А. Л. Сафонов, докт. философ. наук, канд. техн. наук, доц., проф. МГОУ
Предыдущая статья "Расслоение общества и политическая катастрофа"
Начало: статья "Социальная философия в "эпоху перемен" .
Продолжение следует.
Публикация является популярной версией нашей статьи «Социальные маркеры политических катастроф».
Вы можете ознакомиться с другими нашими трудами:
" Новая социальная теория и принципы ее построения (глобализация и основные механизмы развития общества) " и " Этнос и глобализация (этнокультурные механизмы развития современных наций) ".